Сьюзан Ховач - Грехи отцов. Том 1

• Название: Грехи отцов. Том 1
• Автор: Сьюзан Ховач
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-87322-293-2

Грехи, содеянные в юности, неминуемо приводят к краху и разрушению личности, неизбежно отражаясь на следующих поколениях. Изломанные судьбы героев романа, переживающих душевные драмы, любовные трагедии и профессиональные неудачи, яркий тому пример.

Главная героиня Вики Ван Зейл, наследница многомиллионного состояния, становится жертвой честолюбивых амбиций своего отца и первого мужа, ее жизнь проходит в борьбе с темными силами, но она находит в себе мужество противостоять им.

***

Вики, дочь финансового магната Корнелиуса Ван Зейла, мечтала об одном — о любви и спокойном счастье. Но железная воля отца постоянно встает на ее пути, а его холодный деловой расчет ломает такой хрупкий и нежный мир чувств девушки. Словно тяжелая карма родительского прошлого ложится тяжким грузом на плечи Вики, обреченной вечно бороться с ударами судьбы, теряя любимых и близких людей, и с отцом, к которому она несмотря ни на что привязана…

Сюзан Ховач родилась и училась в Англии. С 1964 года живет в США. Член Гильдии писателей, Сообщества писателей и Лиги писателей Америки. Работает в разных жанрах — мистического триллера, реалистической повести, семейной саги. В основе увлекательных сюжетов семейных саг Ховач нередко лежат события всемирной истории, искусно «осовремененные» писательницей.

---

— О, Боже, сколько уже времени? — встревожился Сэм. — Мне надо скорее идти, вдруг я буду нужен Вики.

Положив сигарету, он допил мартини и сказал с деланным оптимизмом:

— Ладно, как-нибудь выкарабкаемся, я люблю ее, и это самое главное, верно? Мы одолеем эту проблему в конце концов.

— Да, конечно, Сэм. Если я что-нибудь могу сделать…

— Нет, не сейчас. Выговорившись, я чувствую себя гораздо лучше. Спасибо, Нейл, что ты выслушал меня. Извини, я понимаю, что это было дьявольски трудно.

— Я рад, что мы поговорили.

На улице было холодно, дул резкий ветер из замерзшей глубины материка. Мы остановились у машин, чтобы попрощаться. Вдруг он спросил:

— Сейчас между нами все нормально, не так ли?

— Да, Сэм, все в порядке, — ответил я.

— И мы будем снова слушать «Александер Рэгтайм бэнд»?

— Да. И разговаривать. Как раньше.

— Отлично. Я потерял было тебя, это продолжалось так долго… Кстати, ты все еще видишься с Терезой?

— Я еду к ней прямо сейчас.

— Забавно, каким незначительным все это кажется теперь… Ну, ладно, передай ей от меня привет, хорошо? Я так всегда ее любил.

Он сел в свой «мерседес» и, отъезжая, помахал мне рукой. Я тоже помахал ему. Затем я погрузился в свой «кадиллак» с таким ощущением, как будто у меня были переломаны кости, и потащился через весь город в Дакоту.

Мы с Терезой напоминали определенный тип семейной пары. Мы ссорились иногда, занимались время от времени сексом, смотрели телевизор и тайно наслаждались нашим будничным домашним уютом. Наши отношения стали привычкой, от которой трудно отказаться, как от курения.

С тех пор, как мы впервые встретились, Тереза изменилась. Она, наконец, вернулась к своему раннему, естественному стилю, стала рисовать меньше, но лучше, а в свою жизнь внесла организованность и порядок: поддерживала чистоту в доме, стала лучше одеваться, следила за своим весом. На смену «левым» книгам пришли сначала романтические новеллы, а затем популярные брошюры по психологии и диете. Когда она рассталась с богемными замашками и стала вести жизнь обывателя среднего класса, я начал думать, что она рассматривает наши отношения как неофициальный брак, а не как любовную интригу. Я предложил ей счет у «Зака», но она ответила, что предпочитает «Блюмингдэйла». Я предложил ей выбрать подарок у Тиффани, она потратила полчаса и выбрала в конце концов громадную золотую булавку. Раз в год, в день рождения, я приглашал ее обедать. Раньше, бывало, она тащила меня в какой-нибудь дешевый деревенский трактир с национальной кухней, теперь же мы ходили в роскошные рестораны в центре города.

Иногда мы говорили об искусстве, но, как правило, интеллектуальные беседы давались нам с трудом. Мы зевали над всякой чушью, предпочитая всему популярные телесериалы «Драгнет» и «Я люблю Люси».

В этот вечер на Терезе было красивое красное шерстяное платье с глубоким вырезом, черный шифоновый шарф и золотая булавка от Тиффани.

— Какого дьявола ты не позвонил, что будешь поздно? — огорченно спросила она, как только я вошел. — Цыпленок по-киевски вот уже полчаса томится в печи, чтобы не остыть.

— Не ворчи, Тереза, у меня был страшно тяжелый день.

Я погладил ее по щеке вместо поцелуя, устало прошел в комнату и погрузился в безобразное оранжевое кресло, которое она купила давно для компании столь же безобразному оранжевому шезлонгу.

Без дальнейших расспросов она приготовила мне выпить, включила телевизор и сказала, что сейчас принесет еду.

— Тереза, извини, но я вряд ли смогу много съесть; У меня неприятности из-за Вики, и я до смерти боюсь за нее. Я не хочу углубляться в подробности и прошу тебя никому ничего не рассказывать, но ее дела очень плохи.

