Пьер Птифис - Поль Верлен

• Название: Поль Верлен
• Автор: Пьер Птифис
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-235-02480

Книга Пьера Птифиса — самая полная и подробная на сегодняшний день биография великого французского поэта-символиста Поля Верлена (1844–1896). Расточитель, скиталец, пропойца — и в то же время общепризнанный «король поэтов», Верлен «раскрепостил» поэзию и оставил после себя стихи, ставшие драгоценным достоянием мировой литературы. «Вечный ребенок», друг и наставник Артюра Рембо, создатель новой литературной школы, Верлен оказал сильное влияние на русскую поэзию Серебряного века, предощутив воздействие своих стихов на будущее, включая сегодняшнее время.

Книга содержит уникальный фоторяд. Многие рисунки и фотографии публикуются в России впервые.

---

К сожалению, ответ Шарля де Сиври не сохранился; вполне возможно, ему пришлось сделать то, чего он больше всего не любил, — огорчить своего друга.

Остаток лета Верлен прожил, как обычно, у кузена Дюжардена в Леклюзе. Тем временем Матильда весело проводила время в замке Буэль, в трех километрах от городка Нёфшатель-ан-Бре, куда семейство Моте пригласили на лето. Шарль и юный маркиз Форже составляли ей компанию и развлекали как нельзя лучше. Непрерывно сменяли друг друга праздники, костюмированные балы, пикники в лесу; молодые люди танцевали, музицировали, играли в бесчисленные игры и импровизировали комедии. На одну такую лирическую пьесу, если верить Матильде, собралось двести дворян из округи. Сама Матильда с младшей сестрой, облаченные в длинные одежды друидов, с плющом и омелой в волосах, пели в хоре. Она пишет: «Что же стало с моим поэтом, пока я тут провожу время в развлечениях? Надо же, я должна признаться, что немного о нем забыла».

Поэт же все писал и писал пылкие письма, а Шарль тайком передавал их сестре. Верлен, словно околдованный, думал только о Матильде и не мог не восторгаться ею.

В зеленоватом платье, в пене рюшек
Июньским днем она явилась мне,
Улыбчивая, в нежной тишине…
Пленился я, не убоясь ловушек![147]

«Маленькая волшебница», читая его пылкие письма и восторженные стихи, чувствовала, как все сильнее бьется ее сердце. Она уговорила мать позволить ей отвечать «жениху». Та разрешила, но при условии, что г-н Моте ничего не узнает. Но увы! В долгожданных письмах из Буэля говорилось только о развлечениях и приемах, и влюбленному Верлену они были как нож в сердце.

Покуда для тебя угрюмою рекою
Меж голых берегов текут уныло дни,
Вдруг для нее светлы и веселы они.
Невинность так резва, так ветрена порою![148]

Но вскоре надежда вновь придала ему сил. По каким-то таинственным знакам он понял, что услышан. В стихотворении «Так как брезжит день, и в близости рассвета…» поэт отвергает то мрачное чудовище, которым он был месяц назад:

Конец мечтам дурным и злобным…
Нет гневных кулаков, нет ненависти к свету,
К намекам встреченных лукавцев и глупцов,
Нет отвратительных злых подозрений, нету
Забвенья мерзкого в разгуле кабаков![149]

Наивная Матильда не увидела в этом ничего, кроме риторической фигуры, и запомнила только поучительное заключение:

Ведь я хочу теперь…
Идти, лучистые глаза, ведомый вами.
Тобой ведом, рука, где гаснет дрожь моей, —
Вперед и прямо, — пусть тропа покрыта мхами
Иль загромождена обломками камней;
Да, я хочу идти, и тверд, и прям, по Жизни…[150]

В Париж Верлен вернулся, вероятно, 31 августа. В поезде он всю дорогу писал стихи, не обращая внимания на пейзажи за окном и не слыша ритмичного стука колес. Перед его глазами была одна лишь Дева в белом, он непрестанно повторял имя Возлюбленной.

Г-жа Верлен была весьма озадачена тем, что сын стал так мягок, спокоен и предупредителен. Произошло какое-то чудо, как бывает только в романах! Конечно, на роль жены она предпочла бы для него кузину из Фампу, энергичную девушку, похожую на ее сестру Розу. Но ведь он выбрал сам, причем так быстро и определенно, следовательно, не мог ошибаться. Его невеста слишком молода, но мог ли он полюбить девушку его возраста? Итак, только женитьба, при условии, что он будет счастлив, могла направить его на путь истинный. В тот момент, когда г-жа Верлен произнесла эти слова, Поль вскрикнул от радости. Вряд ли можно было найти более предупредительного и послушного человека: вместо того чтобы по своему обыкновению таскаться по ресторанам, он охотно соглашался ходить с матерью в гости к ее подругам, женам и вдовам военных. Можно было подумать, что он очень любил чай с сухими бисквитами! Литература его больше не интересовала. Он не навещал никого, кроме Лепеллетье, который погряз в политике и журналистике. Чтобы уж совсем не отступать от привычек, друзья заходили иногда в ресторан «Мартир». Там был официант по имени Батист, и они переделали «Мартир» в «Батир». Но вели они себя благоразумно и позволяли себе не более одной рюмки.

