Александр Проханов - Столкновение

• Название: Столкновение
• Автор: Александр Проханов
• Издательство: Политиздат
• Жанр: О войне
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00508-X

Сборник остросюжетных политических повестей, несомненно, будет интересен самым широким кругам читателей. Их ожидает накал событий, гражданский и патриотический пафос повести А. Проханова, рассказ о полной опасности работе чилийских коммунистов-подпольщиков — героев повести В. Машкина, туго закрученный сюжет, острая политическая направленность «Бумеранга» В. Катамидзе и В. Толстова, психологический анализ, напряженность действия в произведении А. Ромова, неожиданность сюжетного поворота, свойственная настоящему детективу, в повести В. Черняка. Заключает сборник материал, подготовленный А. Черкизовым. Это своеобразное интервью Ю. Семенова, которое поможет читателю разобраться в объективных законах жанра, познакомит с методами работы в детективной литературе, авторской позицией писателя.

---

Спустился в холл. Уселся в кресло с газетой в руках. Он ждал телеграмму из Рима, от Кольао. Они уговаривались, что сержант сообщит номер рейса самолета, которым прибудет в Падую. Телеграммы не дождался, зато имел удовольствие переговорить с «сеньором Элио Домингесом».

— Сеньор Мануэль Родригес. Вас к телефону, — голос портье, усиленный репродуктором, мерно, четко и громко прозвучал в холле.

Фуэнтеальба поднялся так резко, что вспугнул какую-то рыбешку в аквариуме у кресла.

Подошел к телефону, что на стойке портье. Сквозь шипение, потрескивание глухо донеслось:

— Это вы, Мануэль?.. Случилась неприятность. Большая неприятность… По дороге в аэропорт наш… торговый партнер исчез.

— Как это — исчез?

— Да вот так и исчез! — вдруг заорал Кольао. — Исчез, я вам говорю! — И добавил потише: — Приезжайте. Жду вас.

— Вылетаю первым же самолетом, — сказал Фуэнтеальба.

Уже совсем развиднелось, когда, взяв такси, Мануэль отправился в аэропорт. Ветер, отпихнув тучи в сторону, открыл дорогу солнечному свету. Вспыхнули отраженным светом купола базилики Антония Падуанского. Весело звонили колокола.

За несколько часов до этого в Риме Паскуаль Валенсуэла выходил из дома, чтобы тоже ехать в аэропорт. Во всяком случае, Кольао и Камарго думали, что он едет в аэропорт. Их машина стояла за несколько домов от пансиона, где квартировал Валенсуэла.

В одной руке журналист держал саквояж, в другой — черный «атташе-кейс» (на солнце блеснула металлическая окантовка чемоданчика). Кольао, кивнув на плоский чемоданчик, усмехнулся, довольный:

— Вон она, вонючая книжонка этого писателя.

Ансельмо Камарго вместо ответа ногтем большого пальца постучал по своим прокуренным неровным зубам — была у него такая не очень-то приятная привычка.

Валенсуэла, выйдя из подъезда, направился к ожидавшей его машине — серебристому «мерседесу».

— Ты только посмотри, в каких роскошных лимузинах разъезжают наши «несчастные» эмигранты! — Кольао сплюнул.

Камарго, прищурившись, разглядывал водителя лимузина — щуплого немолодого мужчину в кожаной куртке.

— Что-то я этого типа не знаю, — пробормотал «парагваец». — А ведь все здешние чилийцы у меня на заметке.

Уложив саквояж в багажник, водитель — это был Гвидо Папьано — уселся за руль. Рядом с ним сел Паскуаль Валенсуэла. Приземистый «мерседес», легко взяв скорость, помчался по пустынным в этот рассветный час улицам городской окраины с ее однотипными домами недавней застройки.

Сзади, стараясь держаться подальше, чтобы не слишком бросаться в глаза, неотступно следовал «шевроле», которым уверенно правил Камарго.

Вдруг «мерседес» остановился. Водитель вышел из машины, открыл капот, склонился над мотором.

«Шевроле» проскочил мимо. Метров через двести притормозил возле кафе для автомобилистов.

— Две кока-колы, — попросил Камарго подошедшего к машине официанта. «Парагваец» прилично говорил по-итальянски: видно, не первый месяц обретался в Италии.

Через минуту официант вернулся, неся на подносе бутылки и стаканы. Он хотел, как положено, с наружной стороны машины зацепить поднос (специальными зацепками) за открытое окошко, но Камарго махнул рукой:

— Не надо. И стаканы тоже можете унести обратно. — Он взял с подноса бутылки и добавил: — Получите с нас сразу же.

Расплатившись, они прямо из горлышка опорожнили бутылки, не переставая наблюдать за «мерседесом».

Кольао выругался сквозь зубы. Что у них там стряслось?

Но вот шофер в кожаной тужурке захлопнул капот и уселся на свое место. «Мерседес» медленно, как-то неуверенно покатил вдоль бровки тротуара. Похоже, у них там что-то с мотором?

«Шевроле» двинулся следом.

Свернув за угол, «мерседес» подкатил к широкому приземистому зданию, с фасада которого огромные буквы возвещали, что здесь находится механическая мастерская «Святой Франциск». Водитель, не выходя из машины, переговорил о чем-то со служителем у входа и осторожно съехал по пологому спуску в подвальный гараж.

