Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Поневоле сир Ив присоединился к паломникам. Он пропустил мимо себя почти всю колонну, но все-таки, как он ни старался остаться кое для кого незамеченным, девица Женевьева зорким оком мгновенно узрела его и сама приблизилась к Единорогу.

То, что случилось ночью в замке, продолжало смущать Ива, но Женевьева искусно притворялось, будто ничего неловкого между ними не происходило, и постепенно сир Ив перестал испытывать неловкость.

— Стало быть, вы тоже захотели поклониться Святой Женевьеве? — с улыбкой осведомилась крестница сира де Лассайе.

— По правде сказать, я просто очутился у вас на дороге, — ответил сир Ив. — Не знаю, как это вышло; должно быть, стечение обстоятельств. Все, к чему я стремлюсь, — это добраться до дома.

— Что ж, — сказала Женевьева, — давайте странствовать вместе, пока нам по пути; а потом расстанемся без горечи и обид.

Ив был благодарен ей за простой, ласковый тон. Он даже не заметил, что Женевьева ничего так не хочет, как забраться на Единорога и поехать в седле впереди рыцаря.

Он братски пожал ее руки и выехал на коне вперед колонны. Она проводила его злыми глазами, задыхаясь от собственного бессилия.

* * *

Чем дольше длилось путешествие, тем больше одолевали сира Ива сомнения. Ему казалось, что паломники забирают слишком далеко к югу и что ему следовало бы отыскать другую дорогу. Иначе он обречен странствовать по Франции до конца дней своих и никогда больше не увидеть родную Бретань, а этого бы сир Ив не вынес.

Он решил отыскать среди паломников человека, знакомого со всеми здешними дорогами, и довольно здраво рассудил, что это может быть один из бодрых монахов: бравые бродяги во имя Господа исходили страну вдоль и поперек.

Подъехав к одному из них, Ив вежливо поклонился:

— Хотел бы я получить ваше благословение, святой отец.

— Хо, хо! — был ответ. — Святой отец в Ватикане, а я-то уж всяко не святой, да и не отец тебе, дитя мое. Впрочем, охотно дам тебе благословение, коль скоро ты его просишь.

Ив протянул ему серебряную монетку.

— Возьми и это на украшение твоей обители.

— Моя обитель — весь мир, но я охотно возьму монетку, дабы подольше украшать этот мир своей персоной. Как тебя зовут, дитя мое, и чего ты хочешь, помимо моего благословения?

— Меня зовут сир Ив, а больше всего на свете я хотел бы попасть в Бретань.

— В Бретань? — Лохматые желтые брови монаха, ярко выделяющиеся на загорелом лице, поползли вверх. — Вот уж никогда не думал, что доживу до таких лет, когда встречу человека, стремящегося во что бы то ни стало попасть в Бретань! Да что тебе в этой Бретани? Там ведь водятся ведьмы и колдуны, а деревья там так стары, что научились понимать человеческую речь и по ночам переговариваются, да так страшно! Там целые города за свои грехи были опущены Господом под воду…

— Благодаря заступничеству святого Гвеноле дела этих городов не столь безнадежны, — возразил сир Ив. — И не сойти мне с этого места, если я не был тому подлинным самовидцем!

— О! — Монах уставился на Ива выцветшими голубыми глазами. — Так ты видел мессу святого Гвеноле? Ты и впрямь удивительное дитя! Но коли ты уже побывал в этой Бретани, то для чего тебе туда возвращаться? Я стараюсь жить так, чтобы не приходить в одно и то же место дважды — по крайней мере, до тех пор, пока не пройдет хотя бы пять лет со времени моего последнего посещения.

— Ради Бога, отец мой, — сказал сир Ив, — должно быть, здорово вы умеете досадить местным жителям, коль скоро не решаетесь после в течение пяти лет казать носу в те края, где вас запомнили!

Монах посмеялся, после чего сказал:

— Такая простота, как у тебя, сын мой, встречается нечасто! Во имя Господа, одним махом исцелившего сразу десять прокаженных, ты должен рассказать мне о себе, да побольше. Меня зовут брат Эртель, а родом я парижанин, так что возвращаюсь теперь туда, откуда некогда изошел. Непростое это дело — залезать обратно в то чрево, которое тебя исторгло, сопровождая сей акт воплями и клятвами никогда более не отдаваться мужчине, коль скоро от этого бывают столь ужасные последствия.

— Не могу тебя понять, — покачал головой Ив, — поскольку сам я родился в Бретани и ничего так не хочу, как скорей туда возвратиться.

