Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

• Название: ОЗЕРО ТУМАНОВ
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Фэнтези

Елена Хаецкая разместила в сети текст новой книги, которая не будет предлагаться издательствам. Книга называется "Озеро туманов", объём около 30 а.л… Написана в жанре фэнтези.

Далее перепечатка из ЖЖ поста:

По этой ссылке: http://yadi.sk/d/dOO-AZOZ69jp6

Можно скачать мой новый роман "Озеро Туманов".

По жанру это фэнтези.

Роман большой, 30 авторских листов. Он в трех частях.

Файл — архив, тексты в. doc.

Это роман в жанре фэнтези. Пожалуйста, помните об этом, если вам покажется, что я как-то не так описала битву при Креси, хотя я старалась не отклоняться от того, что в книжках (про Креси и еще про Иоанна Слепого).

Заплатить за роман можно на яндекс-деньги

41001432598842

Или, если хотите, могу прислать данные, как заплатить на карточку. Если кто уже платил мне на карточку, данные устарели, карту меняли.

Сумму я предполагаю рублей от ста до двухсот.

Если вы живете за границей, если вы не умеете пользоваться яндекс-деньгами или переводить на карту, если у вас нет ста рублей, если вы считаете, что сначала нужно почитать, а потом уж платить, — не стесняйтесь, без сомнений скачивайте и читайте, заплатите потом или еще как-нибудь.

Единственное, о чем я прошу, — не выкладывайте в сеть, потому что я категорически против того, чтобы за мои тексты получали деньги какие-то левые дяденьки, которые никакого отношения к работе над этими текстами не имели.

Этот роман не будет предлагаться издательствам.

---

Брат Эртель сообщил обо всем этом своему подопечному, и оба некоторое время хмуро молчали, размышляя над неутешительным известием. Затем брат Эртель сказал:

— Так ведь этого еще не случилось! Кто знает — может быть, Бог устроит так, что рука твоя не загноится, и сухожилия останутся целы, и ты даже сможешь носить щит на левом локте и делать другие глупости, прежде чем образумишься и войдешь в успокоительное лоно бенедиктинского устава! Впрочем, с гнилой рукой тебе лучше пойти в доминиканцы, поскольку там предпочитают убогих душой и телом. Ну а останешься здоров — добро пожаловать к святому Бенедикту!

— Смотри, — прервал монаха сир Ив, наклоняясь в седле, — вон следы. Разбойники отправились дальше к югу вместе с добычей и пленницей.

— И что из этого следует?

— Напряги свое чувство логики, добродетельный брат. Из этого следует то, что мы с тобой также двинемся на юг и будем идти, пока не наткнемся на их логово. И, пока они отдыхают после вчерашнего, — ты не забыл, что они наверняка перепились на радостях после удачного грабежа? — мы нападем на них и вызволим несчастную девушку.

— Смотри, как бы она глаза тебе не выцарапала за то, что ты лишил ее единственного доступного ей счастья — следовать Евиному призванию! — предупредил брат Эртель.

— Нас с тобой, брат Эртель, вовсе не касается, на каких дорогах заплутало сердце этой девицы, — возразил сир Ив. — Нам надлежит вызволить ее из неволи, а там уж пусть собственной волей избирает то, что ей по душе.

— Как хочешь, — сдался брат Эртель.

И они двинулись по следам, которые явственно оставили после себя разбойники.

Те даже не думали скрываться. Сперва они шли по дороге, а затем свернули в лес. В эти тревожные времена, когда местные сеньоры были озабочены в основном англичанами, мало кто обращал внимание на каких-то грабителей.

Сир Ив медленно ехал по лесу, уклоняясь от веток. Брат Эртель шел рядом и ворчал, но Ив его не слушал.

Лагерь разбойников предстал перед ними в тот час, когда птицы замолчали, разлетевшись в поисках пропитания, а солнце перестало быть новостью на небе и приступило к своей исконной работе — греть и светить, и выполняло ежедневный урок усердно, но без воодушевления. Близость осени не требовала большего, ибо радость в эти дни не изливалась с неба на землю, но с плодородной земли поднималась прямехонько на небо.

Первое, что увидел Ив, были обглоданные кости. По всей видимости, разбойники подстрелили вчера в лесу оленя и съели его целиком, потому что костей было очень много. Затем он услышал храп и стук игральных костей. Закричав и высоко подняв меч, Ив направил Единорога прямо в середину лагеря и учинил там немалый переполох. Брат Эртель, топоча и пыхтя, бежал следом.

Разбойники даже не пробудились: они храпели с таким же мучительным усердием, с каким добродетельные люди идут за плугом. Лишь несколько человек вскочили, ошеломленно тряся лохматыми головами, и только один, по всей видимости, действительно в состоянии был дать отпор — предводитель шайки.

Ив взмахнул мечом над его головой, и тут откуда-то из-за дерева прилетела стрела. Впрочем, она не попала в цель и вонзилась в землю. Разбойник засмеялся.

Но Ив видел в Креси, как стреляют английские лучники, и потому сейчас даже не вздрогнул.

— Вы, французы, совершенно не умеете стрелять! — бросил он презрительно.

— Ха! — сказал разбойник, однако отступил на шаг и только плюнул.

Ив сказал ему:

— Я пришел за той девицей, которую вы захватили вчера.

Разбойник облизал губы, раздумывая. После бессонной ночи, похмельному, драться ему не хотелось. Бретонец напирал на него верхом на лошади и угрожающе держался за меч.

