Рахим Эсенов - Большевистское подполье Закаспия

• Название: Большевистское подполье Закаспия
• Автор: Рахим Эсенов
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1974

Книга воскрешает героические страницы борьбы трудящихся Средней Азии против националистической контрреволюции и иностранных интервентов в годы гражданской войны. Широко используя новые архивные материалы, автор показывает большевиков Закаспия как организаторов и руководителей героической борьбы трудящихся масс. С особым интересом читаются разделы, рассказывающие о подготовке вооруженного восстания, борьбе партизанского отряда Аллаяра Курбанова, в котором плечом к плечу сражались туркмены и русские.

---

15 июля 1918 года председатель Совнаркома Туркестанской республики Ф. И. Колесов сообщал В. И. Ленину радиограммой: «Туркестанская республика во враждебных тисках. Фронты Оренбург — Асхабад — Верный. Атмосфера накалена. Рабочие массы спровоцированы…

В Асхабаде восстание приняло грандиозные размеры; захвачены военные склады, правительственные учреждения. По линии железной дороги рассылаются провокационные телеграммы с призывом к свержению власти… Послана чрезвычайная делегация, о судьбе которой не осведомлены. Сегодня прервано сообщение с Верным. Ташкент отрезан.

В момент смертельной опасности жаждем слышать Ваш голос. Ждем поддержки деньгами, снарядами, оружием и войсками. Сообщите о положении власти в российском масштабе, особенно Юга, Юго-Востока и Сибири. Информируйте о судьбах наших делегаций в Москву. В каком положении чехословацкое движение? Что предпринято для ликвидации оренбургских событий?»8

На эту радиограмму 17 июля В. И. Ленин от имени Советского правительства ответил: «Принимаем все возможные меры, чтобы помочь вам. Посылаем полк.

Против чехословаков принимаем энергичные меры и не сомневаемся, что раздавим их. Не предавайтесь отчаянию, старайтесь изо всех сил связаться постоянной и прочной связью с Красноводском и Баку»9.

Вскоре, 23 июля, В. И. Ленин, обеспокоенный создавшимся положением, шлет в Совнарком Туркестанской республики запрос: «Сообщите о политическом и экономическом положении Ташкента и Туркестанского края. Необходимо регулярно информировать — Москва, Совнарком» 10.

Несмотря на тяжелое положение молодой Советской республики — голод в Питере и Москве, экономическая разруха, вражеская блокада, Россия посылала в Туркестан оружие, боеприпасы, хлеб, медикаменты, отряды добровольцев-коммунаров. В августе 1918 года Советское правительство направило на Каспий военные суда для борьбы с интервентами.

Июльские дни 1918 года были самыми тяжелыми для советских пародов Средней Азии. Почти все города Закаспия — Ашхабад, Красноводск, Кизыл-Арват, Мерв — были захвачены контрреволюционными мятежниками.

Мятеж в Закаспии — звено общей цепи выступлений контрреволюционных сил, стремившихся соединиться в единое кольцо фронтов и задушить Советскую власть.

Закаспийские контрреволюционеры — правые эсеры, меньшевики, феодально-байская верхушка аулов — пришли к власти по трупам многих честных советских людей. Так называемый Временный исполнительный комитет Закаспийской области, возглавленный правым эсером Ф. А. Фунтиковым, установил в Туркмении режим террора и произвола. Враги стремились прежде всего расправиться с большевиками, советскими работниками, сознательными рабочими и даже с членами мелкобуржуазных партий, если они сочувствовали Советской власти, поддерживали ее мероприятия. Мятежники злодейски убили народного комиссара труда Туркестанской республики П. Г. Полторацкого, комиссара А. И. Фролова и многих других верных сынов партии и парода. Среди них были девять советских работников и командиров Красной Армии, которые вошли в историю как девять ашхабадских комиссаров.

В первые дни мятежа был схвачен член Ашхабадского Совета Иван Андреевич Кукаев, работавший весовщиком на железнодорожной станции [10]. Товарищи по партии, зная его популярность среди рабочих, хорошо понимали, какая судьба ожидает этого большевика, если вовремя не прийти ему на помощь. Воспользовавшись возбуждением среди железнодорожников, вызванным арестами, большевики С. И. Сунгуров, Е. А. Олифер и С. Ф. Щеглов от имени союза служащих станции написали прошение о выдаче И. А. Кукаева на поруки. Белогвардейские власти, на первых порах заигрывавшие с железнодорожниками, представлявшими внушительную силу в Закаспии, то ли с каким-то умыслом, то ли по ошибке освободили арестованного11.

