Лев Рубинштейн - Когда цветут реки

• Название: Когда цветут реки
• Автор: Лев Рубинштейн
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1959

В исторической повести «Когда цветут реки» рассказывается о приключениях двух китайских мальчиков из глухой деревни, жители которой восстали против кровопийцы-помещика. Деревня была целиком уничтожена карателями.

Действие развертывается сто лет назад, на фоне великого крестьянского восстания тайпинов (1850–1864), охватившего больше половины Китая.

Основной исторической фигурой повести является Ли Сю-чен, бывший рядовой воин, впоследствии талантливый и смелый полководец, беззаветно преданный интересам простого народа.

Значительная часть книги посвящена последнему периоду восстания тайпинов, когда на стороне маньчжурского императора выступили европейские и американские империалисты и банды вооруженных наемников из отряда авантюриста Фредерика Уорда.

---

— Что ты говоришь?!

— Я спрашиваю: уверен ли ты в том, что государь жив?

— А ты не уверен?

— Я знаю. Небесный Царь умер полтора месяца назад. Он отравился. Его похоронили тайно ночью в саду дворца.

— Откуда ты это знаешь?

— Это все знают. Но не приказано говорить об этом.

Линь замолчал. Издали донесся глухой гул.

— Сегодня будет жаркий бой с дьяволами. Их больше, чем муравьев. С тех пор как они взяли Гору Драконьего Плеча, они приободрились и завывают, как будто молятся. Думают испугать нас шумом.

Гора Драконьего Плеча была фортом на подступах к Нанкину. Она пала 3 июля, после отчаянного сопротивления.

Ю вспомнил родную деревню. И еще он вспоминал рисовое поле у Гаоцзяо и тело отца в луже, у самой межи… И еще сотни тел. И женщин из обоза, разыскивающих своих мужей и сыновей…

Снова взвилась ракета.

— Сегодня будет жарко, — заговорил полусонный Линь: — длиннокосые зашевелились.

— Они каждый день так, — возразил Ю.

— Нет, сегодня особенно… Я солдат, я знаю. Но, может быть, мы еще отобьемся. Если б Ли Сю-чен решился уйти, я первый пошел бы за ним. У нас есть оружие, мы можем воевать еще много лет.

— Не все в Небесном Государстве солдаты, — тихо сказал Ю.

— Молчи!

— До утра осталось немного, — проговорил соседний солдат.

Линь устало посмотрел на него и откинулся к стене. Он заснул стоя и проснулся только минут через двадцать от сильного шума. Ю не было. Кричали сразу несколько человек.

— Пусть сам Небесный Царь покажется народу!

— Мы не останемся без его благословения!

— Пусть государь соизволит явиться!

Группа солдат окружила офицера. Он молчал.

Крики усилились. К кричавшим присоединились гвардейцы. Где-то вдалеке били литавры и трещали выстрелы. Потом гулко пронеслось несколько пушечных ударов.

— Что такое? — спросил Линь у молоденького рекрута, который бежал по двору.

— Черти пошли на приступ. Братья и министры государя приказали войскам оставаться здесь. Чжун-вана нет с нами, и никто ничего не знает.

— Братья! — кричал кто-то. — Мы не дети! Мы не будем сидеть и ждать, пока черти ворвутся в город! Здесь семьи наших односельчан. Наши деревни неподалеку. Мы пойдем с Чжун-ваном и будем сражаться. Мы не отдадим без боя ни одну из наших деревень!

— Говорят, что государя нет в живых! Почему от нас это скрывают?

— Хуны позвали нас сюда, чтобы мы охраняли их добро! — крикнул один из гвардейцев. — Мы не стадо буйволов! Наши братья умирают на стенах, а мы стоим здесь телохранителями одной семьи!

— Пусть выйдет Небесный Царь!

Офицер поднял руку.

— Слушайте! — сказал он. — Государь не может выйти к вам. Он болен. Он уступил всю власть своим высоким братьям. Вы обязаны подчиняться беспрекословно.

— До каких пор мы ничего не будем знать? — рассвирепел тот же гвардеец. — Все мы братья, среди нас нет вельмож! Пусть цари идут с нами, как шел когда-то Небесный Царь!

— Да, пусть выйдут из дворцов! — поддержали его новые голоса. — Мы все стоим за правое дело! Пусть наши начальники поведут нас против чертей!

— Приблизься ко мне, Цай Сюнь, — приказал офицер.

Гвардеец подошел к нему. Офицер взял у другого солдата ружье.

— Да будет воля господа! — сухо произнес офицер и разрядил ружье в голову гвардейца.

Солдаты затихли.

— На колени! — крикнул офицер. — Слушайте высокое повеление! Гвардия и рекруты пойдут с Гань-ваном и будут охранять царя в пути на юг. Ни слова больше!

В этот момент земля дрогнула. Порыв ветра налетел и рванул повязку на голове Линя. Затем раскатился тяжелый грохот. Звук был долгий, глухой и, достигнув высшей точки, замер, словно разлился по окрестностям. Над изогнутыми крышами дворцов и казарм поднялась высокая пирамидальная гора черного дыма и тоже как бы остановилась на месте.

Дождь камней и щебня обрушился на площадь. Через минуту донесся отчаянный далекий вопль.

