Анатолий Величковский - Собрание стихотворений

• Название: Собрание стихотворений
• Автор: Анатолий Величковский
• Жанр: Поэзия

Анатолий Величковский (1901 — 2 января 1981) — русский поэт и прозаик «первой волны» эмиграции. Публиковаться начал с 1947 года. Печатался в наиболее известных периодических изданиях русского зарубежья: «Новый журнал», «Мосты», «Грани» и т. д. Его стихи вошли в поэтические антологии «На Западе» (1953), Муза Диаспоры» (1960) и др.

Характеризуя его поэтическое творчество один из критиков, в частности, отмечал: «Его поэзия основывается на религиозности и близости к природе. При этом природа, которую он любовно описывает, всегда служит исходным пунктом для духовного осознания человеческого бытия. Величковский противопоставляет мир разума и техники, созданный человеческими усилиями, миру Божьего творения, в наиболее чистой форме познаваемого в природе».

В основе данного электронного собрания стихотворений — полные копии трех сборников поэта: «Лицом к лицу» (1952), «С бору по сосенке» (1974), «О постороннем» (1979). Также в данное собрание вошли избранные стихотворения из последнего сборника А.Величковского «Нерукотворный свет» (1981) и ряд стихотворений (не вошедших в сборники), опубликованных в периодике и поэтических антологиях русского зарубежья, объединенных составителем в раздел «Стихотворения разных лет».

---

Одиночество

До зари проснулись птицы —
Зачирикали, запели.
Вот у них бы научиться —
Знать, что нет у жизни цели!
Скупо выдается радость,
Письма редко получаем,
Быть за каменной оградой
Постепенно привыкаем.

О цветах

На той же почве, в тот же год
Красивей создает природа —
Не те цветы, в которых мед,
А те, которые без меда.
На розу не садится шмель,
И пчелы в ней не копошатся.
У роз единственная цель —
Твореньем рая красоваться.

Слово автомобиль

Паскудных, нецензурных слов
Нельзя произносить публично.
Автомобиль, среди стихов,
Есть словом самым неприличным.
Как только на него наткнусь —
В любой строке стихотворенья —
Мгновенно, сплюнув, отвернусь,
С непобедимым отвращеньем.
И знаю, что за это Бог
Мне многие грехи прощает.
Перед царем земных дорог
Лишь чернь макушки обнажает.

«Вот как для бега — расстоянье…»

Моей жене

Вот как для бега — расстоянье,
Или для света — темнота,
Или для голоса — молчанье,
Для удивленья — красота,
Так точно мне необходимо
Присутствие твое во имя
Победы над печалью жизни —
Без славы, веры и отчизны.

«Мне угрожал арест ночной…»

Мне угрожал арест ночной,
Во тьме, спустив на окнах шторы,
Я подозрительно любой
Выслушивал за дверью шорох.
Мой слух внезапно стук потряс —
Тяжелый, громкий и упорный —
Не отводя от двери глаз,
Я, вывихнутый страхом черным,
Из прежней сущности вещей,
Сквозь дверь дубовую, сплошную,
Увидел, кто стоял за ней,
Как сквозь прозрачность ледяную.
Потусторонняя волна
Меня коснулась на мгновенье —
Душа была пробуждена
К сверхчеловеческому зренью…
И вот я открываю дверь
Перед старинным другом дома,
Он тоже, загнанный, как зверь,
Искал приюта у знакомых.

«Духи сна меня в собаку…»

Духи сна меня в собаку
Превратили на минутку,
Сразу бросился в атаку
И плыву за дикой уткой,
Чувствуя утиный запах,
Я хвостом в воде виляю
И гребу в четыре лапы,
Хочется, но я не лаю.
Всю свою собачью чуткость
Напрягаю до предела,
Перед самым носом утка,
Хлопнув крыльями взлетела.
Тут я взвыл! Досадно стало…
Приоткрыл спросонья веки —
Небо стало одеялом,
А собака — человеком.

Пробуждение

Сквозь щели ставень ранний свет пробился,
Все остальное плавало во мгле,
Так я из тьмы впервые пробудился
В заветной точке мира на земле.
В заветный час младенческое ложе
Луч солнечный слегка позолотил,
Родным теплом моей касаясь кожи —
Он плоть мою с душой соединил.
С тех пор, я начинаю смутно помнить
Мою, тогда молоденькую, мать,
Тенистый сад, и очертанья дома
И летних дней степную благодать.

