Никандр Алексеев - Охотничьи тропы

• Название: Охотничьи тропы
• Автор: Никандр Алексеев
• Издательство: Новосибгиз
• Жанр: In-verse, стихи
• Год: 1948

Рассказы, очерки, стихи.

---

— Уля, — кричали девочки, — в гривенник попади! — Ставили гривенник, через несколько секунд он звенел, сбитый верной пулей.

— А в копейку? — не унимались подруги.

— Ставьте, — отвечала она. И бронзовый крошечный диск, чуть видимый даже ее острым глазом, падал от следующего выстрела.

В 1943 году двенадцатилетняя Ульяна Бабина заняла первое место в Кочковском районе по стрельбе из малокалиберной винтовки.

* * *

Закончился 1943 год. Третий суровый год Великой Отечественной войны советского народа с немецко-фашистскими захватчиками.

Многие из взрослых охотников ушли на фронт и били волков-фашистов.

Детский журнал «Дружные ребята» (совместно с Народным комиссариатом заготовок и Государственной охотничьей инспекцией объявил конкурс на лучшего юного охотника. Двадцать тысяч школьников Советской страны включились в этот конкурс. Ребята успевали учиться и добывать мягкое золото для Родины.

В этот год Уля впервые сама ставила капканы и охотилась в одиночку. Первый же капкан, поставленный по советам отца на тропах возле падали, принес ей удачу. Попавшая в ловушку лиса крутилась всю ночь в металлическом креплении капкана, но вырваться не могла. К утру она, вымотав силы, разрыла сугроб снега и легла в яму.

Рано утром Уля бежала сюда на лыжах, чтобы успеть вернуться к занятиям в школе.

Заслышав ее, лиса подскочила вверх и снова нырнула в ложбинку.

— Ага, «лиса лисучая, лиса кусучая», — вспомнила вдруг Уля.

Подойдя к пойманному зверю, она решила не убивать лису, а принести ее, так же, как приносил отец, и показать живую дома. Она сбросила лыжи, подошла к попавшейся «кумушке» и наклонилась над ней. Зверь рванулся и вцепился зубами в ногу, но не прокусил толстых ватных брюк. Уля легонько стукнула лису по носу, та притихла.

Сделав из бичевки подобие уздечки, девочка надела ее на мордочку зверя, связала лисе ноги и, став на лыжи, побежала домой.

В комнате она устроила для лисы клетку.

Зверь быстро привыкал к новой обстановке. Вскоре лиса уже брала из рук пищу и свободно разгуливала по комнате.

Она настолько освоилась и почувствовала себя «как дома», что стала распоряжаться людскими вещами по собственному усмотрению. Вначале изгрызла колин ремень, потом закусила новым улиным ботинком. Отжевав от него добрый кусок, лиса зарыла остатки с резиновым каблуком в углу.

Вскоре с ней не стало никакого слада, и лиса рассталась со своей шкуркой.

Ребята взяли по конкурсу большие обязательства и написали об этом в журнал. Письмо их напечатали. Им хотелось сделать как можно больше, чтобы завоевать первенство. Вечерами они расспрашивали отца, как лучше выслеживать, и добывать зверя.

— Самое главное — все наблюдайте, примечайте, да изучайте, — советовал Федор Андреевич. — У зверей есть свои привычки и обычаи. Хочешь быть хорошим охотником, должен знать их.

— Вот попался тебе след хорька, горностая или колонка. Не пропуская его, проследи, куда он идет. И приведет он туда, где у зверка норка или кормовая площадка.

— Там, где он кормится, обязательно будет несколько нор, по ним зверок добывает пищу из-под снега. Отыщи самые лучшие ходовые норки, они заметнее других, и ставь здесь капканы — штуки две или три.

— Вот та же лиса. Она где летом тропик проложит, там и зимой будет ходить. Хорошо их по чернотропу выслеживать. Ранехонько утром поднимешься и крой по горячим следам.

— Лиса от того места, где она охотничала ночью, отойдет километра два или три и устроится на лежку у полыни или у кустиков. Спит себе и сладкие сны видит.

— К таким местам подходи наизготовке. Метров на тридцать, а то и меньше. Если будешь итти на ветер, подойдешь к зверю. Выскочит лиса, а убежать от дроби некуда.

— Научись по-заячьи кричать. Лиса зайца за первый сорт кушает, он ей как самому зайцу морковка. Как услышит заячий крик, летит, сломя голову, а ты замаскированный лежи в халате на снегу.

— А вот в бураны по норам их добывать надо. Зверь тогда отдыхает.

* * *

Февраль сыпал метелями, гнал поземки, закруживал буранами. Наметал высокие сугробы у костров, по полынным межам, возле колков.

После буранной ночи, тихим утром, Николай шел по полям в сторону Волчихи.

