Пьер Птифис - Поль Верлен

• Название: Поль Верлен
• Автор: Пьер Птифис
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-235-02480

Книга Пьера Птифиса — самая полная и подробная на сегодняшний день биография великого французского поэта-символиста Поля Верлена (1844–1896). Расточитель, скиталец, пропойца — и в то же время общепризнанный «король поэтов», Верлен «раскрепостил» поэзию и оставил после себя стихи, ставшие драгоценным достоянием мировой литературы. «Вечный ребенок», друг и наставник Артюра Рембо, создатель новой литературной школы, Верлен оказал сильное влияние на русскую поэзию Серебряного века, предощутив воздействие своих стихов на будущее, включая сегодняшнее время.

Книга содержит уникальный фоторяд. Многие рисунки и фотографии публикуются в России впервые.

---

— Ты можешь остаться, это Поль Верлен, поэт. Впрочем, ты его уже видела — помнишь «Носорога»?

Еще бы она не помнила! Как он тогда веселился и смешил ее! Верлен и Матильда решили, что они, вероятно, уже встречались на вечере в салоне у Нины, куда Матильду привел Шарль.

Глаза Матильды засияли от радости. Ее отец, в годы своей юности много веселившийся на балах, с возрастом стал домоседом и консерватором. В пику ему она принимала сторону матери, которая была когда-то знакома с Вагнером и Шопеном. Матильда любила искусство и художников, и для нее слова «поэт» и «творец» означали одно и то же. И ее уже не смущали ни некрасивое лицо, ни раскосые и слишком глубоко посаженные глаза, ни всклокоченная борода. Она с улыбкой протянула ему руку:

— Брат давал мне читать ваши «Сатурновские стихотворения» и «Галантные празднества», они все очень понравились… хотя некоторые места показались чересчур резкими.

Верлен смущенно поклонился и сказал, что в будущем надеется написать стихи, которые ее восхитят. Они обменялись несколькими банальными фразами и на этом простились.

В кафе Дельта Верлен был уже другим человеком. В мыслях и мечтах он был где-то далеко. Вокошар больше его не интересовал. В этот вечер он даже мужественно отказался от своего привычного абсента! Это была любовь с первого взгляда.

Верлен буквально заболел, стал подавленным и раздраженным. Эта совсем еще юная девушка обладала какой-то магической властью, и он никак не мог забыть ее очаровательную, немного шепелявую речь и светлую улыбку.

На следующий день он отправил своей красавице экземпляр «Сатурновских стихотворений» с красноречивым посвящением: «Мадмуазель Матильде Моте де Флервиль от любящего и верного друга — Поля Верлена».

Чтобы вновь обрести смелость, он прибегнул к старому проверенному средству — абсенту. Однажды вечером, сильно повздорив с кем-то в кафе, он вернулся домой в таком взвинченном состоянии, что матери пришлось уговорить его провести несколько дней в Фампу, чтобы немного успокоиться.

4 июля Верлен извещает Лепеллетье телеграммой: «Неожиданно заболел, сразу уехал. Письмо матери моему начальнику. Подробности позже или скоро вернусь зависимости ответа».

Эти последние слова наводят на мысль о том, что Верлен уже договорился с Сиври о следующей встрече с Матильдой. Вернувшись в Париж через четыре дня, он выглядел умиротворенно, но абсент вскоре вернул его в прежнее нервозное состояние.

Тогда, в июне 1869 года, у г-жи Верлен остановилась бывшая горничная Луизы Гранжан, искавшая работу в Париже. Эта женщина, Виктория Бертран[143], была в ужасе от сцен, которые ей невольно приходилось наблюдать. Так, в письме из Батиньоля от 18 июля 1869 года, адресованном г-ну Перо в Пализёль, она сообщает: «В пять утра он явился домой пьяный, выхватил из отцовской коллекции оружия саблю, кинжал и огромный охотничий нож и закричал, что сейчас убьет мать! В другой раз он разбил тростью сосуды, в которых г-жа Верлен хранила зародыши своих выкидышей. Он вопил как сумасшедший: „Дайте мне денег! К черту эти склянки!“» Впоследствии Верлен сам описывал подобные сцены в «Исповеди».

Несчастная мать, заливаясь слезами, вынуждена была зарыть дорогие ей останки в саду; Виктория ей помогала. После этого г-жа Верлен уехала к друзьям, оставив дома ошеломленного и невменяемого Поля, и не появлялась в течение трех дней. Так она осуществила угрозу, которую Верлену часто приходилось от нее слышать: «Вот увидишь, ты добьешься того, что однажды я уйду, и ты даже не будешь знать, где я!»

На сей раз чаша терпения была переполнена. Г-жа Верлен попросила срочно приехать свою сестру Розу: очень высокая, властная, она была единственным человеком в семье, которого этот скандалист слушался. Ее присутствие обеспечило двое суток тишины и покоя, и Поль покорно обещал выполнить все, о чем его просили. Но сразу же после отъезда «жандарма в юбке» вспышки ярости возобновились. Как-то раз, вернувшись домой около часу ночи вместе с приятелем, он опять стал угрожать матери саблей: «У тебя четыре тысячи франков моих денег, и если ты их сейчас же мне не отдашь, не выйдешь живой из этого дома!» Несчастной г-же Верлен и Виктории Бертран пришлось полночи отражать атаки безумца, который грозил их обеих задушить.

