Джонатан Рабан - Как птички-свиристели

• Название: Как птички-свиристели
• Автор: Джонатан Рабан
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033947-X, 5-9713-1418-1, 5-9578-3069-0

Два иммигранта в погоне за Американской мечтой…

Английский интеллектуал, который хотел покоя, а попал в кошмар сплетен и предрассудков, доводящих до безумия…

Китайский паренек «из низов», который мечтал о работе, прошел через ад — и понял, что в аду лучше быть демоном, чем жертвой…

Это — Америка.

Университетские тусовки — и маньяки, охотящиеся за детьми…

Обаятельные мафиози — и сумасшедшие антиглобалисты…

Сатанеющие от работы яппи — и изнывающие от скуки домохозяйки.

И это не страшно. Это смешно!

---

Наблюдая за улепетывающим пристыженным гостем в бедняцких ботинках, Чик почувствовал себя неожиданно и приятно разбогатевшим, точно нашел на дороге серебряный доллар.

Детский сад «Стебелек», стремясь, видимо, отчасти оправдать свое название, тянулся по возможности кверху и помещался сначала на третьем этаже арендуемого здания на Квин-Энн, где также находились пиццерия, тренажерный зал, турфирма и магазин эзотерической литературы. Сменив еще два каких-то помещения, «Стебелек» перекочевал в подвальное помещение унитарной церкви, и комнаты «Кипарисик», «Платанчик», «Башенка», «Горка», а уж тем более «Лучик» не имели никакого отношения к видам из окон, пропускавшим так мало дневного света, что приходилось круглый год день-деньской жечь электрические лампочки мощностью в 150 ватт, съедающие огромное количество энергии.

Том держал Финна за руку, спускаясь в его подземный мир, и точно сделался одним из героев книг, использованных для написания «Немногих». Он стал Кеннетом, совершившим побег из Колдица и пробирающимся в опорный пункт эсэсовцев с фальшивыми документами и знанием немецкого в объеме разговорника. У двери комнаты «Лучик» Том поцеловал Финна, ощущая присутствие Спенсера, пристально глядящего на них из-за игрушечной крепости, и Салли, отметившей появление Тома жеманной улыбочкой и коротким нервным взмахом руки.

— Всего тебе самого-самого на сегодня, Финик.

— Ты можешь меня забрать пораньше? Пожалуйста!

Личико Финна побледнело — ведь и он ступил на вражескую территорию.

Том крепко обнял сына.

— Да, как только у вас закончится обед. Если будет хорошая погода, поедем в зоопарк.

— Обещаешь?

— Чтобы тут же я пропал, если я сейчас соврал. — Он взъерошил мальчику волосы и ушел, оставив сына среди нацистов.

Но еще надлежало явиться в кабинет обер-фюрера. Внутренне собираясь перед беседой (Бет сказала: главное, поблагодарить Мидж за разрешение Финну вернуться), Том специально старался вызвать у себя интерес к листочкам на доске объявлений: благотворительный аукцион, марафон в поддержку борьбы с раком груди, продается плетеная колыбелька с верхом. Ему показалось: ведь до омерзения просто добавить ко всем этим бумажонкам жуткую картинку: невозмутимую физиономию под заголовком, набранным жирным 72-м шрифтом и кричащим «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!».

Когда Том показался в дверях, директриса живо перекроила выражение искреннего изумления, состроив гримасу, очень похожую на ее подпись в электронном сообщении, этакое двоеточие-черточка-скобочка.

— Я просто хотел поблагодарить…

— О, мы рады сделать все, что в наших силах. И вы же знаете, мы очень любим Финна. Только вот…

— Его действительно подначили. Насколько я понимаю, ребенок пытался защитить мое доброе имя.

— Мама Спенсера очень расстроена. По вполне понятным причинам.

Наум моментально пришли слова: «А что я испытал, ты, черт подери, не подумала?», но Тому удалось смолчать, и вслух он произнес совсем другое:

— Думаю, она скоро оправится.

— Будем надеяться, с вашим мальчиком сложностей больше не возникнет. — Тон ее не выражал даже притворной надежды. — Финн — очень… очень творческий ребенок.

Том вырвался из директорского кабинета с мыслью, что Бет повела бы беседу совершенно по-другому. Добрался до ведущих на улицу двойных дверей пожарного выхода и столкнулся еще с одним покидающим здание отцом — из тех аккуратных, молодцеватых, коротко стриженных мужчин, которых Том знал в лицо, но никогда не мог отличить друг от друга. Он хотел было придержать дверь открытой, когда мужчина — Скотт, или Брэд, или Тодд — тоже взялся за ручку и сказал:

— Проходите сначала вы.

Приняв это за неуклюжий знак уважения к его возрасту, Том проигнорировал приглашение и не отпустил дверь, ожидая, пока мужчина пройдет.

— Нет, пожалуйста, вы. — Незнакомец повертел руками в воздухе, дескать, давайте, идите-идите.