— Мог бы на такси пересесть. Интеллектуал недоделанный! — ругнулся сержант. — Надо же такое придумать: чинить машину по дороге в аэропорт!

«Шевроле» остановился неподалеку от входа в гараж. Камарго вышел из машины и залез под капот, делая вид, что занялся починкой.

Прошло полчаса. В гараж въезжали автомобили, выезжали из него. Но «мерседес» не показывался.

«Парагваец», тряпкой вытирая руки, испачканные в масле, подошел к служителю, восседавшему на табурете у входа, завел с ним разговор о том, что вот, мол, не тянет почему-то мотор, требуется совет специалистов.

— А вы пройдите в гараж, — сказал служитель. — Контора — по правую руку. Скажите, что вам нужен механик.

Ансельмо Камарго спустился в подвал и замер, оглядываясь тревожно и с недоумением. Просторный зал, машин в нем — раз-два и обчелся, а «мерседеса» нет! Напротив одних ворот — другие ворота: с параллельной улицы, надо полагать. «Удрали! — понял наконец Камарго. — Удрали, проскочив гараж насквозь! Потому они и на машине были такой мощной, чтобы ускользнуть наверняка!»

«Парагваец» и Кольао выложили эту историю лейтенанту, когда, встретив его в Риме, ехали из аэропорта в гостиницу. Они перебивали друг друга, горячились, стараясь объяснить, что делали все, как надо, как положено, что их «шевроле» шел следом за «мерседесом» неприметно, что операция провалилась не по их вине.

— По чьей же тогда? — сухо бросил лейтенант и умолк. Он упорно отмалчивался до самой гостиницы, хотя и продолжал внимательно слушать своих незадачливых помощников.

За квартал до отеля Фуэнтеальба и Кольао вышли из машины — ни к чему, чтобы их видели втроем: Камарго живет здесь довольно давно, и кто знает, не попал ли он кому-нибудь на заметку как человек, связанный с резидентурой чилийской хунты?

Понедельник стер с лика улицы, с лиц прохожих воскресную умиротворенность: город жил заботами новой недели. Люди спешили по своим будничным делам.

— Мой лейтенант, — зло чеканя слова, начал Кольао, — я вижу, всю вину за провал операции вы намерены свалить на меня и Камарго. Не выйдет! Во всем виноваты вы! Именно вы, не делайте невинных глаз. Кто переиначил весь план операции? Вы! Я настаивал на том, что, прежде чем менять план, следует посоветоваться со здешним резидентом нашего управления, — вы не захотели прислушаться к моим словам. Я предупреждал, что наружное наблюдение за Паскуалем Валенсуэлой может вспугнуть его, — вы не посчитались с моим предупреждением. Так кто же виноват? Вы, мой лейтенант!

— Тише! — цыкнул Фуэнтеальба на разошедшегося сержанта. — Прекратите истерику.

Сержант разом умолк, будто натолкнулся на невидимую стену. Но вот машина подъехала к отелю. Возле подъезда Кольао остановился.

— Лейтенант! — Он разлепил недовольно поджатые губы. — По возвращении в Сантьяго… — Кольао старался говорить сдержанно, — я подам докладную записку и в ней подробно изложу все обстоятельства дела.

— На вашем месте… Подчеркиваю, на вашем месте, мой друг, я не стал бы этого делать, — спокойно сказал Фуэнтеальба. — Вам не стоит привлекать к себе внимание нашего шефа. Вам — интимному другу супруги господина полковника. — Пригодились-таки сведения, полученные от осведомителя!

Шантаж? Конечно, шантаж. Угрозой вымогалось молчание. Фуэнтеальба был неприятен самому себе. И то, что Кольао — подонок и садист, не раз принимавший участие в пытках и убийствах политических заключенных, дела не меняло. Не меняло дела и то, что Фуэнтеальба не о своей шкуре пекся — радел о деле, о благородном деле. Шантаж — всегда шантаж, ибо цель (Фуэнтеальба свято в это верил) отнюдь не оправдывает средства. Но все же бывают ситуации, когда приходится сознательно пачкать руки. Важно только понимать при этом, что ты пачкаешь руки, а не моешь их.

Элио Кольао — кто бы мог подумать, что этот подонок способен краснеть? — вдруг вспыхнул маковым цветом. Не от стыда, конечно. От страха.

— Интимный друг? Кто вам сказал? Какая чушь! — забормотал он.

— Чушь, говорите? Тогда пишите смело свою докладную записку.

— Да не собираюсь я ничего писать! Брякнул не подумав. Со зла. Обидно же — провалилась такая важная операция. — Кольао вздохнул — было отчего вздыхать.

Фуэнтеальба тоже вздохнул, придав лицу печальное выражение.

— Ладно, сержант, не горюйте — попробуем отыскать Валенсуэлу. Отправляйтесь-ка сейчас в дом, где он жил. Скажитесь его другом и попытайте соседей — может, он кому-нибудь проговорился о своих планах.

Избавившись от сержанта, Фуэнтеальба взял такси.

— Поезжайте прямо, — распорядился он. — Автопрогулкой по улицам Вечного города Мануэль хотел снять напряжение последних дней. Перед отъездом из Сантьяго лейтенант получил два задания.