Когда Поль немного пришел в себя, мать, не слушая никаких возражений, снова увезла его в Фампу. Там он поссорился с Розой и, мрачный как туча, ушел из дому куда глаза глядят. Добравшись по берегу Скарпа до Арраса, он обошел там все кафе и в конце концов очутился в борделе. В полночь последним поездом он вернулся в Фампу.

Когда на следующее утро он проснулся, все окружающее было ему невыносимо, ужасно болела голова, и вдобавок его тошнило. Он прекрасно понимал, что больше так продолжаться не может, иначе он сойдет с ума. Тогда он быстро встал, оделся и недолго думая написал Шарлю де Сиври, что просит руки его сестры.

Г-жа Верлен, видя, что сын успокоился, вернулась в Париж. Для Виктории ее приезд был неожиданностью, и она решила, что опять произошли какие-то драматические события. Она пишет: «У г-на Поля есть друг, который обещал ему написать, но так до сих пор этого и не сделал. Ручаюсь, что Поль снова устроил сцену, и поэтому его матери пришлось вернуться».

И действительно, к 17 июля Шарль де Сиври еще не ответил на письмо. В этот день Верлен говорил Нине де Калльяс, что «он очень страдает», у него «черная меланхолия», он «изнывает от тоски». В таком состоянии он не мог писать, жизнь в деревне раздражала, крестьяне надоели, а необходимость ежедневно видеть родственников просто выводила его из себя.

Тем временем в Париже Сиври зачитал письмо Верлена Матильде и г-же Моте. Его отчим аж подскочил от ужаса, когда ему сообщили эту новость. Ну и ну, какой расторопный молодой человек! — зашел на пять минут и уже просит руки. Это несерьезно. Матильде едва исполнилось шестнадцать, о замужестве можно говорить только года через четыре. А уж об этом женихе не могло быть и речи, тем более он какой-то поэт; в любом случае нельзя брать на себя никаких обязательств. Решено было не отвечать на это безумное письмо.

Около 20 июля Шарль с унаследованным от матери оптимизмом пишет Верлену, что дела его идут неплохо и что сватовство не отвергнуто категорически, но, как того и следовало ожидать, решение на время отложено. Короче говоря, влюбленный имеет все основания надеяться. Далее, отвечая на полученное раньше от Верлена приглашение, Шарль сообщает ему дату своего приезда в Фампу.

Его приезд превратил Верлена в другого человека. Вспыльчивого пьяницу сменил спокойный, утонченно-сентиментальный поэт, которого отныне вдохновляло только воспоминание о Явлении его возлюбленной. Верлен представил своего «будущего шурина» семье и друзьям. В числе последних был и добрый малый Поль-Огюст Бретань, толстый фламандец, чиновник налогового управления, откомандированный на сахарные заводы Фампу[144]. Этот любитель пива и табака играл на альте, и поэтому Шарль де Сиври тут же подружился с ним. К тому же Бретань был ярый антиклерикал; поэтому, возможно, он не знал о смелых выходках Шарля в церкви Фампу: во время воскресных месс Сиври исполнял на плохонькой фисгармонии разные мелодии к популярным песням «фривольного» содержания. Добряк кюре при этом нимало не смущался; возможно, он был модернист, а может быть, просто-напросто глухой. «Под белеными известью сводами церкви Фампу прозвучали все произведения Вагнера и Эрве, и все песни, которые мы орали у Нины», — пишет Верлен Леону Валаду в августе.

Это были счастливые дни, проведенные в кругу друзей на лоне природы. Верлен, Сиври и дядя Жюльен любили гулять вокруг деревни; одну из таких прогулок Верлен зарисовал с большой точностью и юмором[145].

Нашему герою лучше, он почти здоров. Он уединяется, чтобы писать стихи, которые потом войдут в сборник «Песнь чистой любви». Леса, ручьи, поля, засеянные рожью и пшеницей, — все будто оживает от едва уловимого присутствия Матильды.

Сиври сообщил не очень хорошую новость. Матильда, ее Десятилетняя сестра Маргарита, сам Сиври и их родители собираются на два месяца в Нормандию. Верлену он сказал, что его, вероятно, пригласят на несколько дней в середине августа, и только надежда на это приглашение позволила Верлену примириться с жестокой разлукой.

Когда в начале августа Шарль уехал, Верлен смог излить свои чувства и поведать добрую весть своим друзьям, правда пока только намеками. Если и появился новый, «идиллический» Поль Верлен, то это вовсе не чудо, сообщает он 5 августа Валаду. «Черт возьми, ищите женщину! Знайте, что она очаровательна, мила, остроумна, любит стихи и во всем соответствует моему идеалу». Лепеллетье тоже был посвящен в тайну, но в гораздо более загадочных выражениях; главное, писал Верлен, «никому ни слова!». Люсьену Виотти Верлен не отправил ничего, кроме банального письма с фотографией. Позже этот факт объяснится тем, что Люсьен тоже, оказывается, ухаживал за юной Матильдой. В одном письме Люсьен спрашивает Сиври о результатах сватовства Верлена. Чувствуется, что его очень беспокоит, принято ли предложение и дали ли согласие родители: «Я написал ему (Верлену) ответ, но не стал обсуждать его сватовство. Но все равно мне было бы интересно узнать, чем кончилось дело»[146].