Рабочий кабинет Верлена превратился в келью отшельника. Здесь, за стопкой папок, он сочинял стихи для возлюбленной, выкраивая время между поручениями по работе. Как же он будет счастлив снова ее увидеть! Близился конец их разлуки. Через несколько недель Моте вернутся в Париж, и он сможет заключить Матильду в свои объятия. Но это произойдет позже…

Лети ты, песенка, скорей
Навстречу ей с моим приветом.
Скажи, что в сердце, верном ей,
Светился луч веселым светом…[151]

В своем последнем письме из Буэле Матильда взывала к благоразумию, терпению и мужеству Верлена, хотя ему и так этих качеств было не занимать. За всеми испытаниями должно было последовать вознаграждение.

В день своего возвращения Матильда была взволнована не меньше, чем Поль. Г-жа Моте уже смирилась с неизбежным. Угрызения совести больше не мучили ее, поскольку она позволила дочери выбрать между Верленом и молодым человеком, ухаживавшим за ней в Буэле. Она выбрала поэта? Ну что ж, пусть будет поэт. Г-н Моте недовольно пожимал плечами.

Вечером того же дня, облачившись в новый костюм, Верлен, бледный и взволнованный, появился на пороге дома Моте. Там он познакомился с любезной, утонченной и чувствительной «тещей». Что касается «тестя», седобородого человека, холодно смотревшего на него сквозь золотое пенсне, то он показался ему чрезвычайно неприятным. Можно предположить, несмотря на отсутствие подтверждений, что тем вечером г-жа Шариа, бабушка Матильды, осталась у себя в комнате, а юную Маргариту отправили спать.

Когда в малую гостиную подали кофе, влюбленных голубков, следуя обычаю, усадили на канапе, дабы они могли «поворковать». Беседа была банальна, невинна и по большей части состояла из вздохов, пауз и взглядов. Когда они прощались, их охватило чувство, которое испытывают, столкнувшись лицом к лицу с Роком; они оба знали, что, как бы в дальнейшем ни сложилась жизнь, их судьбы будут неотвратимо связаны.

Назавтра Верлен пришел вместе с матерью, которая поцеловала смутившуюся Матильду в лоб. Уходя, г-жа Верлен пригласила г-на Моте нанести ей ответный визит, чтобы «поговорить о делах».

Из вежливости он обещал быть, но, разумеется, не намеревался этого делать. Когда гости ушли, он обрушился на жену и дочь с упреками: дескать, они не приняли в расчет его мнение, действовали у него за спиной, и теперь он вынужден идти у них на поводу. Однако поощрять столь очевидную глупость он не намерен.

Поскольку правила хорошего тона все же требовали ответного визита, жена и дочь стали упрашивать его согласиться навестить г-жу Верлен. Ведь один визит ни к чему не обязывал, и это вовсе не означало, что свадьба состоится на следующий же день.

Квартирка овдовевшей г-жи Верлен произвела удручающее впечатление на г-на Моте. Находилась она в заурядном доме и в довольно бедном районе. Внутреннее убранство ее было скромным и мрачным.

«Если положение вещей не улучшится, — безапелляционно заявил он, — дочь останется без приданого. И в любом случае, даже речи не может быть о том, чтобы свадьба состоялась в ближайшие два года».

С приходом осени в жизни Верлена началась счастливая пора. Он посещает все вечеринки в сопровождении Матильды, ее брата Шарля и иногда композитора Эманнуэля Шабрие. Однако пьяные пирушки у Нины де Вильяр, где все шутки были определенного толка, равно как и чересчур серьезные литературные собрания, не слишком подходили молодой благовоспитанной девушке. Почему бы в таком случае г-же Верлен не устраивать вечера у себя? По средам у нее собирался бы избранный круг посетителей, состоящий из таких людей, как Валад, Мера, Коппе, Шарль Кро, Рикар, Мендес и других. Благодаря им вечера, лучезарной королевой которых всегда была Матильда, были проникнуты остроумием и весельем. В этот период Матильда была привязана к Верлену сильнее, чем когда-либо; он казался ей самым умным, самым утонченным, самым деятельным (именно тогда она без малейшего сожаления дала окончательный отказ нескольким упорно преследовавшим ее воздыхателям). Мать и юная сестра Эдмона Лепеллетье, Лора, стали ее близкими подругами. Сколь заманчивым ей виделось будущее: ее степенный, но веселый жених — поэт, которому уготована слава, ее друзья — жизнерадостные молодые люди, полные великодушия. Казалось, счастливая жизнь будет длиться бесконечно.

Верлен забросил литературные труды и покидал контору только по дням, когда его матушка принимала у себя посетителей. «Побежденные» были заброшены, «Кузнецы» его больше не интересовали, музыка к «Вокошару» так и оставалась ненаписанной. Зачем занимать себя рифмами, когда его жизнь — воплощенная «Песнь чистой любви»?