Юрий Поляков - За боем бой

• Название: За боем бой
• Автор: Юрий Поляков
• Жанр: История

---

А белые продолжали наседать. Даже Томин, который никогда не жаловался, прислал донесение: "Прошу прислать две тысячи патронов, так как бойцы израсходовали весь запас. В противном случае не ручаюсь за исход боя".

- Откуда я возьму две тысячи патронов! - вспылил Блюхер. Нервы у всех были напряжены. - Пусть штыками колет! Так и передай!

Но посыльный не уходил.

- Что стоишь?

- Товарищ главком! - просительно, но твердо ответил нарочный. - Томин первый раз просит, он зря не попросит.

- Черт с вами! - Василий Константинович шагнул к столу, черкнул что-то на бумаге и протянул присланному. - Вот, полторы тысячи. Больше не дам!

Потом примчался ординарец Ивана Каширина: у них тоже дела шли плохо, просили подбросить пехоты.

- Хорошо! - ответил Блюхер, мрачнея. - Дам пехоты, но передай Ивану Дмитриевичу, чтобы держался до последнего. Не удержится - все здесь ляжем. Все до одного!

Через несколько часов прискакал человек от Ивана Степановича, он писал: "Противник беспрерывно ведет атаки, бьет во фланги, пытается прижать к Уфе. С большим трудом сдерживаем напор. Опасаюсь за исход боя!"

Дочитав рапорт, Блюхер резко выпрямился и сморщился от боли в спине.

- Да-а, если уж Павлищев "опасается" - дрянь дело. Вот что, Владимирцев, давай к Голубых, передай: строительство моста ускорить, сделать все возможное и невозможное, а саперам пусть скажет, что мост этот - наша жизнь или смерть. Действуй.

Я поскакал к саперам. Мост медленно, но верно тянулся к правому берегу. Голубых, взмокший, бледный, метался, давал приказы и торопил, торопил, торопил, но подгонять необходимости не было: все понимали и так.

3 августа к полудню мост, неказистый, горбатый, но прочный был готов, но Блюхер все не давал приказа о переправе, хотя у моста скопились тысячи людей и сотни подвод.

- Почему не переправляемся?! - возмущались они. - Мост готов!

А когда несколько снарядов разорвалось в гуще обозников, они без команды бросились к мосту, который через мгновение должен был развалиться от этой неорганизованной обезумевшей толпы.

- Стой! Назад! Назад, я приказываю! - Это сам главком со сжатыми кулаками встал перед ними. И люди остановились.

К вечеру прискакал человек от Ивана Каширина и протянул донесение.

- Что?! Еще людей просит?! - взорвался Блюхер, разворачивая рапорт, прочитал: "Главкому товарищу Блюхеру. Доношу, что, несмотря на упорное сопротивление, белые разбиты. Двести человек взято в плен. Остальные изрублены и утонули в реке. Наши трофеи - три орудия и шесть пулеметов. Потери выясняются. Командующий Верхнеуральским отрядом Иван Каширин".

А дело было так. Большой отряд белых стремился прорваться к переправе и уничтожить мост. Иван Каширин атаковал их, а полторы сотни под командованием командира Вандышева отправил для удара в тыл неприятелю. Лобовую атаку беляки отбили, но, когда сзади с криками и свистом появилась казачья лава Вандышева - его теперь прозвали "обходной генерал", - не выдержали, пытались построиться в каре, но были смяты и изрублены.

После допроса пленных выяснили, что большинство мобилизовано насильно и отправлено на фронт под угрозой расстрела. Тогда им предложили выбор: идти по домам или вступать в наши отряды. Большинство попросилось идти дальше с нами.

Таким образом, обстановка на правом берегу менялась. Тогда Блюхер, еще не давая приказа о переправе, сам поскакал к Павлищеву и выяснил, что Иван Степанович от обороны перешел к наступлению и даже захватил у противника 50 тысяч патронов. Иван Степанович потом рассказал, что, наверное, не выдержал бы натиска, но помогла случайность. В минуту, когда, казалось, потеряно все, незнакомый казак подлетает к нашему боевику и спрашивает:

- Земляк, где господина батальонного найти?

Тот оказался сметливый и понял, что беляк по ошибке въехал в наше расположение: каша такая, что не разберешь, где свой, а где чужой.

- Пошли, - говорит, - браток, провожу, - и повел к своему ротному.

Связной, увидев начальство, отдал честь и протянул пакет. Ротный взял и говорит: Да ты с лошади-то слезь, отдохни! Тот спешился, а наш командир приказывает:

- Товарищ Шевчук, отведите гостя в тыл.

- Товарищ?! - опешил связной и все понял.

