Людвиг Вольтман - Политическая антропология

• Название: Политическая антропология
• Автор: Людвиг Вольтман
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-7619-0107-2

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

---

У германцев, как и у индусов, брак между лицами до шестой степени родства и свойства запрещался. Основание этому находят в брачных законах Карла Великого, именно: предохранение от слабого и увечного потомства.[220]

Многие авторы относят экзогамию к недостатку в женщинах, к военным междоусобицам с похищением женщин и детей и подобным причинам. Такие мотивы могли быть по временам действительны, но их нельзя однако назвать первоначально важнейшими причинами экзогамии, а только второстепенными действиями последней. Боязнь кровосмешения является чувством, приобретенным путем прогрессирующей цивилизации, которое должно быть всякий раз снова воспитываемо посредством традиции, примеров и запрещений. Если бы эта боязнь была естественно-врожденным инстинктом, то кровосмешение не рассматривалось бы у столь многих племен, как дозволенное, и оно не было бы обставлено строгими правовыми и карательными определениями там, где оно воспрещено.

Что касается законодательных постановлений в современных цивилизованных государствах, то и ныне еще закон возбраняет в России брак между кровными родственниками до шестой степени родства, в Австрии и Швейцарии — до третьей и четвертой степени. Запрещены, но могут быть разрешены браки в третьей степени родства: в Англии, Франции, Италии, Голландии и Румынии. В Германии запрещены браки только между родителями и детьми и между братьями и сестрами; напротив, в третьей и четвертой степенях они разрешены.

Что касается формы и числа единовременно заключаемых браков, то они имеют большое значение для физиологических и психологических действий брачного отбора. С точки зрения исторического опыта, строгая пожизненная моногамия оказывается для отбора расы и развития культуры самой благоприятной формой брака и семьи, именно тогда, когда вместе с тем имеет место строгий естественный и гигиенический отбор, и при выборе супругов придается меньше цены экономическому благосостоянию, нежели естественным способностям.

Полиандрия и полигамия в общем вредны для полового отбора, так как в таком супружестве передаются по наследству характерные качества и свойства только одной женщины или одного мужчины, и не допускается богатая вариациями «амфимиксия индивидуумов». Вредно влияет полигамия там, где похищаемые или покупаемые женщины чуждых, нижестоящих рас попадают в гарем. Это самое установление однако может вести и к улучшению расы, когда женщины берутся из вышестоящих рас, как это время от времени происходило в большом размере у турок. Этим можно также объяснить, что у высших слоев этой расы — которые, в противоположность моногамичному низшему населению, живут большею частью в полигамии — сгладился первоначальный монгольский характер, и они уже напоминают семитические и арийские типы. Многоженство препятствует тесной семейной жизни, так как между детьми разных матерей ненависть и зависть составляют правило и в царственных домах нередко вели к раздорам за престол и революциям. Даже в строго-моногамических семьях цивилизованных народов довольно часто обнаруживаются этот внутренний раскол и раздоры, когда один из супругов умер, а оставшийся в живых вступает в новый брак.

Вредны для брачного отбора практикуемые родителями обручения детей, большею частью также те обыкновения, при которых родители назначают мужа или жену, и помолвленные встречаются впервые только в день свадьбы. Также вредно действует и то, когда выбор бывает только односторонний, когда, как это часто случается, женщину не спрашивают об ее согласии. В древности этот обычай был так распространен, что Страбон удивляется, как это у катаэрнов жених и невеста выбирают друг друга.

У многих племен практикуется похищение невест, покупка их и служение из-за невесты. Похищение невесты соответствует воинственным нравам и сопряжено с большой отвагой и опасностью. Этим доказывается личная способность мужчины. При купле невесты должны быть отданы ее родителям шкуры, оружие или скот, что гарантирует известное благосостояние для основания и поддержания семьи. При службе из-за невесты домогающийся ее руки должен работать продолжительное время в услужении у ее родителей. Служба за невесту превращается в битву за невесту, когда домогающийся ее руки должен бороться с ее отцом или братьями, чтобы выказать свое достоинство и мужество.

Брак с приданым вреден, когда приданое переходит пределы, необходимые для основания хозяйства или для предприятия, дающего средства к существованию, так как при таких обстоятельствах иные браки. Независимо от личных способностей, заключаются только ради «металлического звона». У индусов законодательство основывалось на строгом физическом и половом подборе. Причем отцам запрещалось принимать самые ничтожные подарки за выдачу замуж дочери, «ибо кто из алчности берет за это подарок, тот — продавец своего дитяти» (Manu. III. 51).

