Светлана Ермакова - Царское Село и Павловск

• Название: Царское Село и Павловск
• Автор: Светлана Ермакова
• Жанр: Прочая справочная литература

Пригороды Санкт-Петербурга почти три столетия славятся дворцово-парковыми ансамблями. В данном издании рассказывается лишь о двух жемчужинах из ожерелья, окружающего Северную столицу России – о Царском Селе и Павловске. В центре повествования – увлекательные истории создания и восстановления наиболее значительных памятников русского зодчества, украшающих эти дворцово-парковые ансамбли, а также старинные предания и тайны дворцовых переворотов, исторические портреты правителей России, владевших этими загородными резиденциями.

---

Фрагмент чертежа фасада Большого дворца работы Растрелли

Дворец, построенный более 250 лет назад, до сих пор не потерял силы своего эстетического воздействия. Нынешнее поколение имеет уникальную возможность видеть Большой дворец таким, каким его создал гениальный Растрелли.

Здание дворца было надстроено и стало значительно выше. Его фасады приобрели оригинальные архитектурные формы. Огромное количество пилястр, колонн и скульптур сделало внешний вид дворца необычайно торжественным и нарядным. Стены были окрашены в чистый лазоревый цвет, а все резные и лепные украшения позолочены.

Для отделки украшений снаружи и внутри здания было затрачено «6 пудов 17 фунтов 2 золотника червонного золота» (почти 100 килограммов). Листовое золото, которого требовалось большое количество, сначала хотели выписать из Германии, но в поставке было отказано, так как, чтобы выполнить заказ, немцам требовалось около 2 лет.

Вскоре нашлись мастера по изготовлению листового золота и в России. Лучшим специалистом был признан крестьянин подмосковного села Покровское Семен Сусальщиков. Он научился делать золотые листки тоньше папиросной бумаги. Долгие годы Семен вместе с другими мастерами изготавливал листовое золото для императорской резиденции в Царском Селе.

Квалифицированных мастеров не хватало. Их разыскивали по всей России и привозили в Царское Село. В Петербурге были даже «торги» рабочей силы, где приказчики старались отыскать народных умельцев.

В мастерских Царского Села трудились крепостные, отпущенные помещиками на оброк; монастырские крестьяне; солдаты кронштадского и петербургского гарнизонов, присланные по указу императрицы, а также вольные мастеровые, которых разыскали чиновники Адмиралтейской коллегии и наняли на работу.

В течение 4 лет продолжалась работа по созданию дворца под руководством Растрелли. Делать чертежи и макеты ему помогали архитекторы В. И. Неелов и А. И. Мыльников.

Тысячи людей участвовали в осуществлении замыслов ведущих российских зодчих. Одни доставляли строительные материалы, выравнивали и осушали почву, другие тесали камни, рыли котлованы под пруды, сажали деревья.

Искусные резчики и лепщики выполняли затейливые орнаменты, живописцы писали иконы для церкви и расписывали плафоны во дворце. Условия работы для крепостных и солдат были очень тяжелыми. Они работали на строительстве дворца от зари до зари. Рабочий день длился 12–14 часов. Солдаты зимой и летом жили в палатках, работные люди ютились в тесных и душных землянках. За изнуряющий труд они получали жалкие гроши.

Судить об оплате труда можно по одному из указов Елизаветы Петровны, изданному в 1750 г.: «Находящимся у строения Села Царского, у исправления каменных и кузнечных работ, солдатам производить заработных денег в летнее время по 5 копеек, в зимнее время против того половину».

Многие строители не выдерживали тяжелых условий жизни и бежали из Царского Села. Их ловили и привозили обратно. Затем следовало жестокое наказание и возвращение на работу.

В распоряжении от 20 октября 1753 г. говорится: «Присланного в контору строений Села Царского… пойманного в Петербурге отлучившегося рещика Ивана Осипова… употребить с протчими в вензельную резную работу, а во-первых за тот побег и в страх другим при собрании всех рещиков учинить ему наказание батогами…»

Колоссальные денежные суммы на постройку царской резиденции давала продажа соли, взятая в казну («соляное комиссарство»). Цены на соль были очень высокими. В деревнях люди не имели возможности покупать столь дорогой продукт, и многие из них годами не употребляли соль в пищу. От этого люди болели и умирали. Казна же богатела день ото дня.

В результате многолетнего труда тысяч людей царская резиденция была отстроена к концу 1756 г. Ее художественный облик отражал характерные черты русской архитектуры стиля барокко. Благодаря талантливым исполнителям царское жилище превратилось в сказочные чертоги, поражающие своим великолепием.

