Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Она вздохнула с облегчением: там ничего особенного не оказалось. Все оставалось как обычно. Преодолевая слабость, Гвенн спустилась на первый этаж башни и высунула голову через порог, чтобы взглянуть на двор. И там ничего эдакого она не приметила. Она попробовала выйти из башни — это у нее получилось.

Корриган захлопала в ладоши: все-таки она ошиблась в первоначальном предположении, а вся ее неловкость — лишь оттого, что ей надоел замок Керморван, такой пустой и ненужный, ведь в нем не было ни сира Ива, ни того человека, которого она разыскивала по всей Бретани.

Она решила тотчас, пренебрегая завтраком, выйти отсюда и отправиться дальше. И уж всяко не хотела она прощаться с сиром Враном. Вот еще не хватало! Он опять заведет липкие речи о своей любви к ней, о желании любоваться ее красными волосами и зелеными косящими глазами; снова пойдут объятия, подобные жеваной мякине, и поцелуи, во время которых Гвенн так скучала, что размышляла о самых разных посторонних вещах, например: каким образом птица удерживается в небе, если небо — это твердь, и отчего небо считается твердью, если оно легко рассекается ребром ладони?

Нет уж. Никакого сира Врана. Никакого пустого замка Керморван!

Преодолевая невидимое сопротивление, корриган в зеленом платье быстро побежала по замковому двору. Она не чувствовала на себе взгляд сира Врана, который в это время сидел у окна в башне и наблюдал за своей добычей.

Вот уже она достигла моста… и тут неодолимая стена встала между корриган и всем остальным миром. Она наконец увидела причину своей несвободы.

Огромный венок, сплетенный за одну ночью, обвивал замок, точно мировой змей — земную лепешку. Переплетенные, стянутые в косу, свитые между собой цветы, стебли, травы, ветки и ленты тянулись сплошной полосой в обе стороны от моста.

Завизжав, корриган метнулась к стене и забралась на ход, по которому в плохие для Керморвана дни перемещаются лучники. Она больше не обращала внимания на то, что каждое движение давалось ей с трудом. Вереща и разрывая воздух перед собой руками, точно раздирая ткань, она упорно бежала по стене замка. Сир Вран смотрел, как она пробирается вперед, наклонив голову, словно идя против сильного ветра. Из ее широко раскрытого рта вырывалось отчаянное верещание. Сейчас она совершенно не была похожа на человека, и ее волшебная природа сделалась слишком очевидной. Острые зубки поблескивали от слюны, в глазах сверкали слезы, от усилия ее личико покраснело, а глаза налились яркой зеленью и метали желтоватые искры.

Корриган все время смотрела вниз, и то, что она видела, заставляло ее визжать еще громче: нигде в огромном венке, опоясывающем замок Керморван, не нашлось ни одного изъяна. Плетельщицы потрудились на славу.

Закончив свой обход, корриган долго еще стояла на стене и смотрела вдаль, на огромный, простирающийся во все стороны свободный мир, ставший отныне для нее запретным.

Затем медленно спустилась вниз и побрела по двору, свесив голову, точно провинившаяся девочка. Из ее глаз капали огромные слезы, и каждая, упав на камни и размазавшись, оставалась лежать там темным пятном — очень-очень надолго.

Добравшись до своей комнаты, Гвенн затворилась там и забралась на кровать. Она свернулась тугим калачиком, сунула кулак в рот и немигающим взором уставилась в стенку.

Такой и застал ее сир Вран, когда спустя час зашел к своей пленнице. Он потоптался в дверях, затем решительно ступил в ее комнату и присел на край кровати. Гвенн не шевельнулась и даже не показала, будто замечает его.

— Теперь ты поняла, кто здесь хозяин, а, корриган? — осведомился сир Вран.

Корриган не ответила.

Он тряхнул ее за плечо.

— Ты будешь делать все, что я прикажу, иначе ты никогда не будешь свободной! Ты слышишь меня, корриган?

Она по-прежнему глядела перед собой мертвым взглядом. Тогда он испугался — уж не умерла ли она и впрямь? Он снова тряхнул ее, затем поднес ладонь к ее носу и ощутил еле заметную влагу дыхания.

Сир Вран рассердился.

— Не притворяйся! Ты прекрасно слышишь меня! Ты никогда не выйдешь отсюда, если я не получу моих даров.

— Третий дар корриган — тайна, — прошептала Гвенн.

Она говорила невнятно, потому что кулак все еще оставался у нее во рту, но сир Вран хорошо понял, что она имеет в виду.

— Когда дойдет до третьего дара, у тебя уже не останется сил, чтобы навредить мне, — уверенно обещал ей сир Вран.