— Ты еще молод, дитя мое, и не знаешь, каково это — очутиться на родине после стольких лет разлуки. Все там будет тебя разочаровывать, все окажется совершенно другим. То, что выглядело высоким, окажется низким. То, что было любимым, вызовет лишь безразличие. Ты будешь чувствовать себя обманутым, и много времени пройдет, прежде чем ты поймешь, что не родина тебя обманула, но сам ты, изменившись до мозга костей, обманул ее…

От слов монаха Ив ощутил печаль и вместе с тем его посетило знакомое наслаждение: давно уже он не имел собеседника, умеющего играть с мыслями, точно с бирюльками, и выкладывать из них причудливые узоры.

— С другой стороны… — начал было Ив, но закончить не успел; так и осталось невыясненным, что же увидел юноша «с другой стороны» рассуждений брата Эртеля, потому что лес взорвался криками, и из-за каждого дерева выскочило по образине. Сплошь заросшие бородами, в рваной одежде из мешковины, вооруженные кто во что горазд, они мгновенно окружили всю колонну паломников.

Нищие и калеки, вереща, отбежали от более здоровых и хорошо одетых, но кольцо нападавших сжималось крепко, и никому не было позволено выскочить на волю.

Вперед выступил человек. Гордая осанка выделяла его из остальной толпы, хотя одет он был точно так же, как прочие. И еще, заметил Ив, единственный из всех он был вооружен мечом, так что, подумалось молодому бретонцу, предводитель разбойников, скорее всего, — какой-нибудь обедневший и утративший честь рыцарь, в то время как прочие — обычные мужланы. Следовательно, мелькнуло у Ива, именно этого человека надлежит вызвать на бой.

— Отдайте нам свои деньги и драгоценности, — звучно произнес разбойник. — Кроме того, моим людям понадобятся хорошая одежда и пища.

— Это деньги для Святой Женевьевы! — завопил кто-то.

Разбойник, прищурив глаза, повернулся на голос:

— Сдается мне, ты не все, что при себе имеешь, везешь Святой Женевьеве; кое-что ты намерен приберечь и для себя! Отдай-ка это лучше мне. Отдать нуждающемуся — все равно что отдать самому Господу Богу, так что твое имущество, клянусь головой святого Дени, будет у меня в полной сохранности.

— Если ты в чем и нуждаешься, греховодник, так это в хорошей взбучке! — заревел брат Эртель. — Да набьет Святая Женевьева твое брюхо камнями, грязный богохульник!

Но это выступление было оставлено без внимания. Разбойники быстро и ловко обшаривали паломников, одного за другим, после чего выталкивали их за пределы окружения и больше не пускали в кольцо.

Освобожденных постигало странное преображение: из роскошно одетых они делались ободранными, из самоуверенных — приниженными. Брат Эртель швырнул свой кошель, набитый милостыней, прямо в бородатую физиономию и угодил по оскаленным в ухмылке зубам. Разбойник взвыл и занес над братом Эртелем кулак, но монах оказался парень не промах и успел перехватить руку.

Предводитель разбойников крикнул:

— Отпусти блаженного брата!

Блаженного брата вытолкнули на дорогу.

Ив раздумывал: как ему поступить? Вступить в схватку с этими людьми? Но это казалось ниже его достоинства. С другой стороны, он не позволит им прикасаться к себе. Предводитель же разбойников явно не стремился к честному поединку, даже если от Ива и воспоследует вызов.

Раздумье молодого человека было прервано: кто-то схватил Единорога под уздцы. Ив выхватил меч.

— Отдай коня и деньги, и мы оставим тебе оружие, — миролюбиво предложил разбойник, посмевший посягнуть на лошадь Ива.

Изо рта у него дурно пахло, а глаза были какие-то мутные: одного этого оказалось довольно, чтобы Ив ударил его мечом.

Разбойник отскочил, но меч все-таки успел оцарапать ему плечо. Завывая, точно разочарованный зверь, разбойник плюнул и снова кинулся на Ива. На сей раз в руке у нападающего был кинжал.

Ив понял, что тот может поранить Единорога, развернул коня и погнал его прямо на ряды нападающих. В последний миг Единорог взвился на дыбы, и Ив не удержался в седле. Он упал на землю, а конь умчался, увозя в седельных сумках припасы, которыми снабдил своего гостя сир де Лассайе. И, что самое печальное, рубиновое ожерелье также находилось там.

Ив с трудом поднялся на ноги. Голова его гудела. За его спиной быстро переговаривались предводитель с тем парнем, что нападал на Ива. Предводитель разбойников громко сказал:

— Я убью его сам. Он тебе не по плечу.

И с тем, держа в руке меч, приблизился к Иву. Пошатываясь, бретонец сказал своему новому противнику:

— Вот это по мне!