Генрих Грузман - Человек, личность, духовность

• Название: Человек, личность, духовность
• Автор: Генрих Грузман
• Жанр: Философия

---

Для человеческого мира не характерны ни отъявленные негодяи, ни безукоризненные праведники (за исключением клинических случаев), - в мире наличествуют сосуды, наполненные желаниями, страданиями, страхом, радостью и прочими безграничными формами взаимопереплетения импульсов персонального бога и извержений свободного радикала. Это непостижимое и иррациональное состояние сплошь и рядом порождает таинственные чувственные формы, не имеющие духовных адекватов и понятных объяснений, - наиболее интригующим из них является то, что называется совестью. Совесть загадочна не только своим содержанием, но и своим происхождением: совершенно не понятно, как личность вдруг приобретает способность критически оценивать себя и всё окружающее, а мерилом оценки является нечто, принадлежащее персональному богу и свободному радикалу, а точнее сказать, их духовному борению. Как самое таинственное и наиболее значимое во внутренней жизни личности явление, совесть издавна приковывает к себе внимание человеческого духа, и отношение к ней служит показательной чертой любой концепции человека, потому не должно удивлять резко полярные значения, с какими совесть выставляется в русской и немецкой школах. Несмелов говорит: "Очевидно, совесть есть не какая-нибудь психическая сила или способность наподобие инстинкта самосохранения, а есть она живое сознание человеком согласия или несогласия между действительным содержанием его наличной жизни и его же собственным идеалом человеческой личности, так что, смотря по тому, насколько именно человек стремится к осуществлению этого идеала, настолько и живёт в нём сознание должнаго, настолько в нём говорит в нём голос совести"(1994, с. 238). А Шопенгауэр по-другому смотрит на сей предмет: "Но если бы действительно внутренний процесс имел такой вид, как рисует его Кант, то пришлось бы удивляться, каким образом может ещё существовать какой-нибудь человек, не скажу столь дурной, но столь глупый, чтобы поступать против совести. Ибо такое сверхъестественное, совершенно своеобразное учреждение в нашем самосознании такой скрытый тайный трибунал в таинственном мраке нашего внутреннего существа должен бы в каждого вселять ужас и дезидемонию, которые наверняка помешали бы ему гнаться за короткими, мимолётными выгодами вопреки запрету и под угрозами сверхъестественных, столь ясно и столь близко заявляющих о себе страшных сил" (1992, с. 177-178). Итак, взаимоотношения между персональным богом и свободным радикалом несут в себе духовную реализацию всех противоречий человека, и как онтологическая действительность в качестве духовного опыта объемлет главное поле личности.

Таким образом, огромный массив знаний и сведений о человеке аналитически возможно свести в одну концепцию состоящую из двух крупных отделов, а антропософию, включающую в себя данную концепцию, представить в виде двух глав: европейской (немецкой) и русской. В методологическом ракурсе эта градация отражает различные уровни познания, определённые как философский и религиозный, влекущие за собой содержательные отличия в главных антропософских категориях - разуме, вере и воле, которые, в свою очередь, привели к появлению качественно различных фигур человека, ставших самостоятельными объектами познания в соответствующих главах антропософии: человек как часть человечества и человек как культ личности. Тот же методологический аспект выводит и более глубинные основания отличий между этими отделами, проникающие на горизонты, которые в современном воззрении считаются мировоззренческими, - материалистический и идеалистический горизонты. Материалистический уровень занимает немецкий философский отдел антропософии и в этом нет ничего парадоксального, ибо любое начальное знание несёт в своей сути материалистическое ядро, а глубокие и тонкие сугубо идеалистические проникновения немецких мыслителей нисколько этому не противоречат, поскольку никакая наука не может быть членима на материалистическую и идеалистическую, - главным законодателем здесь выступает метод познания.

