Людвиг Вольтман - Политическая антропология

• Название: Политическая антропология
• Автор: Людвиг Вольтман
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-7619-0107-2

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

---

В то время, как физиологическое унаследование ведет к передаче естественных способностей расы, семьи и индивидуума, социальное унаследование представляет передачу материальных и духовных произведений, как и социальных форм права и власти, от одного поколения к другому. Только путем совместного действия физиологических и социальных унаследований прогресс человеческого рода может укрепляться и развиваться далее.

В общем, формы наследственного прав находят свое основание в законах физиологического унаследования телесных, инстинктивных и духовных способностей. Можно сказать, что в общих и крупных чертах существует исторический параллелизм между физиологическим и правовым унаследованием. Это не исключает возможности в отдельных случаях больших различий и появления, при известных обстоятельствах, многосторонних и обширных дисгармоний, и возникновения социальных конфликтов, которые пытаются приспособить правовые институты к изменившимся способностям и потребностям людей. Такого рода конфликты не прекращаются, так как индивидуальные и семейные видоизменения и отбор, как жизненные явления, находятся в постоянном движении, то повышаясь, то понижаясь, и переданные по наследству правовые нормы могут следовать за ними только путем новых интеллектуальных приспособлений.

Потомки первоначально находятся обычным образом в фактических отношениях обладания и права. Кровные узы, господствующие над общественными отношениями, управляют и представлениями о праве наследования. Генеалогическое сознание рождения и происхождения не может служить единственным фактором, определяющим обычаи и права в наследственном праве. При известных обстоятельствах тут действуют хозяйственные и политические влияния, которые еще больше расшатывают согласие между органическим и правовым унаследованием. Если требованием справедливости является то, что каждый политический закон соответствовал естественному правилу, то осуществление этого требования разбивается о сложность фактических отношений. История права наследования показывает именно, что организация семьи и хозяйства следует в своем развитии этому закону приспособления, но всегда снова нарушает его. Кажется, например, иррациональным, когда в высокоразвитых государствах… промышленностью и свободною конкуренциею путем искусственной государственной защиты, в форме фидеикомисов, большие имения сохраняются в определенных семьях и таким образом устраняются из процесса конкуренции сил, именно тогда, когда земельная собственность уже больше не связана, как в феодальном государстве, ни с какими общественными обязанностями.

Где существует родовая собственность на землю, там это общее обладание переходит без всяких формальностей на совокупность потомков. Все члены семьи простым фактом рождения вводятся в общие права и обязанности. Даже в цивилизованных государствах право подданства и гражданские права приобретаются простым фактом происхождения в данном государстве. Когда нет никаких родных или родственных наследников, то частная собственность возвращается в род. Еще в настоящее время она отходит к национальному фиску.

На более высокой ступени развития собственности, где господствует частная семейная собственность, имеет место уже двоякий род передачи хозяйственного имущества: во-первых, материнско-правовое унаследование, во-вторых, отцовско-правовое.

По материнскому праву унаследования дети получают наименование материнской семьи, и передача состояния совершается только в женской линии, т. е. только к дочерям и сестрам женщины, причем дети принадлежат роду матери, на которой женится их отец. Племена с материнским правом большею частью экзогамичны, так что ни один мужчина не может жениться на женщине своего собственного племени. Для примитивного представления кровное родство между матерью и ребенком кажется гораздо более близким, нежели между отцом и ребенком, хотя есть также много племен, у которых сначала было отцовское право.

Отцовско-правовая организация семьи определяет унаследование имени от отца, а также перенесение состояния и звания в мужскую линию. Прежде были того мнения, что материнское право было древнейшим правовым представлением родства и что отцовское право развилось повсюду только с развитием частной собственности. Обнаружилось, однако, что первая или вторая система права не необходимым образом связана с определенной формой производства. Так, у близкородственных индейских племен Дакоты находят то развитое материнское наследование, то отцовское. У северных племен Британской Колумбии господствовало материнское право, у южных, напротив, — отцовское. У пиктов вплоть до IX века господствовало в полной силе материнское право, так что мать определяла принадлежность к роду и право наследования. Королю пиктов наследовал не сын его, а сын его сестры, последнему же и братьям его — снова сын сестры.