Цинские войска в течение двух недель вели подкоп с Горы Драконьего Плеча под городские стены Нанкина. Теперь они взорвали огромную мину в районе ворот Тайпин и пробили брешь шириной больше ста метров.

Массы цинских солдат бросились в эту брешь. Одновременно были атакованы почти все ворота Нанкина. Удар по Небесной Столице был нанесен сразу с юга, востока и запада.

— Братья! — не выдержал Линь. — Пусть молится, кто обрек себя на гибель, а мы пойдем на стены!

— В бой, братья! — повторили несколько солдат.

И они побежали.

С высоты Сишань были видны муравейники цинской пехоты, покрывшие склоны холмов. Они шли плечом к плечу густыми массами, наклонив вперед пики. Ни ружейный огонь, ни горящая сера, ни даже пушечные ядра не могли остановить это громадное скопление людей. Бесчисленное количество копий и соломенных конических шляп колыхалось, как взбаламученное море. Маньчжурские солдаты кишели в траншеях под самыми стенами, лезли на стены, на ворота, ломились в брешь, пролезали во все щели, бежали с холмов. Бой перекинулся на улицы.

Через несколько часов Ли Сю-чен галопом въехал во внутренний двор царского дворца. С ним не было адъютантов, кроме Дэна, который правил одной рукой, а в другой держал обнаженный меч. У обоих одежда была порвана, а у Дэна на лице запеклась кровь.

— Ворота Тайпин потеряны, — хрипло сказал Ли Сю-чен. Тот, к кому он обращался, низко склонил голову.

Это был секретарь Мын Дэ-эня, высокий человек с желтым, сухим лицом. Сам Мын покончил с собой на другой день после смерти Небесного Царя. Во дворце осталось только несколько человек, остальные разбежались. В углу двора, под ивой, сидел в кресле юноша с бледным длинноватым липом, одетый в желтый шелковый халат, — наследник престола Хун Гуй-фу, нынешний царь Тайпин Тяньго, которого в тайпинских воззваниях именовали Небесным Юным Владыкой. Около него стояли двое молодых людей — его братья. Позади возвышались его дяди Ань-ван и Фу-ван. Юный Владыка был растерян. Ему никогда еще не приходило в голову, что смертельная опасность может угрожать в равной степени и простому солдату и царскому сыну.

— Что делать? — спросил он, устремив недоумевающий взор своих больших карих глаз на Ли Сю-чена.

Ли Сю-чен только что слез с лошади и стоял перед новым царем, запыленный и потный, держа лошадь за повод, как обыкновенный кавалерист.

— Мы удерживаем Внутренний город, — ответил он, — но сомнительно, удастся ли нам продержаться больше суток. Поэтому следует приготовиться к отъезду из столицы.

— Как же уехать? — простодушно спросил Хун Гуй-фу. — Враги окружили нас.

— С помощью небольшого отряда передовых солдат можно прорваться ночью через брешь в стене возле ворот Тайпин. Конечно, придется проехать через вражеский лагерь, и нельзя ручаться за полную сохранность всего царского поезда, — объяснял Ли Сю-чен, — а поэтому лучше было бы разбиться на несколько небольших групп. Разумеется, Небесному Владыке необходимо будет надеть другое платье.

— Повелителю снять желтый шелк, — раздраженно мешался Ань-ван, — и надеть куртку солдата? Возможно ли это?

— Не только возможно, но необходимо, — ответил Ли Сю-чен, не глядя на царского дядю. — И не только солдатскую куртку, но платье офицера дьяволов.

В предрассветных сумерках конный отряд, закутанный в синие плащи, пробился через брешь возле ворот Тайпин. Часовых там не было. Никто не хотел стоять на карауле, когда в городе можно было награбить ценностей и стать богатым человеком на всю жизнь. Только один случайный цинский пехотинец закричал: «Длинноволосые!..», указывая на паланкин, который везли две лошади, но жизнь этого пехотинца тут же оборвалась. Дэн заколол его кинжалом.

Позади беглецов поднялось высокое зарево. Горели дворцы Нанкина, горел весь квартал царей и вельмож. Выстрелы и крики не смолкали в городе. Хун Гуй-фу уткнулся носом в плащ и ни разу не обернулся. Ли Сю-чен внимательно смотрел вперед. И только Дэн остановился на минуту и прижал руку к груди, как бы прощаясь навеки со столицей Тайпин Тяньго.

Через полчаса в цинском лагере грянули барабаны и защелкали выстрелы в воздух. «Разбойники бегут!» — кричали со всех сторон. Поезд Ли Сю-чена был обнаружен.

В маленьком полуразрушенном храме среди холмов, окружающих гробницы Минов, Ли Сю-чен велел бросить паланкин и отдал свою лошадь Юному Владыке. Кругом слышны были завывания преследователей, и эхо отражало в холмах их вопли. За беглецами гнался кавалерийский отряд.

Едва успели они покинуть храм, как цинские всадники показались на дороге.

Под Ли Сю-ченом теперь была старая, изможденная кобыла. Ему не удалось поднять ее в галоп. Они с Дэном выхватили сабли и стали отбиваться от кавалеристов противника. Рядом с ними ожесточенно сражался дядя молодого царя Фу-ван. Через несколько минут враги рассеялись, оставив на дороге шесть человек. Они не ожидали такого отпора.