Том пожал плечами и стал подниматься по лестнице. Лишь переходя улицу, он догадался, что тот наглый мерзавчик хотел, видимо, благополучно выпроводить его с территории детского сада. Уже сев в машину, Том повернулся и заметил нахальный взгляд стоящего на верхних ступеньках «бдительного» гражданина, радеющего за общественный порядок. По дороге домой Том раздваивался между подавленностью и слепой яростью, из-за чего не увидел знак «Уступите дорогу». Ярко-зеленый «рэнджровер» осуждающе просигналил, излишне громко и назойливо.

Дома ждал Чик. И пять деревянных столбов, наверное, чудом спасенных китайцем от окончательной гибели и, судя по виду, когда-то — году приблизительно в 1900-м — бывших частью роскошного деревянного особняка. Грязно-коричневая краска на столбах пузырилась и отставала.

— Как вам, ничего? Неплохо, а?

Рядом с изящными серыми колоннами, которые Чик заклеймил как негодные, толстые неказистые чушки смотрелись просто чудовищно. Если их подогнать под размеры крыльца, они будут выглядеть смехотворно: настоящие борцы сумо, да еще и присевшие на корточки.

Чик погладил массивный деревянный бок.

— Не гнилой! Я починить — новенький будет. Говорить я вам, вы дом свой не узнать, когда ремонт конец.

Том был уверен, что китаец сначала откопал неизвестно где свои столбы, а потом сочинил историю про сгнившие колонны. Но знать — это одно, а спорить — совсем другое.

— Дешево, — заявил Чик. — Для вас брать по выгодная цена.

— Сколько?

— За все я платить… — Он смерил Тома внимательным взглядом. — Сто пятнадцать долларов.

Том ожидал тысячи или даже больше. Сумма оказалась и впрямь ничтожная. Наверное, Чик сорвет немалый куш, получив плату за саму работу, а столбы явно краденые. Тому они никогда и не были особенно нужны, и тем не менее он согласно закивал и по лицу его скользнула слабая улыбка облегчения. Да, да, треклятые деревяшки — страшно выгодное приобретение и достались почти даром.

— Сегодня день у вас счастливый, верно? — засмеялся Чик.

Парадную дверь приходилось держать открытой, чтобы подрядчик мог протянуть внутрь шнуры от своих инструментов. Дом наполнился звуками радио, бензопилы, шлифовального станка и смолистым запахом ели. Опилки вылетали во двор, Чик занес их и наверх, поднимаясь в туалет. Фигура китайца вырисовывалась нечетко: он работал прямо в центре небольшого ярко-желтого смерча. В начале двенадцатого пошел дождь, и опилки, уже лежавшие перед домом густым слоем, свалялись в комки и приобрели грязно-серый оттенок.

Том вышел на улицу и с трупом узнал Чика из-за бровей и усов, посветлевших от древесной пыли. Ею же припорошило и скулы, отчего запавшие глаза китайца словно еще глубже скрылись в глазницах.

Он выключил шлифовальный станок.

— Эй, смотреть-ка сюда.

Две серые колонны уже лежали на земле. Чик припер одну к краю крыльца, затем поднял молоток, занес его над головой и с силой ударил. Колонна расщепилась надвое, словно какая-нибудь палочка, а из трещины взвилось облачко белой пыли.

— Гнилой. А вы думать, я вам мозги дурить.

Том вторично скрепя сердце входил в комнату «Лучик». Поспешно укутывая Финна в пальтишко, он старался держаться как среднестатистический папаша, чей фоторобот никогда не показывали по телевизору и не печатали в газетах. Перед самым выходом к ним подошла Салли и таинственно шепнула: мол, у Финна «день прошел хорошо». Имеет в виду, решил Том, что тяжких телесных повреждений другим детям мой ребенок сегодня не нанес.

Из-за дождя и сырости в зоопарк не поехали и отправились в Тихоокеанский научный центр смотреть силиконовых динозавров. Там, слава богу, было практически безлюдно этим будним вечером. Немногочисленные посетители не обращали на Тома особого внимания, насколько он сам мог судить. Вдали от дома к нему, кажется, вновь благополучно возвращалась безымянность.

Исчезновение Хэйли перестало быть новостью. Нелицеприятная правда, по-видимому, заключалась в том, что у Топольски недоставало денег или там фотогеничности, а потому им не удалось надолго приковать к себе переменчивое внимание СМИ. Живи Хэйли в одном из приозерных особняков и будь ее история чуть больше похожа на громкое убийство Джон Бенет Рэмси[171], дела обстояли бы совсем по-иному. Но пропажа ребенка из бедненького съемного бунгало, находящегося в районе лагеря жилых автоприцепов, — сюжет, которому не суждено долго оставаться популярным и который быстро оттеснили на второй план десятки новых лиц и происшествий. Насильник с озера Гринлейк, сумасшедший с топором из Лорелхерста, групповое убийство в Такоме, полицейский, застреливший чернокожего водителя без всяких очевидных причин, эксгибиционисты на улице, гибель рейса 261, наконец. Общественность подзабыла Хэйли Топольски, а вместе с ней и Тома Дженвея. Последний раз он общался с Нэйджелом десять дней назад. А вдруг, думал Том, детективу тоже наскучила похищенная девочка и он просто принялся за расследование другого дела?