Ernest Tsvetkov - Genyi_Zhiznetvorchestva

• Название: Genyi_Zhiznetvorchestva
• Автор: Ernest Tsvetkov
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Еще одно последнее сказанье".

А. Пушкин. Борис Годунов (Монолог Пимена)

Верлибры или – свободные стихи, в которых отсутствуют равно, как рифма, так и

размер:

"Я снова отвечаю трёхголосому ветру,

играющему насмешливую хроматическую квинту

за окном:

Можешь и громче.

Тебе не добиться успеха. Чем настойчивей

ты требуешь следовать за тобой,

тем я ревнивее углубляюсь

в свои строчки.

Но ветер

по-прежнему исполняет в совершенстве

свою музыкальную насмешку"

Уильям Карлос Уильямс, Январь

Теперь возьмем отрывок из повести Виктора Шкловского "ZOO, ПИСЬМА НЕ О

ЛЮБВИ, или ТРЕТЬЯ ЭПОХА":

"Я уже два дня не вижу тебя.

Звоню. Телефон пищит, я слышу, что наступил на кого-то.

Дозваниваюсь, - ты занята днем, вечером.

Еще раз пишу. Я очень люблю тебя.

Ты город, в котором я живу, ты название месяца и дня.

Плыву, соленый и тяжелый от слез, почти не высовываясь из воды.

Кажется, скоро потону, но и там, под водою, куда не звонит телефон и не

доходят слухи, где нельзя встретить тебя, я буду тебя любить".

Формально это – стихотворный фрагмент, а не "рубленая" проза.

Мы можем его видоизменить в прозаический отрывок – для этого достаточно

сжать строчки в один абзац:

"Я уже два дня не вижу тебя. Звоню. Телефон пищит, я слышу, что наступил на

кого-то. Дозваниваюсь, - ты занята днем, вечером. Еще раз пишу. Я очень люблю

тебя. Ты город, в котором я живу, ты название месяца и дня. Плыву, соленый и

тяжелый от слез, почти не высовываясь из воды. Кажется, скоро потону, но и там,

под водою, куда не звонит телефон и не доходят слухи, где нельзя встретить тебя, я

буду тебя любить".

Это – сильная, мощная, образная, парадоксальная, лирически взрывная – но проза,

а не стихи.

75

Само слово "стих" по гречески означает – "ряд", а его латинский синоним – versus

– "поворот", в то время, как "проза" опять же, по гречески, – речь, которая ведет "прямо

вперед".

Однако, на мой взгляд, не слишком стоит ломать себе голову, занимаясь игрой

наподобие той, что предлагается в журналах – найти отличительные признаки в двух

почти одинаковых картинках. Для развития наблюдательности, вполне возможно, и

полезно увидеть, что у другого зайчика хвостик с черной точкой на конце, но на этом

все, как правило, и заканчивается, и мы вскоре уже забываем забаву.

Если мы назовем одно прозой, а другое – стихом и даже, при этом приведем

арсенал доказующей правоты, то вопрос "и что дальше?" тихонечко так ткнет в этот

арсенал, и он рассыплется на мелкие кусочки досужих недоразумений.

Главное в другом: есть ли в этом поэзия или ее там нет?

Анри Мишо, который свободно, автоматически переходил от стиховых рядов к

прозаическим, не видел в этих переходах искусственных разделителей и был великим

Поэтом.

"Душа обожает плавать.

Хочешь плавать – ложись на живот. Душа оборвется – и понеслась. Она

уносится вплавь. (Если душу вашу уносит, когда вы стоите, или сидите, или согнули

колени или, может быть, локти, она ускользает по-разному, меняя повадку и форму в

зависимости от позы, - я в этом убедился не сразу.)

Часто слышишь о ней: парит. Не верьте. Плавать – дело другое. И плывет она,

как угри и змеи, всегда только так".

А. Мишо. Лень. Перевод В. Козового

Не следует задумываться – стихи это или проза. Ясно одно – это поэзия. И это

главное. И это главное весьма точно и четко определили Андрей Белый:

"… между поэзией и прозой художественной нет границы; признаки поэтической и

прозаической речи одни: тут и там цветы образов; тут и там те же встречаются нам

фигуры и тропы; размеренность характеризует хорошую прозу; и эта размеренность

приближается к определенному размеру, называемому метром… Воистину нет прозы в

"прозе" художников слова".

