Лев Рубинштейн - Когда цветут реки

• Название: Когда цветут реки
• Автор: Лев Рубинштейн
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1959

В исторической повести «Когда цветут реки» рассказывается о приключениях двух китайских мальчиков из глухой деревни, жители которой восстали против кровопийцы-помещика. Деревня была целиком уничтожена карателями.

Действие развертывается сто лет назад, на фоне великого крестьянского восстания тайпинов (1850–1864), охватившего больше половины Китая.

Основной исторической фигурой повести является Ли Сю-чен, бывший рядовой воин, впоследствии талантливый и смелый полководец, беззаветно преданный интересам простого народа.

Значительная часть книги посвящена последнему периоду восстания тайпинов, когда на стороне маньчжурского императора выступили европейские и американские империалисты и банды вооруженных наемников из отряда авантюриста Фредерика Уорда.

---

— Возле мыса сильное течение, — добавил он, — нашим рулевым придется трудно. Впрочем, при такой скорости чертям будет еще труднее. Разве так обращаются с парусами.

Лорча держала курс на мыс. Берег быстро приближался и как будто подпрыгивал вместе с красными и бурыми скалами, увенчанными сторожевыми башнями.

Одна из тайпинских джонок наконец обогнала лорчу. Рулевой «Королевской чайки» повис на балке руля. Лорча сделала резкий поворот, чтобы уйти от джонки, и попала в сильную струю течения, которая била из-за мыса. Ее погнало прямо к берегу.

Капитан улыбнулся.

— Реку Янцзы надо изучать десять лет, — сказал он, — чтобы пройти по ней на веслах, и еще десять лет, чтобы пройти под парусами. Они не знают, куда их несет.

И в самом деле, на лорче спохватились слишком поздно. Могучее течение сорвало ее с курса и потащило боком, все быстрее и быстрее. Ее пассажиры испуганно кричали.

Раздался удар, похожий на пушечный выстрел. Лорча ударилась о скалистый берег. Мачта свалилась набок, а корпус врезался в скалу.

Полуголый все еще находился на палубе. Рядом с ним метался какой-то толстый, грузный человек. Он размахивал кулаком, в котором блестел нож, и что-то кричал полуголому. Слов не было слышно.

Полуголый бросился к мачте и сорвал с нее пестрый флаг. Но тут толстяк настиг его и ударил ножом в спину.

Через полчаса этот толстяк стоял на коленях перед Ли Сю-ченом.

— Зачем ты убил этого человека? — спросил Чжун-ван.

— Он хотел меня ограбить. Я торговец из Учана. Все мое состояние на этой лодке. Прошу милости!

— У тебя большое состояние, — холодно заметил Чжун-ван. — мои воины нашли четыре сундука с серебром. А зачем ты прикрываешься иностранным флагом?

— Я хотел пройти в Шанхай. В Шанхае живут мой отец и старший брат. Я вез им серебро.

— Похвальное желание! — сказал Чжун-ван. — Долг почтительного сына и младшего брата… Но мои офицеры знают тебя слишком хорошо. Где командир полка?

Вперед вышел Дэн.

— Кто этот человек? — спросил Чжун-ван.

— Это бывший генерал Чжан Вэнь-чжи, который изменил небесному знамени при Гаоцзяо.

— Он лжет! — завопил толстяк. — Мало ли людей похоже на этого Чжана?

— Приведите стрелка, — приказал Ли Сю-чен.

Привели Линя.

— Да, — сказал Линь, — это Чжан Вэнь-чжи, бывший ростовщик из нашей деревни. Кроме того, он убийца. Я видел двух людей, которых он убил ударами в спину. Я думаю, что это все из-за серебра. Серебро свело его с ума…

— Я не приказывал тебе рассуждать, — перебил его Ли Сю-чен. — Ты можешь идти.

Линю не удалось рассчитаться с бывшим ростовщиком и генералом. В последний раз Линь увидел его через час после этой сцены. Чжан Вэнь-чжи, повешенный, болтался на рее лорчи «Королевская чайка». Ноги его почти касались воды.

Из письма капитана Джонса, бывшего офицера «Вечно Побеждающей Армии»:

«Я давно не писал вам, дорогой Рэнсом, ибо в моей жизни произошли большие и неожиданные изменения. Вы, без сомнения, читали в газетах о смерти Фредерика Уорда и о последующих событиях.

«Вечно Побеждающей Армией» стали командовать англичане. Не обольщайтесь этим словом, Рэнсом! К нам назначили командиром майора королевских инженеров, ныне уже широко известного Гордона, щеголя и педанта, затянутого в мундир и перчатки, с безукоризненным пробковым шлемом на голове и хлыстиком в руках. Этот солдафон и сухарь прежде всего сообщил нам, что он собирается «открыть Китай для цивилизации» и «сослужить хорошую службу делу справедливости». Наш цивилизованный соотечественник, как говорят, еще три года назад участвовал в разграблении и уничтожении дворца маньчжурских императоров возле Пекина. Все это не имело бы никакого значения, если бы майор Гордон не прибавил несколько слов о том, что ему нужна «хорошая воинская часть, а не банда вечно пьяных искателей приключений и дезертиров».