— Приведите девицу! — крикнул разбойник. — Тащите ее, дьяволы! Все равно от девки больше никакого проку.

Из замызганной палатки с рваным пологом выволокли упирающуюся Женевьеву. Она была растрепанной, в порванной одежде, а на лице ее красовался большой синяк.

— О! — выговорил Ив, вкладывая в этот возглас все противоречивые чувства, что охватили его при этом зрелище.

Женевьева уставилась на него, широко раскрыв глаза и зажимая себе рот обеими ладонями.

Сир Ив обратился к предводителю разбойников:

— Я забираю эту девицу. Не смейте чинить мне препятствия, иначе я перебью ваших людей. И не смейте также угрожать мне вашим пьяным лучником, — прибавил он.

Разбойник толкнул Женевьеву в спину. Она споткнулась и, всхлипывая, бросилась к сиру Иву. Он протянул ей руку, чтобы помочь забраться в седло. Женевьева с такой силой вцепилась в него, что Ив поморщился: боль была одуряющей, и в глазах потемнело.

Предводитель разбойников, внимательно следивший за ним, ухмыльнулся. Он знал, что бретонец ранен, и готов был немедленно воспользоваться его слабостью. Но брат Эртель набросился на разбойника сзади и обхватил за плечи.

И тут лучник решил действовать на свой страх и риск и выпустил еще одну стрелу. На сей раз он оказался более метким и непременно попал бы Иву в грудь, но — вот беда — как раз в этот самый миг брат Эртель, облапив, развернул своего противника таким образом, что тот оказался на пути летящей стрелы. И стрела, вместо того, чтобы поразить Ива, засела прямо в глазу у главаря шайки.

Брат Эртель не понял сперва, что произошло, поскольку находился позади бандита и не видел, как у того лицо проросло древком и перьями. А Женевьева — та сразу все увидела и громко завизжала. И поскольку она сидела в седле позади Ива, визг ее раздался у того прямо в мозгу — и на несколько мгновений сир Ив потерял сознание.

Женевьева ударила коня пятками и принялась отчаянно хлопать по гладкому крупу Единорога ладошкой. Брат Эртель оттолкнул от мертвеца и побежал следом за полуобморочным Ивом и визжащей девицей.

Так они покинули лагерь разбойников, наполовину спящий, наполовину переполошенный.

Некоторое время они мчались по лесу, затем Женевьева немного успокоилась и перестала колотить коня, а у Ива в глазах немного прояснилось. Брат Эртель догнал всадника. По красному лицу монаха катились крупные капли пота.

— Передохнем, ради Господа, который никогда не бегал! — воскликнул он, с трудом переводя дыхание. — Погони за нами нет. В отличие от нас, эти грабители не станут рисковать ради какой-то глупой девицы, особенно после того, как не осталось ни единой новости, какую она могла бы им преподнести.

— Что вы имеете в виду, святой отец, когда говорите о «новостях»? — осведомилась Женевьева, поднимая брови.

Монах пожал массивными плечами.

— У каждой женщины есть заветная новость и, преподнеся ее одному мужчине, она не может поделиться ею с другим…

Женевьева вспыхнула:

— Уж не воображаете ли вы, что я рассталась с невинностью по доброй воле? Да будь вы женщиной, вы знали бы, какие страдания может претерпеть девица!

— Господь создал меня таким, каков я есть, то есть тучным мужчиной, — сказал брат Эртель. — И, святой Герман мне свидетель, ничем иным я не хотел бы быть, ибо желать обратного означало бы гневить Господа. Тебя же он создал привлекательной женщиной. Что до легкомысленного нрава, то его ты взлелеяла в себе сама. Чему тут удивляться, если сочетание привлекательности и легкомыслия привело тебя на дурную стезю? Не к тому ли ты стремилась, отправляясь в паломничество?

— Я желала отыскать себе честного мужа, и при том одного-единственного, а не целую шайку разбойников! — сказала Женевьева. — Впрочем, я и теперь не оставляю своих надежд, ибо немало найдется знатных и состоятельных вдовцов, которые давным-давно забыли, как должна выглядеть девственная невеста.

— Видишь, — обратился к сиру Иву брат Эртель, — говорил же я тебе: не стоит расточать силы ради этой особы. Она и без твоего вмешательства превосходно устроится в жизни.

Сир Ив, покачиваясь, безмолвно смотрел на обоих. Голоса отдавались в его бедной голове ударами гонга, а в ушах звенело. Больше всего он боялся, что обстоятельства вынудят его опять пошевелить левой рукой, потому что в таком случае рана его откроется, а открывшись — загноится, после чего рука отвалится, и придется ему поневоле вступить в доминиканский орден… Ни о чем другом он думать не мог.

Эти же двое, девица и монах, постоянно обращались к нему и явно ожидали от него какого-то ответа.

Сир Ив сказал наугад, надеясь удовлетворить сразу обоих:

— Да.

Но коротенькое и покорное это слово почему-то вызвало у них приступ недовольства и породило новые словесные водопады. Тогда сир Ив попробовал еще раз. На этот раз он сказал:

— Замолчите!

— Да он же ранен! — вскричала девица Женевьева. — Проклятый толстяк, о чем ты только думал, когда потащил его в лагерь разбойников! Уж я-то знаю, что тебя манило туда: ты рассчитывал поживиться там жареной олениной. Поздно — они все сожрали и обсосали каждую косточку, такие они были пьяные и голодные. А между тем сир Ив, кажется, вот-вот умрет от своих ужасных ран, и все по твоей вине.