А в пакете был оперативный план, предусматривавший сосредоточение главных сил белых на нашем левом фланге с тем, чтобы ударить и опрокинуть нас в Уфу. "Ага, голубчики, значит, на левом-то фланге у вас пока пусто. Хорошо же, господин генерал, приказ ваш выполним!" - И Иван Степанович ударил белякам в тыл в самое слабое место.

Тогда главком отдал приказ о начале переправы:

- Слушай мою команду! Сначала переправляем лазаретные повозки и раненых, потом беженцев, интендантские склады и боеприпасы. Никакой давки, обгона. Интервал между подводами две сажени. Ехать только шагом! В случае задержки движение прекращается! Начинай!

Пошли первые подводы. Мост заскрипел, шатнулся, просел, но выдержал. Некоторое время колонна двигалась нормально, но вдруг стала.

- Что там такое? - спросил Блюхер и сам пошел по мосту. Оказалось, у какого-то мужичка сломалась ось, он тужился, стараясь поднять накренившийся воз.

- Ничего не выйдет, дед, распрягай. Лошадь под уздцы, а повозку в реку!

- Батюшки! - запричитал старик. - Телега новая. Господи!

- Даже если б золотой была - в воду! Всю переправу задерживаешь. Я заплачу за телегу.

Но упрямый дед не хотел подчиняться. Тогда главком кивнул саперам, и подвода, освобожденная от груза, полетела в воду...

- Вот что, дед, - уже совсем мягко, даже ласково сказал Василий Константинович, - после переправы придешь в штаб, получишь на новую телегу!

Главком не отходил от переправы целый день.

А тем временем троичане Томина сдерживали белых на левом берегу. Почти без боеприпасов, боевики одалживали друг у друга по два-три патрона, божась отдать, как только добудут у врага. Поэтому, когда патроны, захваченные Павлищевым, были направлены к ним, Томин сразу стал теснить врага, а потом стремительным ударом отбросил и уничтожил их передовые части. Он знал, что недалеко стоят несколько свежих белоказачьих полков и, если они пойдут вперед, наши отряды могут быть уничтожены. Поэтому и решился на такой отчаянный шаг: из последних сил пошел в атаку, словно возле Старо-Кулево у нас сосредоточены большие силы, а не измотанные, падающие от усталости люди. И белые попались на эту хитрость, откатились и замолчали, выжидая.

...Потом, когда реку перешли последние части разинцев, мост облили керосином и подожгли. Башкиры очень горевали - мол, большевики построили такой хороший мост, а теперь зачем-то сжигают.

- Ничего, - успокаивали их, - вот вернемся и построим вам новый мост. На века.

Зарево от горящей переправы я видел. И мне показалось, что это сжигают мост, связывающий меня с прошлым, с тем временем, когда все эти люди, ставшие теперь родными, казались чужой, враждебной массой, а сам я, словно средневековый наемник, подрядился служить им. Теперь все не так. Без этих людей, без моих боевых, кровных братьев я не мыслю своей дальнейшей жизни.

А Саша, глядя на это зарево, сказала:

- Вот так и нужно сжигать мосты в прошлое, подлое, жестокое, несправедливое!

Наверное, это хорошо, когда у близких людей такие похожие мысли. Я рассказал ей о своих соображениях, и она улыбнулась. А когда к нам подошел Иван Степанович и, задумчиво глядя на отблески пламени, вспыхивавшие на темном горизонте, сказал: "Это мост в прошлое горит, Андрей!" - мы с Сашей захохотали. Павлищев недоуменно посмотрел на нас и пожал плечами.

ЧЕТВЕРТАЯ ПОЛИТБЕСЕДА С ЧИТАТЕЛЕМ

Итак, южноуральцы вырвались из белогвардейского кольца и движутся на соединение с Красной Армией, с частями ее Чехословацкого, или Восточного, фронта.

Какой же она была в те дни, Красная Армия, влиться в которую всей душой жаждал каждый боевик и командир Сводного Уральского отряда?

29 мая 1918 года, когда уже полыхал белочешский мятеж и когда южноуральцы, недавние победители Дутова, сами оказались во вражьем кольце, было объявлено постановление ВЦИК об обязательном наборе в армию рабочих и беднейших крестьян: добровольческий принцип комплектования РККА сменился обязательной воинской повинностью. Но заметь, читатель, красноармейцами становились лишь выходцы из эксплуатируемых классов. К этому времени РККА насчитывала 300 тысяч добровольцев, из которых вооружены были менее 200 тысяч. А выступило к тому же времени против республики около 700 тысяч интервентов и контрреволюционеров. Зато к 5 сентября 1918 года Красная Армия превысила по численности полмиллиона.

Но это случилось позже, а в июле 1918 года V Всероссийский съезд Советов, работа которого, как помнит читатель, была прервана мятежом левых эсеров, принял несколько постановлений, направленных на укрепление Вооруженных Сил Республики. "Период случайных формирований, произвольных отрядов, кустарного строительства" закончился.