Вы понимаете, что последние слова меня несколько встревожили. Опасения мои оправдались. Я узнал, что майор собирается передать меня и еще двух английских моряков в руки британского морского суда, который никогда не отличался особой мягкостью.

Мне пришлось снова подружиться с Бэрджвайном и забыть о небольшой перестрелке, которая произошла между нами несколько лет назад. Бэрджвайн считал себя естественным преемником Уорда, и за него стояли все американцы в отряде.

Произошли некоторые недоразумения. Мы получили назначение под стены Нанкина на помощь Цзэн Го-фаню, но жалованья нам не выдали.

Перед самым сочельником Бэрджвайн вызвал меня к себе и спросил, в каком состоянии мой текущий счет. Я боялся, что он попросит у меня денег взаймы, и отвечал, что состояние моей кассы самое плачевное. «Тогда, друг мой Джонс, вы должны помочь мне в одном небольшом деле». Оказывается, Бэрджвайн задумал напасть на контору Таки в Шанхае и позаимствовать там некоторое количество денег, пока майор Гордон не взял еще кассу в свои холеные руки. Так оно и случилось: 4 января мы атаковали контору, избили китайского банкира и спасли от Гордона 40 тысяч лянов серебром.

Вполне естественно, что после этой операции нам ничего не оставалось, как покинуть ряды «Вечно Побеждающей Армии». Кстати, незадолго до этого она была трижды разбита тайпинами.

Но куда направиться?

Тут надо отдать должное сообразительности Бэрджвайна. Он давно уже завязал связи с тайпинскими царями в Сучжоу. Мне не хотелось идти в лагерь противника, но Бэрджвайн дал мне честное слово, что со мной ничего плохого не произойдет, а денег у тайпинов не меньше, чем у Таки. И в самом деле, я слышал, что они хорошо платят европейцам-инструкторам, в особенности морякам и артиллеристам. Да и выбора не было: я не мог надеяться на благосклонность морского суда. А текущий счет у меня в иностранном банке, и его нельзя конфисковать. Итак, мы с Бэрджвайном и с группой янки захватили в Сунцзяне пароход «Качжоу» и отвели его по каналу к тайпинам.

Мы ожидали, что наше прибытие будет ознаменовано звуками горна, но ошиблись. Нас встретили довольно вяло и недоверчиво. Даже наш пароход с его свистками и огнями не произвел большого впечатления. Ни один из царей, кроме некоего На-вана, не допустил нас к себе. Этот На-ван не похож на порядочного человека. Он угостил нас опиумом и с большим интересом рассматривал наши карманные часы. Впрочем, он называл нас «превосходительствами», что очень льстит Бэрджвайну. Я никогда не гнался за титулами и званиями.

Чем дальше тем хуже. Вы знаете, дорогой Рэнсом, что я люблю спокойную жизнь. По сути дела, я не авантюрист, а просто жертва несчастных обстоятельств. Единственная моя мечта — раздобыть деньги и купить корабль. А где же в наши дни можно достать деньги, как не в Китае? Но я не желаю рисковать головой, как это делает Бэрджвайн. Вообразите себе, что этот «продукт» Северной Каролины стал тайно встречаться с Гордоном и предложил ему вместе захватить Сучжоу. Для этого у него были веские основания. Дело в том, что тайпинские цари в Сучжоу составили заговор против своего руководителя Му-вана и решили сдать город, арсенал и литейные мастерские Гордону. Бэрджвайн собирался сделаться посредником между царями и Гордоном.

Было условлено, что Бэрджвайн со своим отрядом нападет на плоскодонный пароход «Вечно Побеждающей Армии», известный под названием «Хайсон», и ворвется на палубу, а по прикрывающей его тайпинской пехоте будут даны залпы из орудий. Тогда «Хайсон» уйдет, а цари сдадутся в плен и откроют Гордону ворота со стороны канала.

Из этого скороспелого плана ничего не вышло. Бэрджвайн внезапно был взят под стражу по приказанию прозорливого Му-вана.

«Хайсон» пришел и обстрелял город, но ни его страшный дым, ни ослепительный глаз прожектора, ни свистящий пар, ни залпы из орудий не подействовали на тайпинскую армию. Атака была отбита, Му-ван собирался отрубить голову Бэрджвайну.

У меня не было желания рисковать также и своей головой. В Сучжоу прибыли тайпинский командующий Ли Сю-чен (он же Чжун-ван) со своим штабом. Мне было известно, что Гордон просит передать Бэрджвайна американскому консулу, и я имел все основания думать, что и меня передадут английскому консулу. Поэтому я обратился к одному из тайпинских генералов, по имени Лю Юнь-фу, с просьбой принять меня на службу к тайпинам. Генерал Лю обещал доложить об этом Ли Сю-чену.

Положение мое в Сучжоу было отвратительным. Меня считали другом и соратником Бэрджвайна. За мной тщательно следили. В особенности неприятное впечатление на меня произвел некто Дэн Сюэ-сян, командир полка, который, видимо, приближен к самому Ли Сю-чену. Этот обыкновенный китаец явно смотрит на меня с подозрением и даже презрением. Его солдаты дошли до того, что не хотят пропускать меня, когда я езжу на верховые прогулки через линию их караулов. Представляете себе, Рэнсом, каково европейцу зависеть от милости китайских солдат?