С другой стороны, существуют смешанные и переходные формы такие, что сыновья принадлежат к клану отца, дочери — к клану матери, или дети именуются по матери, наследуют же по отцу. У обитателей архипелага Аару общественная власть покоилась в руках глав семейств, звание которых наследовали то сыновья, то сыновья сестер.

Тацит сообщает о германцах, что у них сыновья сестры находились в таком близком родстве к своему дяде, как к родному отцу, так что иными это родство рассматривалось как кровное. При требовании заложников особенно настаивали на таких детях, как будто они были связаны более тесными и более прочными узами с семьей. «Наследниками же и преемниками были только собственные дети» (Germ. С. 20). Имеем ли мы тут остаток прежнего материнского права или смешанную форму — решить трудно.

Переход к отцовскому праву, именно — к отцовско-правовой организации обособленной семьи, составляет уже решительный физиологический и социальный прогресс, так как политический и духовный расцвет расы связан главным образом с развитием индивидуальных сил мужчины, который гораздо изменчивее женщины. «Живое проявление, — пишет Кохлер — и повышенное развитие индивидуальных сил возможны только там, где отцовская семья, как замкнутая единица, предоставляет отцу семьи господство, воспитание, опору и с этим вместе силу и энергию; поэтому только те народы, которые почитают отцовскую семью, могут быть носителями прогрессирующей культуры».[237]

Между формой права наследования и формой хозяйства существует связь в том отношении, что у развитых пастушеских и земледельческих народов отцовское право преобладает решительным образом, что, без сомнения, находится в связи с высшим развитием частной собственности и с повышенным требованием труда от мужа и отца.

Рассматриваемые с точки зрения чисто физиологической, материнско-правовое и отцовско-правовое наследование равноценны, так как материнские и отцовские зародышевые клетки не различаются своей наследственной силой. Отцовское унаследование не имеет физиологического перевеса и в том отношении, что оно несколько более, нежели материнско-правовое, было бы в состоянии в течение многих поколений сохранять нераздельными и неизмененными в мужской линии выдающиеся черты, ибо сохранение типа составляет свойство породы зародышевой ткани и может проявляться как в мужской, так и в женской линии. Поэтому должны существовать социальные причины, вследствие которых созданная мужчиной частная собственность и связанное с нею личное превосходство делают отцовское право более способным к упрочению и развитию расы, нежели коммунистическая материнско-правовая семья, ибо с частной собственностью и отцовским правом связано повсюду возникновение социальных классов, рабов и благородного сословия (Adel), что и обусловливает действие новых физиологических причин, ведущих к высшему политическому и духовному развитию.

Кроме отцовско-правовой и семейно-правовой организации семьи принимают еще в соображение, при ходе наследования, возраст, пол и законное рождение детей.

Право первородства сына или племянника основывается на естественном продолжении крови. Первородный сын есть первая опора и помощь отца; на него переносит он свое искусство и знания, свое имя и славу, фамильное имя; и поэтому совершенно естественно, когда старший сын наследует отцу в отношении семейной власти, состояния и положения. Прочие дети поступают в услужение к первородному, который олицетворяет собою патриархальный образ правления, или же младшие сыновья принимаются за другие занятия и удовлетворяются ими в какой-либо форме. Барские поместья спартанцев были замкнутые дворы, которые унаследовались старшими сыновьями нераздельно и не могли быть ни уменьшаемы, ни продаваемы и не могли передаваться другим лицам путем распоряжений последней воли. Младшие сыновья жили со старшими в наследственном имении, если они не предпочитали выселение в колонии или не пристраивались в другом месте.[238] Подобное наследственное право в состоянии было сохранить семейное владение, и, говоря политически, оно имеет очень консервативный характер. Последнее обстоятельство обнаруживается, например, совсем особенным образом в роде браминов — Намбудри, у которых только мужская линия имеет права наследства. И при этом только старший сын. Только ему позволено вступать в брак; остальные дети имеют только право быть содержимым и на счет семьи. Следствием этого является то, что этот род крайне консервативен и никогда не играл никакой роли в великих политических и религиозных движениях Индии.[239]