Дворец в Царском Селе стал драгоценной оправой для молодой императрицы, редкостной красавицы. Она купалась в роскоши своих дворцов и, по словам мэтра отечественной истории В. О. Ключевского, жила «не сводя с себя глаз». Именно поэтому во всех дворцовых залах было такое множество зеркал.

На момент завершения строительства Екатерининского дворца фаворитом императрицы был обер-камергер И. И. Шувалов. Елизавета Петровна всюду появлялась в его обществе. Это был образованнейший человек, тонкий и умный политик.

Страна переживала тогда время необыкновенного оптимизма. Казалось, что усилия Петра I не пропали даром, и Россия вступила на путь просвещения.

Все 15 лет царствования императрицы Елизаветы Петровны вместе с Шуваловым были для России настоящим подарком. Этот период называют решающим в судьбе российской науки. Шувалов покровительствовал М. В. Ломоносову и всем незаурядным ученым и исследователям.

Первая библиотека, первые музеи, первый драматический театр, кадетский корпус для малолетних дворян, Московский университет, Академия художеств – вот далеко не полный перечень событий русской культуры и науки того времени.

Императрица с юных лет обожала балы и маскарады. Каждый бал был важным государственным событием. Ему, как правило, предшествовал императорский указ, где говорилось, в какой день и час приглашенные должны были явиться во дворец, облаченные в яркие наряды и карнавальные маски.

Елизавета не любила, когда на маскарад ее приближенные являлись в костюмах, оставшихся от прошлого праздника. Часто на выходе из дворца стояли лакеи и гвардейцы, которые ставили на подоле каждого наряда чернильную печать, чтобы нельзя было еще раз использовать «машкарадное платье».

Красоту и великолепие Большого дворца можно почувствовать острее, если попробовать представить его в атмосфере праздничной суеты начинающегося бала-маскарада времен императрицы Елизаветы Петровны. Часто празднество начиналось в Петербурге, а заканчивалось в Царском Селе. Столичные модники и щеголи тщательно готовились к предстоящему событию. Портнихи падали от усталости и бессонных ночей, желая угодить господам и сотворить для каждого настоящее чудо – маскарадный костюм.

Елизавета Петровна

На первый план в 1750-е гг. вышла французская мода. Северная столица России еще не отличалась изысканностью и утонченностью, свойственными эпохе Екатерины Великой, но светское общество уже дышало европейским воздухом.

Екатерина II в своем дневнике так описывала елизаветинские времена: «Из огромного двора, покрытого грязью и всякими нечистотами… выезжает осыпанная драгоценностями и роскошно одетая дама в великолепном экипаже, который тащат шесть скверных кляч в грязной упряжи, с нечесаными лакеями на запятках в очень красивой ливрее…» Так петербургская знать в роскошных каретах ехала в Царское Село на очередной бал-маскарад.

Выехав за городскую черту, карета императрицы, запряженная шестеркой лошадей и окруженная конными гвардейцами, стремительно въезжала на Пулковскую гору.

Елизавета Петровна в этот момент всегда просила остановить кортеж. Она очень любила с высоты любоваться Царским Селом. В золотых закатных лучах сверкал и переливался Большой дворец. С Пулковских высот было хорошо видно, как ко дворцу съезжаются гости.

Анфилада приемных апартаментов (антикамор) постепенно заполнялась приглашенными. Наборный паркет, живописные плафоны, позолоченная резьба, орнаменты, дивная голубизна изразцовых печей – все это было предметом пристального внимания гостей. Невозможно было оторвать глаз от множества прекрасных деталей и редких вещиц, украшавших интерьер антикамор.

Лакеи раскрывали сверкающие позолотой двери Большого зала, и яркая нарядная толпа вливалась в его простор (площадь зала – более 1000 м2). Приглашенные, которых набиралось до тысячи, располагались вдоль стен. Трудно сказать, что больше поражало взгляд – красота зала или роскошные наряды дам.

В какой-то момент шум голосов и шорох платьев прерывал грохот падавших штор на окнах. В наступившей темноте вдруг разом вспыхивали 1200 свечей в золоченых канделябрах. Триста зеркал в простенках между окнами многократно отражали их яркий свет. Лаковая поверхность живописного плафона работы художника Валериани и натертый до неправдоподобного блеска паркет тоже играли бликами зажженных свечей.

Фрагмент декора северной стены Большого зала

Все это производило эффект волшебства, но главное чудо свершалось в момент появления Елизаветы Петровны. «Загремел оркестр… Вдруг мы услышали глухой шум, имевший нечто величественное. Двери внезапно отворились настежь, и мы увидели великолепный трон, с которого сошла императрица, окруженная своими царедворцами. Она вошла в Большую залу. Воцарилась всеобщая тишина…» – писал один из современников.