Гвенн вынула кулак изо рта — как только он там умещался! — и произнесла погромче:

— Ты здесь не хозяин, сир Вран. Господин Керморвана — сир Ив, и я буду ждать его.

Сир Вран засмеялся.

— Ив никогда сюда не вернется, можешь мне поверить, корриган!

Гвенн снова сунула кулак за щеку, странно и безобразно растянув свое лицо, и больше не проронила ни слова.

Глава шестая ЖЕНЕВЬЕВА

Ив находился в пути два дня, и образ сира де Лассайе начал тускнеть в его памяти: великодушный рыцарь постепенно превращался из плоти и крови в озаренную светом плоскую витражную фигуру.

За время путешествия Ива из Бретани к Сомме плоды земные успели созреть, налиться краской и спелыми соками. Крестьяне снимали урожай, отчего полностью изменился, казалось, самый воздух, разлитый над Францией: прежде здесь царили тревога, неуверенность; теперь же, несмотря на весть о разгроме цвета французского рыцарства, крестьянский мир выглядел довольным и сытым.

«Как будто это два разных народа, — думал сир Ив. — Да и в самом деле, какое дело мужланам до того, как назовется тот господин, что придет на их землю — забрать себе часть выращенного ими урожая? Но из таких рассуждений сам собою делается весьма неутешительный вывод: если крестьяне и рыцари принадлежат как бы к разным народам, то, следовательно, рыцари принадлежат к единому народу и, убивая французских баронов в лесу Креси, мы убивали собственных братьев… Хуже того: мы отдали собственных братьев на растерзание чужакам, ибо кто такие эти английские лучники, как не чужаки? Впрочем, — прибавил он, желая оправдаться в своих глазах хотя бы немного, — король Эдуард считает иначе».

Будь рядом Эсперанс, Ив хорошенько потолковал бы с ним об этом; они разложили бы рассуждение Ива на множество частей и рассмотрели бы каждую из них, а затем соединяли бы в произвольном порядке, то так, то эдак, и в конце концов мироздание обрело бы окончательную гармонию. Но Эсперанс исчез, и сколько Ив ни взывал к нему в своих мыслях, ответа не последовало. Пришлось Иву довольствоваться несколькими несвязными умственными построениями — и на том оборвать раздумья.

Дорога уводила Ива южнее; он уклонялся от побережья ради переправ через реки и ради мостов. Деревни глядели весело, а широкие леса, отделяющие один обитаемый мир от другого, — спокойно, точно величавые, благодушествующие сеньоры.

И вот на широкой дороге через лес Ив увидел толпу пестро одетых людей. Кого здесь только не было! Нищие бежали сбоку, выскакивая перед путниками, которые выглядели получше одетыми, и назойливо тянули к ним тощие руки. Калеки ковыляли, сосредоточенно созерцая землю, которая так нехотя ложилась им под ноги: за каждый шаг приходилось с нею спорить, а если уж встречались камень или ухабы, то и выдерживать целое сражение. На лошадях ехали задумчивые дамы, сопровождаемые свитой из хорошо одетой прислуги. Шагали бодрые монахи в исключительно грязных рясах; на поясе у них тряслись кошели с некоторым количеством позвякивающей меди. Один господин, в темной одежде из хорошего сукна, при животике и двойном подбородке, также брел среди прочих, и вид у него был донельзя изумленный.

То были паломники к Святой Женевьеве Парижской. Ив понял это, когда заметил среди прочих крестницу сира Лассайе. Эта девица, в добротном дорожном плаще, шла пешком, и на ее хорошеньком личике застыло выражение глубочайшего неудовольствия: ни одного знатного господина поблизости! Все знатные господа — штырь им под ребра и зверя им в селезенку! — отправились на войну и сложили головы, а кто жив, те сейчас зализывают раны, как лисицы, сумевшие вырваться из собачьих челюстей. Паломничают лишь женщины, да всякие нищеброды, да еще вон тот купчина с глупой рожей.

Впрочем, если Женевьева и унывала, то лишь самую малость. В каждом городе, в каждом селении к благочестивому шествию добавлялось все больше народу. А на ночлег они останавливались либо в монастырях, либо у местных сеньоров.

Если не повезет по пути, то повезет в самом Париже; в большом-то городе встретить свое счастье — проще простого, стоит только пойти к мессе в Соборе Парижской Богоматери. Так рассуждала Женевьева.

Поневоле сир Ив присоединился к паломникам. Он пропустил мимо себя почти всю колонну, но все-таки, как он ни старался остаться кое для кого незамеченным, девица Женевьева зорким оком мгновенно узрела его и сама приблизилась к Единорогу.