Без всякого выражения Тереза сказала: «Бедное дитя» — и выключила телевизор.

— Я не понимаю, что происходит, Тереза. Я хочу ей помочь, но не знаю, как это сделать.

— Выпиши чек кому надо. Давай-ка выпьем, и тебе будет легче.

— Тереза, пожалуйста, не надо с этим шутить. Эту проблему выписыванием чека не решить.

— Тогда милости прошу в Клуб несчастных, которые не могут решить проблемы выписыванием чека. Таких в мире девяносто девять и девять десятых процента. Пойми меня правильно, поверь мне, меня огорчают неприятности твоей дочери, но, если говорить откровенно, то я этому не удивляюсь. Ты никогда не рассказывал мне толком о своем прошлом, о тех временах, когда вы с Сэмом были двумя молодыми людьми, шатающимися по Уолл-стрит со своими пятьюдесятью миллионами баксов, но я много лет знаю Кевина, и он мне кое-что рассказывал из твоего прошлого. Ты отдавал приказы, а Сэм был исполнителем, верно? Ты приказал, чтобы Вики была счастлива, и исполнительный Сэм все сделал, но, к сожалению, это был неверный приказ, а Сэм все сделал топорно.

Я пытался сосредоточиться на ее словах.

— Тереза, что ты несешь? Что ты имеешь в виду.

— Вики не должна была выходить замуж за Сэма. Черт возьми, Сэм четыре месяца был моим любовником, и я знаю, что говорю! Если бы Вики воспитывалась, как я, она бы выдержала это, но ведь она не так воспитывалась, верно? Она была просто ребенком, убегавшим из дому в поисках любовных приключений и несколько раз влипавшим в неприятности в постели с мужчиной, который при всех его льстивых речах был весьма ненадежен в отношениях с противоположным полом…

— Ненадежен? Сэм? У него было столько женщин!

— Да, и лучшие из них убегали от него. Любая женщина с чувством собственного достоинства убежит от Сэма Келлера. У него есть незыблемое представление о том, какой должна быть женщина: ласковой, полной желания и покорной. Но давай будем честными, не каждая женщина хочет жить по обычаям девятнадцатого века, не каждая хочет потратить свою жизнь на ублажение мужского эго; для этих женщин есть вещи более интересные и достойные внимания.

— Тереза, да что ты городишь, черт бы тебя побрал!

— Я говорю о реальном мире, Корнелиус, мире, который ты наблюдаешь из своего шикарного «кадиллака», мире, который ты ощущаешь, только подписывая чеки. Я не говорю о твоих мужских достоинствах, я говорю о том, каковы в действительности женщины. Поверь, мне нравится Сэм, и, если он хочет живую куклу вместо жены, это его дело. Но он должен был найти женщину, которая бы согласилась быть такой, какой он хочет ее видеть, а не запутавшуюся маленькую девочку, которая не знает толком, что ей нужно!

Я удивленно посмотрел на нее и быстро заговорил:

— Хорошо, может быть, Вики и не следовало выходить за него замуж, но вообще-то ей нужно иметь мужа, верно? И выйти замуж надо, пока молодая: я всегда желал ей только самого лучшего…

— У тебя нет ни малейшего понятия о том, что является самым лучшим для женщины, — ты знаешь только, что самое лучшее для банка в мультимиллионном бизнесе! И почему, спрашивается, для нее самое лучшее выйти замуж молодой? Нет, не надо болтать всякую чушь о том, что она наследница и ее надо защищать от всех этих гнусных сутенеров! Ты просто не мог дождаться ее замужества, потому и настроился психологически видеть ее идеальной женой и матерью; ты был просто одержим этими фантазиями, которые, очевидно, были необходимы тебе!

— Что за чушь! — взорвался я. — Полная чепуха!

— Да? Я прожила с тобой девять лет, и, дорогой, начинаю думать, что знаю тебя лучше, чем ты сам. Твоя ошибка состоит в том, что ты зациклен на — цитирую — «идее успеха в жизни» — цитата окончена. Почему ты все время гоняешься за деньгами и властью? А это потому, что, когда ты постигал житейские премудрости, кто-то — дядя Пол? — научил тебя думать, что для пятидесяти процентов населения земного шара — мужчин — формула счастья: деньги плюс власть равны успеху. А как обстоит дело с другой половиной человечества? Какова магическая формула, обеспечивающая счастье женщине? О, да, замужество плюс материнство — воплощение мечты каждой женщины. Замужество плюс материнство равны успеху! Не важно, кто тебя этому научил — мать, сестра — это не имеет значения. Это стало одной из самых популярных святочных сказок нашего времени.

Мне удалось овладеть собой, и я заговорил ровным голосом:

— Я хотел, чтобы Вики была счастлива. Я думал, что она будет счастлива как жена и мать. Поэтому, если я думал, что такое счастье есть составляющая успеха, может быть, ты объяснишь мне, почему я не должен был желать успеха своей дочери?

— Почему? Я тебе скажу, почему! Потому что ты хотел успеха такого рода не ради нее, а ради себя! Ты хотел и продолжаешь хотеть так называемого успеха своей дочери для того, чтобы весь мир заговорил восхищенно: смотрите, какой удачливый отец и какая удачливая у него дочь! Сэм не единственный мужчина, который хочет казаться более уверенным, чем есть на самом деле, и не единственный, кто использует женщин для возвеличивания своего эго.