Юрий Поляков - За боем бой

• Название: За боем бой
• Автор: Юрий Поляков
• Жанр: История

---

"Гражданин, который получил оружие от Советской власти для защиты интересов трудящихся масс, - провозглашал съезд, - обязан беспрекословно подчиняться требованиям и приказам поставленных Советской властью командиров". V съезд Советов отменил выборность командиров.

Как помнит читатель, у южноуральцев командиры до конца рейда оставались выборными, даже главкомы за месяцы похода менялись несколько раз. Не было, как вы заметили, в Сводном Уральском отряде и комиссаров. Помните: офицеры 1-го Уральского полка попросили не назначать им военкомов. И еще одна, может быть, второстепенная деталь: южноуральцы называли себя "боевиками", а - не "бойцами" или "красноармейцами", как в регулярной армии.

Конечно, какие-то особенности были продиктованы своеобразием похода по тылам врага, какие-то - оторванностью и слабой информированностью, но в целом, думаю, читатель не станет возражать, что в отрезанном от центра Сводном Уральском отряде происходили те же процессы, как и в регулярной Красной Армии. Вспомним хотя бы строки приказа главкома Николая Каширина, отданного 16 июля, вскоре после съезда Советов: "Дисциплина в отрядах должна быть доведена до крайности: все боевые приказы со стороны командного состава, выдвинутого на свои должности народом, должны выполняться беспрекословно..." Правда, не только по смыслу, но и по словам похоже на постановление съезда. А ведь южноуральцы даже понятия не имели о V съезде Советов!

Кстати, высший законодательный орган республики подчеркнул значение использования знаний и опыта бывших офицеров и генералов, необходимость широкого привлечения их на службу революционному народу. На этом вопросе я хочу остановиться подробнее, потому что, как заметил читатель, выходцы из офицерского корпуса старой армии занимают в нашем повествовании немалое место. Среди них - братья Каширины, Томин, Павлищев... Среди них же - и откровенные враги: Енборисов, Юсов, Пичугин...

Еще 18 марта 1918 года СНК принял решение о широком привлечении офицеров царской армии в РККА. Но вот краткая мирная передышка закончилась, республика обороняется от лезущих со всех сторон врагов, и V съезд Советов принимает решение о мобилизации бывших офицеров. Сейчас эта цифра может показаться странной, но в 1918 году более трех четвертей командного состава РККА были укомплектованы бывшими офицерами и генералами старой армии. И понятно поэтому, какую важнейшую роль стал играть в красных частях военный комиссар - проводник идей и политики партии, контролировавший каждый шаг мобилизованного военспеца.

Но не должно, читатель, забывать и другое: многие, очень многие военспецы верой и правдой служили республике, многие, очень многие сложили за нее головы, порой так и не разобравшись до конца в классовом смысле той войны, в которую они вступили на стороне народа. И я могу понять храбрейшего Ивана Степановича Павлищева, недолюбливавшего это слово "военспец".

"Если бы мы не взяли их на службу и не заставили служить нам, откровенно указывал В. И. Ленин, - мы не могли бы создать армии".

Обращу внимание еще и на такой момент: двигаясь к своим, Сводный Уральский отряд не только увеличивался численно, наращивал боевой опыт, укреплял дисциплину и политическую стойкость, но и совершенствовался организационно. Вспомните, как постепенно выкристаллизовывалась структура отряда: от разрозненных, плохо управляемых, охваченных местническими настроениями отрядиков до четко организованного, хорошо управляемого партизанского соединения, даже объединения... Вспомните, как возникали различные, необходимые во время военных действий службы: от медчасти и отдела снабжения до саперной и "слабосильной" команд. В последней оказывались легко раненные и выздоравливающие.

Сводный Уральский отряд отражал как бы в миниатюре процессы, происходившие тогда во всей Красной Армии. А почему, собственно, в миниатюре? Но для того, чтобы понять значительность сил, собранных и спасенных для революции Блюхером, Кашириными, Калмыковым, Павлищевым и другими командирами, обратимся к истории Восточного фронта, созданного 13 июля и объединившего все силы, действовавшие против мятежного корпуса.

В июне - июле 1918 года войска фронта с трудом сдерживали натиск белочехов и эсеро-белогвардейских частей. Здесь в те дни решалась судьба Октября - и это не преувеличение! Сошлюсь опять-таки на высший авторитет, на слова В. И. Ленина: "Сейчас вся судьба революции стоит на одной карте: быстрая победа над чехословаками на фронте Казань - Урал - Самара". Можно поэтому себе представить, каким ударом для республики была измена командующего фронтом Муравьева, о чем читатель знает из предыдущей политбеседы.

