Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

• Название: Пустыня смерти
• Автор: Лэрри Макмуртри
• Жанр: Вестерн

Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.

---

Увидев эту картину, Бес-Дас недоуменно улыбнулся, ощерив беззубый рот, повернул лошадь -назад и поскакал смотреть, как ведется охота. Повернули лошадей и Гас с Каллом, успев отъехать от лагеря на пару миль: команчи гнали вымотавшегося бизона прямо к лагерю.

Стояло теплое утро. Большинство рейнджеров лениво отдыхали, надеясь, что полковник в этот день прикажет совершить всего лишь короткий марш-бросок. Они лежали, положив головы на седла или на подседельные потники, играли в карты, болтали о всякой всячине, как вдруг прямо на территорию лагеря ворвались бизон и двое команчей на конях, а за ними неспешно скакали Бес-Дас, Калл и Гас. Картина был столь неожиданной и странной, что кое-кто из рейнджеров решил, что ему, должно быть, подобное померещилось. Пораженные увиденным, они застыли на месте — кто лежал, так и остался лежать, а если стоял, то замер, как вкопанный. Калеб Кобб только что выполз из-под тента и стоял ошеломленный, а прямо перед ним, всего в каких-то двадцати футах, бежал бизон и скакали команчи. Ирландский волкодав в это время умчался на охоту, поэтому сцену пропустил. Команчи так увлеклись преследованием уставшей добычи, что, похоже, даже не заметили, как оказались в самом центре лагерной стоянки рейнджеров. Они промчались почти по всему лагерю, с севера на юг, и тут вдруг грохнул выстрел и бизониха упала, как подкошенная, перекувырнувшись через голову. Это выстрелил, сидя на лошади, старый Чадраш.

Когда бизониха упала, команчи остановились, дрожа мелкой дрожью от усталости. Оба тощих индейских воина были похожи на пьяных; они так утомились, что не могли соскочить с лошадей и вырезать куски бизоньего мяса, чего столь страстно желали. Тем временем рейнджеры вокруг очнулись, вскочили на ноги и стали озираться, ища глазами свое оружие, но никто не успел еще открыть огонь, как команчи помчались прочь, колошматя лошадей по бокам голыми пятками.

— Проклятие, стреляйте же! Стреляйте в них! — завопил Чадраш. У него не было под рукой патронов — они хранились в сумке на седле Матильдиной лошади.

Рейнджеры произвели несколько выстрелов, но команчи успели доскакать до небольшой рощицы и спрятаться там за деревьями, так что пули лишь посшибали листья.

— Такого на моей памяти еще не случалось! — ругался Калеб. — Двое краснокожих проскочили лагерь насквозь, преследуя подуставшего бизона, и никто даже не пальнул по ним.

— А с нами получилось еще хуже, — доложил Калл. — Мы скакали рядом с ними целых две мили и ни разу не стрельнули.

— Они гнались за бизоном, — добавил Гас. — А нас даже не заметили.

— Думаю, они были очень голодными, — вмешался Длинноногий.

Он наблюдал за развертывающейся сценой с каким-то торжественным изумлением. Ему показалось, что индейцы находились под воздействием наркотика, поэтому и не заметили, что проскакали по всему лагерю рейнджеров.

— Да, я тоже так думаю, — согласился Калеб. — Им очень нужен был тот бизон.

— Может, нам следует догнать их, сэр? — спросил Верзила Билл. — Лошади у них совсем выбились из сил.

— Нет, пусть уходят, может, они умирают с голода, — решил Kaлe6. — Если послать за ними группу рейнджеров, они просто-напросто перебьют половину и разживутся свежими конями.

Из-за того, что никто не выстрелил по команчам. Чадраш сильно расстроился и проходил весь день сам не свой.

— Бес-Дас должен был стрелять, он ведь первым увидел их, — с укором говорил он. — Длинноногий, тот небось, опять надрался, иначе бы непременно стрелял

Чадраш начал заговариваться, чем немало встревожил Матильду Робертс.

— Ты талдычишь одно и то же, Чад, — предупредила она, но тот продолжал говорить сам с собой.

Без передышки он повторял ей, как однажды спасся во время песчаной бури около реки Платт: для этого убил крупную бизониху, разделал ей брюхо и влез в нутро; ее туша долго оставалась теплой, что и спасло ему жизнь.

Матильда хотела забыть его рассказ о спасении внутри бизоньей туши. Сэм тем временем разделал тушу того бизона, которого загнали в лагерь двое команчей, и из его крови наделал кровяных сосисок, но Матильда не могла их есть — ей все мерещилось, как Чад прятался во внутренностях бизонихи.

