Анатолий Стрикунов - Золотые цикады сбрасывают кожу

• Название: Золотые цикады сбрасывают кожу
• Автор: Анатолий Стрикунов
• Жанр: Детектив

Молодая актриса Александра Ланская решает отомстить мужу за измену с юной красавицей. Составлен план, кажущийся легко осуществимым. Но едва начав действовать, актриса попадает в мир криминала, в ситуацию смертельно опасную, выпутаться из которой непросто. Жизнь не кино, где вымазанные кетчупом герои легко расправляются с мерзкими негодяями. Жизнь непредсказуема: разве могла Александра предвидеть, что окажется похожа на известную бизнес-леди и что роковое сходство заставит ее метаться, как зайца, спасающегося от гончих псов. Только вместо собак Александру преследуют головорезы, получившие указание уничтожить бизнес-леди – двойника Ланской.

Вынужденная противостоять насилию и цинизму, героиня открывает в окружающих «нерентабельные», «несовременные» чувства дружбы, самопожертвования, душевного благородства.

В романе хватает сюжетных поворотов, криминальных коллизий, но что-то не дает быстренько приклеить к нему ярлык «сентиментальный или иронический детектив» или «женский роман».

Автор балансирует на стыке жанров, словно дельтаплан, парящий в воздушных потоках, неожиданно меняющий направление и высоту.

Цикада по-японски – «уцусэми», этим же словом обозначается земная жизнь. Может, здесь ключ к теме романа?

«Осенью весь слух заполняют голоса цикад… И кажется, не плачут ли они об этом непрочном и пустом, как скорлупа цикады, мире?», – вольный перевод японским классиком цитаты из стихотворения Бо Цзюй-и.

Знакомый с китайской и японской философской лирикой сразу понимает: автор «Цикад» обозначил систему координат романа. На одном полюсе высокомерная Вечность, перед которой одинаково ничтожны и жизнь, и смерть, равнодушная к метаморфозам мира. На другом – чудо человеческой души, ее величие, бесконечное путешествие этой светящейся песчинки в мироздании. И наступают мгновения, когда Вечность склоняет голову перед песчинкой…

---

– Ты случайно не моногамный идеалист?

Брезгливая гримаска, сопровождавшая реплику, подействовала как электрический разряд. Максим дернулся и, натянуто улыбнувшись, уточнил:

– Заказать только «Модернистов»?

– Да, желательно в одиннадцатой кабине.

Макс небрежно поклонился и походкой плейбоя двинулся к остриженной наголо девице, принимавшей заказы.

Секунды, пока мы шли через весь зал, поднимались по лестнице на второй ярус и разыскивали дверь с номером одиннадцать, показались вечностью.

И все это время и потом, когда Макс поставил «Модернистов» и выключил свет, когда Платиновая девочка страстно обняла мускулистые бедра и рывком приблизила биоробота к себе, изобразив безумную страсть… Все это время мысленно повторяла наивную мантру:

– Только сними, пожалуйста. Только включись и сними.

Впервые в жизни пользовалась камерой, вмонтированной в кулон, и, хотя Веня дважды повторил, что камера сверхнадежна, воспитанная на телевизоре «Горизонт» и стареньком кассетнике, страшно волновалась, интуиция подсказывала – второго дубля не будет.

Оказывается, месть нерадостна и горька. Может из-за непомерно высокой цены? Потеря любимого. Я злая маска, а считала – добрая.

Главное не думать. Не думать. Последние часы Платиновая девочка не принадлежит себе. Все исчезло, все происходит с кем-то другим. Не думать.

Только ночью, проснувшись дома, пришла в себя и осознала: лежу на диване, ощущаю полную невозможность делать что-либо. Зеленые цифры на циферблате высвечивали три девятнадцать.

Итак? Ха-ха? Мне изменяет муж. А почему смешно? А потому что совершил благоверный сие аморальное деяние тайно, в полумраке, жарко дыша, рыча и потея. Ну и что? Все жарко дышат и потеют, скажете вы, г-жа Пирогофф. Правильно. Согласна. Но не всем дано почувствовать страстный порыв супруга, овладевающего вами не как надоевшей до чертиков «законной», а как желанной, незнакомой, манящей, блестящей, ослепительной, дразнящей, волшебной.

Итак, г-жа Пирогофф, теперь я в одном лице и свидетельница, и коварная обольстительница, и обманутая жертва.

Макс в соседней комнате сладко посапывает. Устал куртизан. Герой многоразового использования.

Все когда-нибудь кончается. Завтра превращается в позавчера, послезавтра в сегодня.

У меня в жизни все как-то вдруг происходит. Готовишься к чему-нибудь важному, вынашиваешь, совершаешь какие-то поступки, а потом внезапно – бах, трах, шандарах! И все уже случилось. И уже успело стать прошлым. А принцесса была, увы, не готова.

Я так и женщиной стала: любила-любила одного мальчика, можно сказать, с первого взгляда. А отдалась в один вовсе не чудесный и даже не серенький, а просто в один никакой вечер гражданину мужского пола, которого и знала-то пару часов. Смехота. Давно не слышала этого слова – «смехота». Оно откуда-то из детства.

Горький шоколад лысого музыканта

Отмена смертной казни юридически защищает

высокопоставленных убийц. Поэтому боссы

обожают болтать о гуманности, ценности человеческой

личности, правах и свободах. Они действительно ценят

человеческую жизнь. Свою. И отстаивают

свое негласное право безнаказанно отнимать жизнь чужую.

Сандра ошиблась в отношении скрипача. Вениамин и не думал самоустраняться из ситуации.

Сандра помнила Иволгина студентом консерватории, любившим выпить одну-другую бутылку шампанского и сыграть на скрипке для друзей. Если собственное исполнение нравилось музыканту, то от переполнявших чувств, Веня срывал с себя носки и швырял их в окно. Почему именно таким образом студент выражал свои чувства, никто не знал.