О пристальном внимании к положению на Восточном фронте говорит и тот факт, что его возглавил И. И. Вацетис (1873 - 1938) - бывший полковник, ставший позже главнокомандующим Вооруженными Силами Республики. Под его руководством войска начали переходить в наступление, правда, поначалу неудачное. Это было в августе, а в сентябре, когда, вырвавшись из кольца, южноуральцы искали непосредственных контактов с регулярной армией, войска Восточного фронта провели блестящие операции, в ходе которых освободили Казань и родной город Ильича - Симбирск.

Сводный Уральский отряд непосредственное участие в этих операциях не принимал, но южноуральцы отвлекали силы противника, нарушали работу белого тыла, попросту сотнями уничтожали врагов. А вот в последующих операциях южноуральцы примут непосредственное участие.

И еще раз опережу события: усиление войск Восточного фронта Сводным Уральским отрядом было отмечено даже противниками, и не какими-нибудь белогвардейскими "главными начальниками", а - подымай выше представителями Антанты.

Можно, конечно, пространно и эмоционально объяснять такой факт, но в данном случае цифры надежней.

Итак, в исторических источниках численность Сводного Уральского отряда в момент соединения с Красной Армией колеблется от 16 до 9 тысяч. Это - не считая беженцев (2 тысячи) и сотен погибших во время похода. Если мы согласимся с И. Плотниковым, определившим численность отряда примерно в 10 тысяч штыков и сабель, то окажется, что южноуральцы составили седьмую часть всех войск Восточного фронта, усиленного в канун сентябрьского наступления и насчитывавшего 68,3 тысяч бойцов...

Дневник военспеца Андрея Владимирцева,

выбывшего из строя по ранению

5 сентября 1918 г., Казанка

Меня ранило в ногу, но совершенно по-дурацки, даже не в бою. 4 сентября мы позволили себе отдохнуть после тяжелых боев: со стороны реки белых ждать не приходилось - попробуй переправиться через Уфу, если мост сожжен. Противник не преследовал нас, дутовцы даже боялись отойти от Бирска - вот как их напугали наши боевики!

Вечером я зашел к Саше в санчасть и предложил немного погулять. За последние недели представлялась первая возможность побыть вдвоем и высказать все, что накопилось в душе. Мы вышли за околицу, ответили паролем на оклик заставы и пошли в ночную мглу. Было холодно, и, заметив, что Саша дрожит, я прижал ее к себе, и она даже не сделала попытки отстраниться. Мы говорили о многом: о том, что революция скоро победит и настанет новая жизнь, о том, что, хотя у победившего народа будет много работы, всегда останется место и для любви...

- А ее не отменят как пережиток буржуазного индивидуализма в связи с всеобщей национализацией? - спросил я.

- Если так, то, я думаю, это будет единственный декрет, который не выполнят! - засмеялась Саша и обняла меня. В темноте ее глаза словно светились...

Когда мы, обнявшись, возвращались в деревню, раздался глухой стук копыт - кто-то скакал в степь. Вспомнив внезапное нападение на Белорецк да и другие вылазки белых, я сделал Саше сигнал замереть и стал вглядываться в темноту. Силуэт всадника приблизился, и я крикнул, расстегивая кобуру:

- Стой! Кто такой?

И вдруг из темноты раздался выстрел. Я бросился на землю, увлекая за собой Сашу, и открыл огонь. Мне показалось, что, падая, я повредил ногу. Не успела Саша достать свой браунинг, как все было кончено: испуганная лошадь без седока ускакала в степь.

Мы подбежали к убитому, я узнал его и прикусил губу: это был ординарец Калманова. Викентий мне не раз жаловался, что Немцов по ночам ездит в обоз, где у него, кажется, и жена и дети. "Угодит он когда-нибудь к белым!" - искренне сокрушался Калманов.

- Зачем же он, дурья башка, стрелял? Ведь кругом наши?! - растерянно спросил я, оборачиваясь к Саше.

- Н-не знаю! - ответила она, склонилась над телом и вдруг вскрикнула: - Смотри!

На Немцове была шапка с белой матерчатой полосой.

- Ничего не понимаю! - пробормотал я и хотел присесть на корточки рядом с убитым, но вдруг почувствовал сильнейшую боль в ноге и вскрикнул.

Как меня ранило, я даже не заметил...

РАЗВЯЗКА

Павлищев взял в руки протянутый листок бумаги и прочитал: