Анастасия Соловьева - Мужчины в нашей жизни

• Название: Мужчины в нашей жизни
• Автор: Анастасия Соловьева
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2086-9

У Натальи в жизни все четко и ясно — нужно сделать хорошую карьеру, выйти замуж за хорошего человека, создать хорошую семью. С работой все в порядке, идеальный жених имеется, а для родных она и так уже добрый ангел. Например, нашла для брата замечательную квартиру. Вот тут-то все и началось… Увы, Наталья стала жертвой аферистов: у купленной квартиры есть законный хозяин. И это фантастически привлекательный мужчина! Наталья должна отстаивать интересы своего брата, однако знакомство с Павлом переворачивает ее уютный правильный мир…

---

От главной площади лучами расходились в разные стороны улицы. Несколько кварталов старинной застройки — лепнина, эркеры, мозаика, кое-где тяжелые дубовые рамы и двери, оставшиеся с дореволюционных времен, изящные балконы с чугунными витыми решетками.

А дальше — по контрасту — серый кирпич, грязно-белые панели, скучные формы и линии. Тяжелое наследие советской власти… И почему это людям в начале века так не терпелось изменить существующий уклад?

Я задаю этот вопрос Глебу, и он объясняет, что отвращение к нормальной жизни — одно из свойств национального характера.

— Ты знаешь, что период перед Первой мировой войной — единственный в российской истории, когда не было инфляции?

— При Советах ее тоже не было.

— При Советах было много чего другого. Иностранцы, приезжавшие в тридцатых годах в СССР, поражались: неужели революцию сделал этот забитый, робкий народ?

Да, согласилась я, при Советах мыслили другими категориями. Деньги, даже самые незначительные, — это надстройка. Базисное представление о счастье воплощалось формулой: только бы не было войны! Первую часть формулы-заклинания обычно произносили вслух, зато вторую — лишь бы не арестовали, не сослали, не исключили из партии — безопаснее было додумывать про себя. Чем жить с такими понятиями о счастье — лучше уж пусть инфляция!

На это Глеб резонно заметил:

— Каждому досталось свое время. У каждой эпохи свои прелести…

Мы возвращаемся в Москву. Едем другой, незнакомой дорогой. Пересекаем мост через Волгу, оставляем за спиной зловещий канал, извилистую трассу, темный лес, в котором так сладко было лететь в пропасть. На дальних подступах к Москве меня настигает Ирка:

— Ты где, на даче?

— Нет.

— Домой едешь? — уточняет подруга и, не получив ответа, выкладывает сногсшибательные новости: — Вчера ко мне в гости приезжал Николай… До этого мы встречались в городе, ходили по клубам, театрам, несколько раз бывали у него в квартире, — объясняет Ирка между делом, — но вдруг он сам — представляешь, сам! — захотел, познакомиться с моими близкими!

Вера Григорьевна по этому случаю вылизала дом, Ирка напекла пирогов, наготовила салатов. Егору предложили сходить в парикмахерскую, но он высказался в том смысле, что идите-ка вы туда сами, и, опасаясь скандала, мать с бабушкой прикусили языки.

— Ир, я через час дома буду. Перезвоню тебе, хорошо?

— Хорошо, хорошо! — радуется Иринка. — Но ты знаешь, что самое интересное? Николаю так понравились наши места, что он сказал: «Хочу построить здесь дом».

— Дом? — переспросила я. — На вашем участке?

— Если он на мне женится, это будет уже наш участок…

Таким образом, Иринка сообщила мне новость номер два. А потом — и другие новости.

Появление Николая произвело настоящий фурор в поселке. Кем до этого была Ирка в глазах соседей? Матерью-одиночкой? Брошенкой? Даже хуже! А прежние поклонники, как назло, предпочитали развлекаться на стороне… Одним фактом своего визита Николай взвинтил Иркины акции до максимальной отметки. Вечером к ее матери зашла Тося — главная сплетница поселка и буквально засыпала Веру Григорьевну вопросами, безостановочно причитая:

— Дай бог твоей Ирочке! Уж если не ей, то кому? Умница! Красавица!

А сегодня утром Ирка пошла в магазин и встретила там Кешу. Встреча немало удивила ее.

— Мы вообще теперь в этот магазин не ходим! Непонятно даже, за счет чего он еще держится. Продукты — от хлеба до деликатесов все давным-давно возят из Москвы. Но вчера у нас закончился сахар…

— Ну а Кеша что?

— А тоже покупал какую-то муру. Жвачку, что ли, или сигареты. Увидел меня и подкалывать стал. Как маленький!

После развода Иринка сохранила с мужем нормальные человеческие отношения. При встречах они обычно перебрасывались несколькими дежурными фразами, изредка Кеша заглядывал к ней в гости — навестить детей.

— Подкалывать в каком смысле?

— В смысле Николая.

— Да что ты? Как ему не стыдно?

— Не стыдно!

Внешне Иринка мое возмущение разделяла, но я догадывалась, что все это жутко ей нравится. Особенно часть их беседы, посвященная социальному статусу ее нового знакомого. Дело в том, что общественное и материальное положение Николая куда выше Кешиного. Экс-муж имел неосторожность задать вопрос, и Ирка с обезоруживающей прямотой выдала подноготную.

Кеша обиделся:

— Не задавайся!

— И не думала!

Иринка с облегчением перевела дух.

— Ну вот, это и есть самое интересное. Остальное вечером расскажу. Ты мне только обязательно позвони, как приедешь.

Глава 4

Любой взгляд на часы вызывал у меня теперь мощный приступ негатива — я ничего не успевала. Утром едва откроешь документ, как уже слышишь голос новой начальницы — милейшей Александры Николаевны: «Наталья Павловна, помогите! Я тут у вас не понимаю ничего».

«Ну и бардак! И бардак же у вас был!» — восклицает она, выслушав мои объяснения.

На тонких губах играет все та же приторная улыбка.

Крем-брюле — определяю я.

— И как вы только выдерживали?

На столе у Александры Николаевны ничего лишнего — многоярусный лоток для документов, несколько файлов и подставка для ручек с карандашами. Домой она всегда уходит ровно в семь, учит: семья у женщины должна быть на первом месте. А Любаша под настроение могла и допоздна на работе засидеться, и в бумагах тонула, как шлюпка в море.

— У Любови Петровны был другой стиль, — вспоминаю я.

— Странный довольно-таки. — Даже неодобрение новая начальница высказывает с улыбкой.

Я возвращаюсь к своему документу, но ненадолго — раздается телефонный звонок. Лиза передает мне привет от инструктора по фитнесу.

— Тебе рекомендуют попробовать степ. И начать советуют сегодня же.

— Почему именно степ?

— Видишь ли, у тебя проблемы с дыханием. Степ стимулирует работу сердца, дыхательного аппарата, укрепляет икроножные мышцы, естественно корректирует линию бедер…

— Все ясно, — прерываю я Лизино выступление. — К сожалению, ничего сегодня не выйдет.

— Жаль, — искренне сокрушается она. — Очень жаль. Теперь инструктор по степу появится только в четверг.

— Значит, с четверга и начнем.

— А как Инна Владимировна? Были вы вчера у нее?

Я не собираюсь посвящать в свои проблемы коллег, поэтому покидаю офис и продолжаю разговор, стоя у пыльного окна в конце коридора.

…Позвав на помощь Лизиных приятелей, я, увы, сильно перестраховалась. Ложная тревога! С их точки зрения, музыкальный доктор наилучшим образом сочетал в себе профессиональную компетентность и человеческую порядочность.

Случай у мамы тяжелый, запущенный. Но доктор оказался безупречен — назначил правильное лечение, повернул вспять развитие болезни.

— А субботний эпизод?

— Всего лишь неизбежный сбой, — заключили врачи, побеседовав с мамой. — Возможно, она давно не видела внучку. Или не ожидала ее увидеть. Или девочка, сама не понимая того, сказала что-то неосторожное, что-то такое, что могло пациентку разволновать. Могла она сказать что-то?

Да, пожалуй, могла. Каким-то боком вспомнила Лешку, а маме и достаточно: бедный сыночек, квартиру потерял…

Но в целом мамино состояние было оценено со знаком плюс. И выглядела она гораздо лучше: лицо округлилось, исчезли напряжение и усталость. И разговаривала спокойно, даже шутила над собой:

— У меня теперь такой насыщенный график! С утра бассейн, прогулка, после дневного сна — музыка. Выкладываюсь, как спортсмен перед соревнованиями!

Мама любила выкладываться. Жизнь с полной отдачей была для нее естественным состоянием, единственно возможной формой существования.

— Поэтому ты пока не приезжай слишком часто, — продолжала она. — Иногда я очень устаю… А как у вас с Владиком? Надеюсь, все в порядке?

— Все в порядке! — Я смертельно перепугалась. А вдруг мама почувствует обман? — Он привет тебе передает. В следующий раз, если хочешь, мы вместе приедем. — От страха меня кинуло в крайность: я пообещала маме нереальные вещи. Не дай бог, она запомнит эти мои слова!

— Приезжайте. Я буду рада его видеть.

Обо всем этом я собиралась поведать Лизе, но только успела начать — мой рассказ прервала Валерия:

— Наталья, бегом! Тебя Александра Николаевна зовет.

— Вот вы, Наталья Павловна, говорите — стиль. А это как понять?

Я присела у стола и начала изучать таблицу на мониторе компьютера.

— Стиль — это принципы, закономерности, не так ли? А здесь, извините, все свалено без всякой системы.

— Вы не совсем правы.

Мне стало тоскливо и чуть ли не до слез жалко Любовь Петровну. Всеми ее поступками двигала неизжитая с годами потребность во всеобщем восхищении. Для людей она одевалась, наводила красоту. Ездила за границу, ходила в рестораны — все, чтобы потом рассказать. Вблизи это раздражало, на расстоянии — трогало… И работала она хорошо, старалась. Тоже хотела, чтоб похвалили. Только не могла угнаться за переменами — действовала по старинке, как научили когда-то.