Людвиг Вольтман - Политическая антропология

• Название: Политическая антропология
• Автор: Людвиг Вольтман
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-7619-0107-2

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

---

Свободомыслящая партия сохранила дольше всего традиционные взгляды в вопросах о покровительственных пошлинах и о свободе торговли. Она и теперь еще стоит на той точке зрения, что из естественного разделения труда народов развивается международная гармония, и свободная торговля представляет единственный путь мира, и что в обмене товаров никакая страна, даже наиболее слабая, не подвергается эксплуатации и не терпит ущерба.

Историческое развитие опровергло и это положение. Все возвышающиеся народы думают о том, чтобы развить в собственной стране индустрию и торговлю и вывозить промышленные богатства. Франция не остановилась на виноделии, а Польша — на земледелии. Вследствие этого международный обмен и оборот приняли совсем другие формы, гораздо более сложные, нежели это предусматривается простыми формулами Рикардо, Бастиа и Кобдена. Во-первых, теория прибавочной стоимости действительна не только для эксплуатирования классов, но и для народов. Англия в течение целого столетия индустриально обирала все страны и накопляла добычу как национальное богатство. Во-вторых, все возвышающиеся промышленности могли развиваться только под защитой пошлин против чужой конкуренции, и повсюду замечались старания помогать падающему сельскому хозяйству тем же способом. Причина повышения национального богатства заключается в том, чтобы по возможности удовлетворить все потребности собственным производством, при этом вывозить как можно больше и ввозить только дешевый сырой материал. Конечно, не каждое государство может доставить себе такую роскошь либо вследствие своего незначительного пространства, либо вследствие недостатка природных вспомогательных сил, заключающихся в почве или капитале и интеллекте. На этих различиях покоятся экономическое и политическое положения власти в мировой политике и господство над чужими народами.

Что касается политических принципов либералов, то мы находим здесь менее единодушное убеждение, нежели в экономических стремлениях. В правом крыле национал-либералов находятся элементы, которые очень приближаются к консервативным элементам. Национал-либералы заявляют, что они борются за «конституционную свободу и конституционное право» и против чрезмерной централизации государственной власти, что они желают защищать и далее развивать самостоятельность и самоуправление общин. Фактически, однако, они довольны существующими политическими учреждениями, а в Саксонии они даже помогли ограничить избирательное право. Что, однако, несомненно нарушает либеральный принцип, так это то, что они стоят за исключительные законы против клерикалов и социалистов.

Германская свободомыслящая партия требует развития действительно конституционного управления в обеспеченной совместной деятельности правительства и народного представительства и посредством законодательной организации ответственного имперского министерства и «равенства» пред законом без различия лиц и партий. Германская прогрессивная партия явно выраженным образом стремится к развитию парламентарного управления. Все оттенки либерализма стоят, однако, на почве конституционной монархии. Демократически-радикальные идеи из средины XIX века сохранила только южно-германская народная партия. Она требует в своей программе (1868 г.) самоуправления народа в государстве и внесения в конституцию германских «основных прав» 1849 г.

Но они уже перестали быть фактическими республиканцами. Идея немецкой республики перешла всецело к социалистической партии.

Последовательная теория народного самоуправления требует прямого участия народа в законодательстве и управлении государством посредством референдума и инициативы. Она видит в депутатах только уполномоченных, заведующих делами избирателей. Эту политическую теорию можно бы рекомендовать, если бы народ был тем, чем его считают идеологи, если б он не был массой и не заключал бы в себе множества природных рабов, для которых подчинение управлению других представляет удобства и преимущества. Таким образом демократическая теория в своих выводах является абсурдом. Политическое устройство должно также предоставить политическому гению свободную арену деятельности для того, чтобы он, при случае, мог провести свои планы против воли своих избирателей и большинства, так как он, в силу своей личности, ставит мерилом свою собственную волю. Успехи политической истории достаточно подтверждают такую необходимость.