А Теогнис из Мегары жалуется в стихах:

«…но женитьба на дочери презренного плута не печалит честного человека, лишь бы она принесла ему с собою сокровища».
«Также и женщина не противится стать женой подлеца, лишь бы он был богат, ибо предпочитает она золото добродетели».[221]

Взаимная склонность и ревность, в такой же мере, как и целомудрие и верность, являются теми важными душевными узами, которые содействуют развитию культуроспособных форм брака и семьи. Есть племена, у которых брачные узы верности еще мало развиты, и даже в тех случаях, где существует длительное единобрачие, все же практикуются по временам отдача жен напрокат и обмен их, а также предоставление дочерей и жен гостям, что, само собою разумеется, не может содействовать усовершенствованию социальной и духовной жизни. Свобода супружеских уз только при известных обстоятельствах может быть выгодной для расы. Так, Зороастр разрешал персам, в случае бесплодия жены, брать другую жену, чтобы иметь детей, так как бездетность была для персов тяжким несчастием, и поэтому царь ежегодно выдавал награду за обилие детей. Плутарх сообщает то же самое о спартанцах: «Если пожилой муж молодой женщины почувствует расположение к хорошо сложенному, молодцеватому юноше и считает его дельным человеком, то он может привести его к своей жене и присвоить себе дитя, которое произойдет от столь благородной крови. С другой стороны, достойному мужчине, которому понравилась плодовитая и добродетельная жена другого, позволялось просить у ее мужа разрешения жить с нею и совместно с ним засеять благословенное поле, распложая благородных детей, тесно соединенных кровными родственными узами, и в жилах которых текла бы благородная кровь».

Первою ступенью более глубокого духовного понимания супружеской жизни является требование верности и целомудрия со стороны женщины. Мужчина имеет большею частью право прогнать или умертвить жену, захватив ее на месте преступления. Это преимущество мужчины оправдывается естественно, так как вследствие физиологического призвания женщины, ее проступок отзывается вреднее на зарождении и воспитании потомства, чем проступок мужчины. Это понимали уже те индейские племена Парагвая, которые, сознав опасность слишком близкого соприкосновения с белыми, старались как можно более оградить своих женщин, путем строгих обычных законов, от общения с европейцами и предохранить их от специфических половых болезней.[222] Еще более высокая ступень брачной культуры заключается в том, что и на мужчину возлагается внебрачная верность как обычный долг. Любящий прикрасить Тацит полагает, что у германцев только очень немногие имели несколько жен, и те поступали так не из чувственных побуждений, а вследствие своего высокого положения. Что Тацит здесь излагает басню — это вполне ясно, так как у германцев, как и у греков и римлян, конкубинат допускался обычаем и законом, пока он не был запрещен Карлом Великим.[223] Многие первобытные расы соблюдают, в противоположность высококультурным народам, «половую дисциплину» в браке, запрещая в определенные периоды половые сношения, именно в период беременности и кормления грудью. Когда у племени вадо женщина кормит грудью ребенка, то она в течение года совсем не имеет сношения с мужем. В Новой Каледонии жена во время регул и беременности, и в период кормления, который длится три года, — неприкосновенна. Конечно, полигамия облегчает соблюдение такого обычая.[224]

Карл Великий в своих брачных законах повелел новобрачным воздерживаться после свадьбы первые два или три дня, дабы от них рождались здоровые потомки, так как, — замечает Ромер, — необходимо было помешать вредному влиянию на первый плод супружества результатов усталости, которая могла быть вызвана шумными, нередко продолжающимися до второго дня, веселостями и чересчур обильным употреблением пищи и напитков.

У всех рас путем обычая и правовым образом выработалась норма, согласно которой вступление в брак может иметь место только с определенного возраста. Решающим обстоятельством является здесь физиологический факт, что одни расы созревают в половом отношении раньше других, и женские индивидуумы — раньше мужских. Книга законов Ману допускает, например, одиннадцать лет — в виде исключения: восемь лет — для вступления в брак, если жених — отличный, красивый юноша; римское право требовало для мужского пола полных четырнадцати лет, для женского — полных двенадцати.