Загадкой осталось и внезапное исчезновение Иволгина из привычного круга музыкальной богемы города. Вернулся через несколько лет, здорово изменившимся. Вместо общительного кудрявого юноши на городских улицах появился тихий лысый человек. Говорил Веня теперь мало, часто переходя на английский. В гости скрипач ни к кому не заходил, к себе не приглашал, а единственное место, где Иволгин появлялся регулярно – зал борьбы в школе олимпийского резерва. Там вел занятия у дзюдоистов знакомый тренер, и в это время скрипач мог тренироваться бесплатно. Иволгин не боролся, только разминался в уголке зала, кувыркался, растягивался, словом ОФП.

Один раз, правда, о Вене заговорили, музыканта стали часто видеть в барах с Анакондой, и среди знакомых прошел слух о свадьбе. Но Веня вдруг запил, а Жанна чуть не вышла за молодого красавца. В последний момент свадьба почему-то расстроилась.

Иволгин взял отпуск за свой счет и ушел в запой. Пил по-черному, но через месяц прекратил и снова стал тихим незаметным служащим.

Если бы самого Вениамина спросили, как из живого общительного крымчанина, он превратился в безмолвное, лысое, тусклое «это», скрипач вряд ли счел нужным ответить. Иволгин давно воспринимал мир как музыку, а о музыке лучше говорить языком нот.

Но кровь мамы пианистки и явный дар божий не сделали Иволгина мировой знаменитостью. Аукнулась отцовская линия: папа Вени еще подростком ходил в одиночку на тигра, а, став главным инженером засекреченного военного завода, светскими манерами так и не обзавелся.

Окончательно блестящее будущее Вениамина-музыканта перечеркнули очертания бюста, пухлые губы и синие глаза однокурсницы из Бельгии. Льняные кудряшки, стройные ножки, свадебный марш, рождение ребенка, распавшаяся семья. О классической музыке пришлось забыть, все свободное время уходило на заработки денег.

Получив диплом, Веня исколесил пол-Европы. Играл в Белграде и Хельсинки, в отелях Бахрейна, Анталии, клубах Нью-Йорка и Чикаго. Успел поплавать на подводной лодке и поработать инструктором в Альпах.

Время выставило суровый счет. Но, потеряв кудри и веру в неизбежное торжество гуманистических идеалов, Иволгин сумел сохранить традиционную сексуальную ориентацию и понятие о чести.

Не книжное, а уличное: если тебя ударили по левой щеке, нырни под руку бьющего и ответь правой в челюсть, левой по печени.

События последних суток многое прояснили скрипачу. Теперь понятно, отчего Горенко предложил воспользоваться горящей путевкой в Египет и щедрыми премиальными. Отпуск начался еще позавчера, а из Москвы счастливый обладатель турпутевки должен вылететь завтра. Поэтому билет на поезд Веня возьмет обязательно, сегодняшним числом.

В железнодорожных кассах Иволгин задержался на считанные минуты, а потом загнал машину в гараж и с пересадками добрался на окраину города. Там в двухэтажном особняке армейского друга, он провел пару часов, неспешно беседуя за чашкой чая о своем отпуске.

Домой скрипач ехал в 600-ом Мерседесе, облаченный в новенький спортивный костюм. Оставив машину в двух кварталах от дома, Иволгин надвинул на глаза капюшон и, сгорбившись, подволакивая ноги, словно старик, зашагал к своему подъезду. Если кто-нибудь из знакомых и видел скрипача, то ни за что не поверил, что косолапый горбун, хрустящий тонким ледком на лужах, и есть всегда подтянутый, спортивный Веня.

У подъезда и в лифте повезло, никого из соседей не встретил.

Ни вечером, ни под утро, когда скрипач закончил расчеты, напоминавшие задачки по физике в старших классах, он ни на секунду не усомнился в принятом решении.

Всю ночь в Вениной голове постоянно возникала картина последнего свидания с Жанной. Она стремительно вошла в холостяцкую квартиру Иволгина, смеющаяся, словно героиня мюзикла. И протянула перевязанную розовой лентой кассету: «Вскрыть в случае моей смерти».

Под лентой лежала шоколадка с изюмом и орехами, Веня их обожал. Эта шоколадка по-прежнему лежала на столе, при одной мысли развернуть ее, становилось нехорошо.

В тот момент Иволгин лишь усилием воли заставил себя поддержать разговор в шутливо-беспечном тоне. Возможно, Анаконда забыла свои ночные монологи в Бахрейне, но скрипач помнил отлично. И все последние недели за легкой непринужденной болтовней преуспевающей бизнес-леди улавливал сигнал, одинаково понятный морякам любой страны – SOS.

Сейчас он проклинал себя за малодушие и трусость. Именно так – малодушие и трусость. А ведь еще вчера это казалось мудростью.

Ночь без сна для музыканта дело привычное, и по предрассветному городу Мерседес Вени катил неторопливо, Иволгин продолжал обдумывать детали предстоящей помолвки Горенко.

В отличие от Анаконды, он давно догадался о готовящейся замене: два месяца назад Горенко стал много времени уделять молоденькой бойкой девице Машеньке Корневой. Кроме привлекательной внешности Машу отличало яростное желание сделать карьеру.

И Виталий влюбился в Корневую, как в древней легенде скульптор увлекся своим творением. Девица тонко играла на амбициях хозяина «Лила», изображая преданную ученицу.

Неделю назад Горенко выдал скрипачу тысячу долларов и попросил в кратчайшие сроки дать девице несколько уроков сольфеджио. Изумленный Веня взял деньги, благоразумно воздержавшись от комментариев.