Ветер дул с юга, навстречу ему. Впереди перед осиновым колком стояли занесенные снегом копны сена.

Завидев их, он сразу вспомнил совет отца и шел, приглядываясь ко всему, что было перед ним.

Вдруг перед сугробом у копен мелькнуло гибкое рыжее тело. Он остановился. Лиса подпрыгнула еще раз и стала, изогнувшись, перед сугробом. Николай присел на корточки и стал наблюдать. Что заинтересовало ее?

Та нырнула головой в снег и скрылась в нем. Николай вскочил на ноги и помчался бегом к колку. В пятнадцати метрах он лег на снег возле охотящейся за кем-то лисы.

Вот снова из сугроба показался пышный рыжий наряд. Лиса выбиралась обратно, крутя в восторге хвостом. Вот она вышла наружу, и охотник увидел, что «кумушка» волокла в зубах зайца. В норе она успела задушить его.

Лиса бросила зайку на снег, отряхнулась, обошла вокруг, подскочила, куснула в охотничьем азарте безжизненное тело, крутнула еще раз хвостом и… свалилась, убитая наповал.

Та зима для Николая была добычливой. Он поймал и застрелил 14 лис, 10 горностаев, 38 зайцев, 7 хорьков. Сдал пушнины на 1902 рубля и выполнил шесть норм юного охотника или три нормы взрослого промысловика! По добыче он догнал отца.

Ульяна сдала пушнины на 600 рублей. У нее было выполнено четыре годовых плана.

Летом Бабиным пришло сразу два письма.

«Дорогой Николай, — писали из жюри конкурса, — закончился конкурс на лучшего юного охотника… Жюри конкурса подвело итога и постановило выдать тебе за отличную добычу и сдачу первоклассной пушнины первую премию: охотничье ружье с комплектом охотобоезапасов…»

Уля получила такое же письмо и третью премию — библиотечку.

* * *

Вечером отец сказал Николаю:

— Вчера решетовские колхозники приезжали, рассказывали, что в их стороне волков и лис развелось много, а охотников нет. Завтра воскресенье, в школу тебе не итти, собирайся, со мной поедешь. Посмотрим места и промышлять будем.

Зимнее утро с легким морозцем, кусты, одетые куржаком, и широкие увалы — все радовало Николая.

Конь бежал бодрой рысцой. Вдалеке скрылись Кочки. Вдруг конь всхрапнул и остановился на краю кустарника.

Он многое видел этот конек, перевозил с хозяином убитых зверей и не имел привычки особенно пугаться чего-либо. А сейчас стоял и тревожно шевелил острыми ушами.

— Т-ш-ш! — предупредил отец. Он взглянул влево и дернул сына за рукав. — Смотри.

По увалу, точно врезаясь в серое небо, метрах в двухстах от них цепочкой бежали двенадцать волков.

Впереди шла волчица, за ней тянулись старые и молодые волки, позади всех ковылял хромоногий карликового роста волк. Вдруг звери, словно по команде, стали, как вкопанные.

Через несколько мгновений два волка отделились от стаи и крупным наметом пошли влево, другая пара стала огибать полукруг вправо.

— Они за кем-то охотятся, — шепнул отец. — Смотри, смотри, — подтолкнул он Николая.

Посреди снежного поля, возле небольшого кустика, занималась охотой лиса. Гибкое тело ее поднималось в пружинистых прыжках и опускалось на снег. Она ловила мышей.

Но вот лиса, подпрыгнув, увидела бегущих слева по кругу волков. Она мгновенно присела и развернулась вправо, сразу забыв про добычу и потеряв интерес к охоте. Но и справа надвигались волки.

Лиса метнулась прямо, назад — всюду были враги. Тогда краснушка, жалобно тявкнув, опустилась на зад и замерла в ужасе.

Как только лиса заметалась из стороны в сторону, стая ожидавших волков двинулась на нее.

Кольцо замкнулось, вперед вырвался могучий самец. Он налетел на лису. Та извернулась раз, но на втором повороте разинутая пасть сомкнулась, и в волчьих клыках хрустнул лисий хребет.

Тут подоспела вся волчья свора и через несколько секунд лисы не стало.

Позже всех подковылял на пиршество хромой волк.

Стая уж расходилась, облизываясь и урча друг на друга. Хромоногий жалобно взвизгнул, отыскав на снегу только обрывки лисьего хвоста и шкуры.

Волчица снова пошла вперед. Стая двинулась гуськом за ней.

Николай смотрел на волчью охоту, словно оцепенев. Такое количество живых волков он видел впервые. Чувство удивления звериной сметка и некоторая доля страха смешались в нем.

— Что, брат, примолк? — шутливо спросил его отец. — С непривычки поди страшновато?

— По правде сказать, да, — сознался он.