«Не стоило так долго строить…»

Не стоило так долго строить
Свой прогрессирующий путь,
Чтоб бессердечьем и разбоем
Все достиженья зачеркнуть.
Когда машина грузовая
На бойню мчится с лошадьми,
Я ненавижу, проклинаю
Все то, что создано людьми.
Мы вместе сеяли, пахали,
Тысячелетия дружны,
Родные земли защищали
И праздновали те же дни.
И вот теперь, когда моторов
Победный раздается гром,
Без слез и лишних разговоров
Мы друга смерти предаем.
Неукротимый разоритель
Нерукотворный красоты,
Ведь даже лучший твой учитель
Стал жертвой общей слепоты.

Встреча

С.И. Шаршуну

Так проникая в дальний свет,
Который памятью зовется —
Я вижу полудетский след
На черноземе у колодца.
Растет все так же старый вяз,
Под ним в луче, роятся мошки
И бабочка вкололась в грязь,
Как в бархатное платье брошка.
И так же свеж степной овраг,
И так же темно-сине небо.
Я сделал там последний шаг —
И больше никогда там не был…
Когда в бетонных городах,
Жить человечество привыкнет,
Так пусть же — хоть в моих стихах,
Тень от незримого возникнет.

«Утром иней серебристый…»

Утром иней серебристый
Превращается в росу.
Слышно, как на снег зернистый
Капли падают в лесу.
Солнца зной и запах снега
Составляют аромат,
Сердце наполняют негой
Всех, кто дню такому рад.
И глаза от света щуря,
Чтоб владенья осмотреть —
Из берлоги вылез бурый
Старожил лесов — медведь.
Ветер вешний, ветер свежий,
Капель шум в глуши лесной,
Постепенно след медвежий
Наполняется водой.

«Мне тайна знаки подает…»

Мне тайна знаки подает,
То темнотой, то светом машет,
В стекле вагонном промелькнет,
В домашнем зеркале пропляшет,
Возникнет в зрительной мечте,
Прозрачная — легчайшим дымом,
И я на деловом листе
Ловлю заказ неуловимый,
Пишу и под моей рукой
Огни… оранжевые флаги…
Очнусь — и вижу пред собой
Свой профиль на листе бумаги.

В горах

А. Ранниту

Виды гор у памяти в альбоме —
Место непреложное нашли,
Я же уподобился святому —
Помыслы бежали от земли
Далеко… но тяжкую бескрылость
Я на каждом чувствовал шагу
От того, что несмотря на близость —
Слить себя с природой не могу.
Зоркий ястреб круг полета чертит
Над ущельем темным и глухим.
Может быть, я только после смерти
Для природы сделаюсь своим?

1964 г.

Сорока

Деды, прадеды в мундирах, —
И погонах.
Мой отец был командиром
Эскадрона.
Зная формы полковые —
В раннем детстве
Я хотел служить России —
По наследству,
Но Россия изменила
Даже имя.
Все, что было сердцу мило,
Стало дымом.
Мне пришлось в дороге дальней
Научиться,
Проводить свой век печальный
За границей.
Здесь ненужное востоку
Пригодится,
Вижу русскую сороку
На границе.
Вот она гостей пророчит
Как сибилла,
Хвост на запад, между прочим,
Устремила.
Но слегка ошиблась птица
Гостем будут —
Лишь стихи из-за границы
А не люди!

Перед портретом

Мне кажется — вполне логично
И, главное — демократично,
И, правильно — со всех сторон,
Среди краснеющих знамен,
Поставить славный и бодрящий,
Большой, хвостатый монумент:
Его заслуживает пращур —
Тем более, что есть процент
Довольно сильный атавизма
В наружности иных людей.
Среди адептов коммунизма
Он как-то ярче и видней.
Там памятник, какая прелесть!
А здесь — семейная судьба:
У человека та же челюсть
И та же верхняя губа.
Да и в названии ученья —
Мычание: три буквы «мму».
Взглянув на памятник с почтеньем,
Увидит каждый почему.

«Москва. Москва. Я не люблю Москвы!..»

Москва. Москва. Я не люблю Москвы!
Там мавзолей живым народом правит.
Мы — оптимисты, кажется, правы,
Сказав, что время от беды избавит.
Но навсегда останется в Москве
Позорный след торжественной гробницы,
Так остаются пятна на траве,
Когда моча на солнце испарится.

«“Чем дальше в лес, тем больше дров…”»