Вечером, лежа рядом со старым Чадрашом, Матильда, пока он курил свою длинную трубку, поглаживала его задубелую ладонь. Прерии пугали ее, и ей хотелось потеснее прижаться к Чадрашу. После переправы через Бразос она стала понимать, что ей надоело быть проституткой. Ей осточертело шастать в кусты с лоскутным одеялом в руках, чтобы удовлетворять мимолетную похоть того или иного рейнджера. К тому же теперь вокруг не было ни одного кустика. Чтобы заниматься ее работой в прериях, надо было забираться на холмы или за перевалы, а там все время сидели в засаде команчи.

Кроме того, она настолько сильно любила Чадраша, что ей стало противно заниматься любовью с каким-то другим мужчиной.

От того, что Чаду пришлось в свое время пережить у Платты немало песчаных бурь и дождливых ночей, он стал побаливать. Во сне он теперь постанывал и тяжко вздыхал. Матильда знала: чтобы облегчить боль, требовались ее ласка и тепло.

Чадраш теперь так задеревенел, что не мог нагнуться и натянуть сапоги. Их услужливо надевала Матильда, Ему никогда прежде не доводилось встречать таких добрых и преданных женщин и поэтому ее отношение глубоко трогало его. Он сердился и хмурился, когда какой-нибудь рейнджер по старинке домогался у Матильды любви за плату.

— Ты когда-нибудь женишься, Чад? — спросила Матильда в тот вечер, когда в лагерь забежал бизон.

— Смотря какая попадется девушка, — ответил Чадраш.

— А что если я и есть та самая девушка? — не отставала Матильда.

Вопрос был, что называется, довольно дерзким, но ей настоятельно требовался ответ.

Чадраш улыбнулся. Он знал, что Матильда любит его, и это ему льстило. В конце концов он уже далеко не молод, а в лагере полным-полно юных проныр, у некоторых даже едва волосы между ног отросли

— Ты? Что ты со мной будешь делать? — спросил он, чтобы поддразнить ее. — Я уже перезрелая ягода А стручок у меня вот-вот совсем засохнет.

— А мне плевать, я бы все равно пошла за тебя замуж. Чад, — решилась Матильда.

Чадраш уже был раз женат. Его супругу, красавицу-индеанку с Ред-Ривер убили лет сорок назад во время набега индейцев. Единственное, что он помнил о ней — это как она замечательно пекла пирожки с мясом, самые вкусные на всех северных равнинах.

— Как же так, Матти, а я думал, что ты мечтаешь уехать в Калифорнию, — сказал Чадраш. — Я так далеко еще не ездил и не думаю, что смогу. Как-то я доезжал до реки Хилы на западе и то это для меня теперь слишком далеко.

— Теперь в Калифорнию ходит поезд, — разъяснила ему Матильда. — Я узнаю когда, и мы поедем. Пока же мне известно, что поезда идут откуда-то из Нью-Мексико, если нет песчаной бури.

— Ну что ж, тогда я не прочь взять тебя замуж, — твердо сказал Чадраш. — Может, по пути мы повстречаем какого-нибудь священника.

— А если не встретим, тогда попросим полковника обвенчать нас, — предложила Матильда.

Чуть позже, когда старик уснул, Матильда взяла из фургона два толстых шерстяных одеяла. Ночь была промозглой, и она боялась, что ее будущий муж простудится, лежа на мокрой земле.

Черный Сэм видел, как она брала одеяла. Он лежал у костра, подложив под голову полено, и, когда пламя угасало, подбрасывал свою подушку в огонь.

— Мне нужны эти одеяла, Сэм, — сказала Матильда. — Даже и не проси.

Она любила и Сэма, но совсем по-другому, не так, как Чадраша.

— И не буду просить, мисс Матти, — ответил Сэм.

15

Через две недели мясо кончилось, и отряд перешел на кашу. Экспедиция взяла курс на северо-запад и подошла к полосе неровной местности, лишенной всякой растительности. Далее, милях в пятидесяти, виднелась длинная гряда отвесных гор.

— Что там в горах? — спросил Гас Длинноногого.

— Там команчи и племя кайова, — ответил тот.

Джимми Твид, высокорослый малый, повадился спать рядом с Каллом и Гасом. Вскоре Джимми и Гас подружились и начали подшучивать друг над другом, вести треп и перекидываться в картишки, немилосердно плутуя при этом. Несмотря на приятельские отношения, они бы, конечно, немилосердно лупцевали друг друга из-за проституток, да все они, кроме Матильды, повернули назад, так и не переплыв Бразос, а Матильда покончила с этим делом. Ситуация сложилась столь отчаянная, что одного малого из Навасоты по имени Джон Бейк даже застукали, когда он трахал свою кобылу. Весь отряд несколько дней покатывался со смеху, а Джон краснел от стыда, когда кто-нибудь пристально смотрел на него. Но многие парни задавались мыслью: сознательно или инстинктивно пошел Джонни Бейк на такой шаг. Интендант Брогноли, например, с пеной у рта доказывал, что осуждать Джонни за его поступок не следует.

— Почему бы ему не потрахаться? — вопрошал он. — Кобыле-то ведь все равно.