Слово есть посредник, медиум и – инструмент Жизни.

Писательство суть – посредник, медиум и – инструмент Бытия.

Об этом говорил Уильям Берроуз:

"Предназначение писательства в том, чтобы заставить событие произойти".

Еще раньше – формулировал свои положения Флоренский, о. Павел, мысля и

размышляя о магичности слова:

"… возможно и другое отождествление: слова и явления. Ведь слово – столь же

внутри нас, сколь и вовне…

… слово магично и слово мистично. Рассмотреть, в чем магичность слова, это

значит понять, как именно и почему словом можем мы воздействовать на мир.

Рассмотреть, как именно и почему слово мистично, это значит уяснить себе, каков

смысл учения, по которому слово есть знаменуемая им реальность…

убеждение в магической силе слова, на протяжении веков и тысячилетий,

составляет всеобщее достояние народов самых различных, и едва ли можно указать

хотя бы один народ и хотя бы в одно время своего исторического развития, который бы

не имел живейшей веры в магическую мощь слова. Эта вера так распространена и

76

прежде и теперь, что ее, говоря о народах, приходится считать неразрывною с самим

пользованием речью и видеть в ней необходимый момент в самой жизни языка".

Рассматривая слово, мы усматриваем в нем сгущенное могущество Возможности –

возможности как потенции, в любой миг готовой разродиться кинетикой.

Чтобы освоить реальность, выжить в ней, в нее необходимо было вжиться и, тем

самым – обжить ее.

Обживание началось с наблюдения. И первые наблюдения обнаружили, что мир

законо-мерен. Мерность мира выявилась через наличие ритма.

Ритмически и мерно сменялись утра и ночи, годовые сезоны, приливы и отливы,

лунные циклы, сны и бодрствования, вдохи и выдохи, систолы и диастолы.

Человек открыл: внутренние и внешние процессы пронизаны единой нитью

синхронных чередований, периодов, рядов, порядков – нанизанных на универсальную

ось – ритм.

Ось – мера мира.

Ось мира – кость ритма.

Объединяя два космоса, человек выстроил ритмически свою речь.

И, тем самым, риторика действия совпала с риторикой слова. Так появились стихи.

Многим известна фраза: "Начинаем на счет три… И – раз – два – три"… Далее –

рывок – действие – событие. Таким образом, ритм концентрирует силу, собирает

энергию в пучок и перенаправляет ее в результат.

Воинские приказы – звукоритмы в чистом виде. Отданные соответствующим

тоном, они выполняются беспрекословно. Вы можете провести простой эксперимент:

войдя в комнату, где присутствует несколько людей, коротко и резко произнесите:

"Встать"! По меньшей мере, вы обнаружите довольно интенсивную реакцию со

стороны присутствующих. Такова и суть стиха. Он сам по себе – туго натянутая

пружина суггестии.

Когда я достаточно интенсивно практиковал гипнотерапию, то, комбинируя

различные формулы внушения, придумывал и такие, которые компоновались в виде

верлибров или даже белых стихов. В данном случае эффект значительно превосходил

тот, который наблюдался при употреблении стандартных шаблонов.

Загадочный Рене Шар1 так и обозначил один из своих поэтических сборников –

"Листки Гипонса".

Многим он показался темным. Хотя, скорее, он был прозрачным – как Гераклит.

"Все течет, все изменяется" и "Дважды нельзя войти в одну и ту же реку" – это не

вид ение, в идение. Здесь нет тьмы ума и бесплодного умствования философской

бестелесной выхолощенности схоластических абстракций. Но зато есть – поэтический

всплеск той самой реки – реки речи и жизни, которая в течении своем ни разу не

повторяется.

Проторяя – вторит – но не повторяется.

Дышит – но не выдыхается.

Течет и точит, но сама не истощается, не источается.

Реки пересыхают – скажете. Но это не совсем так. Пересыхают русла. А реки

уходят просто из данной местности – в небо, в моря, или на глубину.

И мы – как реки – куда бы мы ни уходили, мы остаемся.

Даже, когда мы:

расстаемся – мы остаемся,

1 Великий франузский поэт - поэтотерапевт

77

где бы мы ни были – мы там не были, но мы там – есть.

Человек человеку – река.