Политическая теория либерализма имеет своим источником учение об естественных правах и политическую философию XVIII века. Конституция представляет, согласно этой доктрине, договор, подобно всем прочим договорам, который может быть изменен, если обстоятельства того потребуют. Публичная власть исходит из суверенитета народа, который может распоряжаться ею по своему усмотрению и интересам. Либеральная теория видит в государстве только необходимое зло. Государство не имеет никакой другой задачи, как защищать личность, собственность и договоры отдельных лиц. Все экономические и духовные формы развития должны быть предоставлены свободной деятельности индивидуальных сил. Под именем «теории ночного сторожа» Лассаль осмеивал это учение, приписывающее государству только функцию защиты от грабежа и нападения. Государство, по мнению либералов, преследует только правовые задачи и — никаких социальных и культурных задач. Они требуют «полного правового порядка в государстве, в особенности равенства пред законом без различия состояния и партии». С одной стороны в отдельных лицах они видят только экономических предпринимателей, а с другой — они считают их в политическом отношении гражданами государства, равноправными и призванными к равнородному содействию в устройстве и управлении.

Против этой теории можно выставить исторические и принципиальные возражения. Без сомнения, договор, т. е. сознательное перенесение общественной власти на отдельных лиц, действителен на протяжении всей политической истории. Но он не есть единственная причина государственных устройств. Власть, которая по собственной силе и по собственному праву борется с отдельными лицами или группами и осуществляется ими, представляет не менее естественный источник общественных образований; затем мы не должны забывать и о первоначальном врожденном социальном инстинкте, который заставляет людей сходиться вместе и в своих естественных условиях допускает господство и подчинение.

Естественное происхождение государственной жизни есть причина того, что требуемые либеральной теорией равенство всех государственных граждан пред законами правового государства и равное участие всех в управлении и устройстве государства оказываются в действительности невозможными. Физическое различие между сильными и слабыми, экономическое различие между бедными и богатыми, духовное различие между умными и глупыми, моральное различие между энергичными и безвольными — словом, естественная противоположность между господами и слугами постоянно превращает в иллюзию гражданское равенство и обеспеченность пред законом.

4. Социалистические партии

Социалистическую теорию экономической и политической жизни нельзя так легко изложить и исследовать, как теорию консервативной и либеральной партий, ибо, во-первых, взгляды этой партии находятся более, нежели взгляды других партий, в состоянии внутреннего развития, а во-вторых, эти взгляды до такой степени устремлены в сторону идеала будущего, что критическое мерило приходится прилагать не столько к фактам и действиям, сколько к простым абстрактным, часто противоречивым гипотезам.

Исходный пункт новейших социалистических теорий заключается в критике капиталистического, экономического строя и его теоретических защитников. На первом плане социалистические писатели анализируют понятия конкуренции и добавочной стоимости. Лассаль, как и Маркс, оспаривает, что экономическая конкуренция есть соревнование личных способностей. Национальное богатство, о котором говорит либеральная теория, является богатством буржуазии и нищетой масс; хваленая буржуазная свобода есть свобода капитала, а равенство существует только между равноправными собственниками товаров. Называть экономическую конкуренцию «естественным условием» — неправильно. «Природа, — пишет Маркс, — не производит на одной стороне денежных и товарных владельцев, а на другой — владельцев только своих собственных рабочих сил. Это отношение не есть естественно-историческое, и также мало его можно назвать таким общественным отношением, которое было бы общим всем историческим периодам. Оно, очевидно, само есть результат предшествующего исторического развития, продукт многих экономических превращений, гибели целого ряда более старых формаций общественного производства».[383] Также Лассаль и Родбертус отрицают, на подобных же основаниях, «естественность» капиталистической конкуренции. Современные отношения не возникли при господстве свободной конкуренции, и основания нынешних имущественных отношений не были заложены посредством свободной индустриальной работы. Они являются следствием двухтысячелетнего прошлого, в течение которого существовали рабство, крепостное право, помещичья власть и цеховая зависимость. Это были положительные государственные учреждения, под которыми и посредством которых рабочие, или их предки, как рабы, как крепостные, как цеховые ученики и подмастерья, производили для нынешних владетельных классов богатства, которыми они теперь владеют. Могли ли от природы появиться у одного земельная собственность, у другого — сырой материал и машины, словно они выросли так, как у третьего выросли его руки и ноги? Нет, земельная собственность и капитал образовались под защитой таких условий, как ленное право, право принуждения и право юрисдикции, не имеющие с природой ничего общего.[384]