Правый эсер Фунтиков, лично знавший И. Кукаева как члена исполкома Ашхабадского Совета, спохватился было, но поздно. Кукаев скрылся в подполье и настолько искусно, что его так и не разыскали. Вместе с другими товарищами он скрывался в доме машиниста Павла Андреевича Морозова 12.

Начальник города Ашхабада Худоложкин, бывший контрабандист, промышлявший преступной торговлей опиумом, докладывал белогвардейскому Закаспийскому правительству: «Мне сообщили, что Кукаев (Комтруд) уже не проживает у себя на квартире и есть сведения, что он выехал в Астрахань. Наблюдения за его квартирой первый факт подтвердили, второй — о его выезде — еще не установлен» 13.

Расстрел ашхабадских комиссаров

Оставшиеся на свободе большевики, естественно, были обеспокоены судьбой арестованных комиссаров: многие из них являлись членами Закаспийского Совнаркома. 20 июля 1918 года большевики, собравшись на свое первое подпольное собрание, разработали детальный план освобождения арестованных комиссаров. Большие надежды они возлагали на заседания суда, где собирались выступить в их защиту, а в случае необходимости организовать в помещении суда панику, напасть на конвой и силой отбить арестованных14. Для спасения комиссаров подпольщики предполагали также развернуть широкую политическую борьбу — использовать рабочие собрания, профсоюзы и другие массовые организации, чтобы разоблачить контрреволюционеров, потребовать немедленного освобождения арестованных. По всей вероятности, сказалась неопытность ашхабадских большевиков, наивно предполагавших, что мятежники будут проводить какое-то расследование, судить комиссаров открытым судом, где можно было бы выступить в их защиту и создать какое-то общественное мнение о произволе властей.

Яков Ефимович Житников

Планам патриотов не было суждено сбыться. В ночь на 23 июля 1918 года белогвардейцы под предводительством Фунтикова и Гаудица[11] неподалеку от станции Аннау тайком расстреляли девять ашхабадских комиссаров. Два месяца спустя руками этих же палачей будут убиты 26 бакинских комиссаров. Но эти расстрелы не разрушили большевистское подполье, наоборот, разожгли пламя патриотической борьбы.

Виссарион Телия

Кто же они, те девять советских патриотов, которых так боялась свора белогвардейских палачей и их покровители-интервенты?

Яков Ефимович Житников — комиссар продовольствия, участник первой русской революции, опытный революционер, по профессии шапочник-кустарь. Приветствуя свержение самодержавия, Житников говорил, что революция не кончилась, она только началась. С установлением Советской власти в Закаспийской области Яков Ефимович стал народным комиссаром. Наркомпрод Житников — гроза спекулянтов, торговцев и богатеев. Насколько велико было к нему уважение трудящихся, настолько же сильна была ненависть врагов революции.

Обязанности председателя Закаспийского Совнаркома исполнял грузин Виссарион Тадиозович Телия, тоже активный участник революции 1905–1907 годов, паровозный машинист из Кушки. В мае 1918 года рабочие и солдаты делегировали его на областной съезд Советов, где он и был избран главой правительства.

Сергей Михайлович Молибожко

Самым молодым членом Закаспийского Совнаркома был белорус Сергей Михайлович Молибожко, бывший прапорщик, в сентябре 1917 года избранный солдатами председателем полкового комитета. В декабре того же года он становится председателем Ашхабадского городского Совета, а в мае 1918-го — комиссаром по военным делам. С его именем связано создание первых туркменских красноармейских отрядов.

Николай Иванович Розанов — комиссар финансов и по иностранным делам, юрист, превосходный оратор, пользовался большим влиянием среди демократической части интеллигенции. Под его руководством была проведена национализация банков.

Василий Батминов… Мы очень мало знаем об этом замечательном человеке. Неизвестно его отчество, не найдены фотографии, пет сведений о том, откуда он приехал в Ашхабад. Но то, что известно, свидетельствует о Василии Батминове как человеке исключительном: типографский рабочий (в Ашхабаде он организовал выпуск большевистских «Известий» — сам набирал, верстал, редактировал и печатал), фронтовой солдат, большевик, председатель Ревкома. После ареста на вопрос белогвардейского следователя о партийной принадлежности Батминов гордо ответил: «Я большевик и большевиком умру!»

Николай Иванович Розанов

Ашхабадец Петр Петросов, армянин, командир Красной Армии.

Остальные из девяти не были ашхабадцами, в Закаспии находились проездом, схвачены белогвардейцами в поездах: это Андрей Алексеевич Хренов — бакинский большевик, типографский рабочий, и Даниил Богданович Колостов — уралец, бывший учитель, в июне 1918 года он командовал Бузулукским фронтом; вместе с ним был арестован Смелянский. Предполагается, что это адъютант Колостова, но документальных данных об этом нет15.