В свете этого последнего создание немецкой концепции человека проводилось с использованием всех ударных средств материалистического подхода: верность принципу верховенства внешнего толчка, оперирование разнообразными формами постулата "или-или", приоритетность эмпирического законодательства, но в самой полной мере материалистическая природа концепции была выражена А. Шопенгауэром в учении о воле, основанном на диктате внешней причины и действии детерминистского предписания в законе мотивации. Шопенгауэр, не обращаясь к первоисточникам Фихте и Фейербаха, произвёл своим учением редукцию основного вопроса немецкой антропософии, и отношение разум-вера привёл к отношению воля-разум. Воля, благодаря незаурядному дарованию Шопенгауэра, стала основным атрибутом и оценочным мерилом человека в немецкой концепции, что в итоге привело к появлению фаустовского человека - плоду последнего представителя классической немецкой философии Освальда Шпенглера. Фаустовский человек стал символом существа, происшедшего из недр немецкой концепции и ставшего производителем современной цивилизации, породившим самобытные фаустовскую мораль, фаустовское мышление, фаустовскую философию, фаустовскую науку, и даже фаустовскую религию. На правах материалистического создания немецкая концепция человека идейно вписалась в общую конструкцию классической картины мира и приобрела статус полноправного члена материалистической парадигмы человечества.

Гений Шпенглера вылился в открытие, суть которого не понято и не оценено по настоящее время: изощрённой рефлексией фаустовской души Освальд Шпенглер выявил фаустовского человека - новый психологический тип гоменоида, создавшего свой фаустовский мир, где фаустовский человек выступает основным представителем и носителем собственной идеологии, господствующей в современном мире, и где философской конституцией положена европейская концепция человека как члена человечества. Фаустовский человек появился как человек в силу того, что ощущение всемогущества разума переросло в императив покорения и воплощено в цель завоевания природы. Покорение и завоевание стали опорными интенциями фаустовского человека, образовав ведущую доктрину материалистической парадигмы, ставшую центром кристаллизации человеческого сообщества; главную черту фаустовской картины мира Шпенглер определил: "...как духовную волю к власти". Доктрина покорения внедрилась в психологию фаустовского человека настолько, что стремление к неведомому, страсть к новому, влечение к неизвестному воспринимаются как подсознательные инстинкты натуры. В материальном мире для человека не стало преград; корысть, слава, власть, - эти побочные суррогаты разума,- в действительном мире сориентированы на овладении и господство над материей. Шпенглер высказал гениальную истину: "Бесконечное пространство есть идеал, непрестанно взыскуемый западной душой в окружающем её мире" (1993, с. 338). Рациональный метод, - квинтэссенция всемогущества разума, - в соответствии с материалистическом правилом был возведен в доминанту и стал довлеть над идеей; духовные методы - воля и власть - подчинили и растворили в себе самого человека, и, превращая волю и власть из средства в самоцель, фаустовский человек самого себя превращает в средство. Человек средство человека таков товарный знак фаустовского человека в материалистической парадигме, ибо фаустовский человек есть идеал героя и завоевателя. В фаустовском обществе высшим авторитетом, покрывающим своим абсолютом всё существующее, выступает смерть, и жизнь имеет смысл только в ценностях смерти, а Бог слагает дополнительную опору в жизни, но своё значение раскрывает единственно через смерть; Бог нужен фаустовскому человеку при условии, что он обеспечит жизнь после смерти.

В виду обширности и специфичности фаустовской проблемы, зачатой Шпенглером, я могу лишь указать на духовную, подходящую к теме ведущейся беседы, сторону, которая раскрывается в единственно доступном для неё ракурсе - в христианском аспекте. Шпенглер утверждает: "Не христианство переделало фаустовского человека, а он переделал христианство, и притом не только в новую религию, но и в направление новой морали. "Оно" преображается в Я, концентрирующее в себе весь пафос средоточия мира, на чём и зиждется таинство личного покаяния. Воля к власти, обнаруживаемая также и в сфере этического, страстное желание возвести свою мораль во всеобщую истину, навязать её человечеству, переиначить, преодолеть, уничтожить всякую иную мораль - всё это исконнейшее наше достояние" (1993, т.1, с. 527-528). Итак, фаустовская религия и есть тот атеизм, который приписывается Фейербаху, а физиологическим раствором для фаустовского человека стала торжествующая ныне демократия демоса