Ева Гончар - Рассвет над океаном

• Название: Рассвет над океаном
• Автор: Ева Гончар
• Жанр: Прочие приключения

Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать. Но даже не подозревает, какие ужасные прекрасные неоднозначные последствия будут у его согласия…

Фанфик к сериалу «Притворщик»

Цель создания фанфика — не извлечение прибыли, а только лишь удовольствие для автора и читателей. Права на использованных персонажей принадлежат создателям сериала «Притворщик».

---

— Проверяй! — предлагает он у ближайшего банкомата. — На них чуть больше той суммы, о которой мы договаривались.

Несколько пачек наличных перекочёвывают в карманы бывшего охранника. Кроме карт, он получает имя, адрес и пароль того человека, который обеспечит его документами. Снова рукопожатия. Янсон, который, кажется, так и не поверил, что мы сдержали все свои обещания, исчезает в ночной темноте.

01.20. Чёрный «форд» мы, как законопослушные граждане, взяли в прокате.

— Не боишься, что они вычислят эту машину?

— Пускай вычисляют, — улыбается Джарод. — Мы всё равно сейчас путаем следы! Думаю, сначала они будут ловить нас в Денверском аэропорту, а потом поймут, что мы покинули город как-то иначе. Давай зададим им неправильное направление поисков!

Мы едем в Шайенн (штат Вайоминг). Джарод не сказал, что мы будем там делать, но я уже уяснила: самое правильное сейчас — слепо ему доверять.

03.52. Городок крепко спит.

— Здесь есть аэродром малой авиации. Наймём самолёт с пилотом и сделаем вид, что летим на север.

— Сейчас наймём? Ночью?!

— Деньги творят чудеса. Как будто ты сама этого не знала?

Разбуженный диспетчер аэродрома неплохо подзаработал, сообщив нам адрес пилота «сессны». Тот, надо полагать, тоже не остался в накладе. Наш новый пункт назначения — Абердин в Южной Дакоте.

— Хотим сделать там остановку на пути в Канаду, — невзначай роняет Джарод.

06.00. Вылетаем в Абердин и благополучно приземляемся через три часа. Лица, города, транспортные средства калейдоскопом мелькают перед глазами. Я немного поспала в самолёте, но толку мало — голова всё равно кружится. Джарод совсем не устал. Кажется, он получает удовольствие от этой гонки!

— Осталось совсем немного, Мия: добраться до аэропорта, в котором сегодня нас совершенно точно не будут искать. Думаю, аэропорт Де-Мойна отлично подойдёт.

10.25. Серый «крайслер» куплен в салоне подержанных автомобилей.

— Давай, я сяду за руль! Поспи хотя бы пару часов, — предлагаю я.

— Мне не привыкать, — отмахивается Джарод.

Но потом, подумав, пересаживается на заднее сиденье, уступая мне водительское место. Миля за милей исчезают под колёсами. Никто не висит у нас на хвосте, сейчас нас ищут в Шайенне. Когда они начнут проверять все аэропорты подряд, нас уже не будет в стране!

18.16. Де-Мойн.

— Ну что, любимая? Летим? Туда, где нас меньше всего ожидают увидеть!

Рейс на Филадельфию — в 19.45. Всё ближе и ближе берега, у которых терпеливо ждёт нас «Надежда»!

23.40 по местному времени. В Филадельфии очень тепло, моросит дождь. Мы выходим в город и без затей останавливаем такси. Последние три часа пути я провожу, привалившись к Джароду. То и дело соскальзываю в сон, но просыпаюсь от набегающего кошмара: увидеть пустым эллинг, где была оставлена яхта.

03.05. Высаживаемся на окраине Южного Бетани. Пешком идём в порт. Небо над океаном уже начинает светлеть.

— Придётся мне ещё раз поработать взломщиком, — Джарод вздыхает. — Ключ от эллинга остался в фургоне, на котором месяц назад я собирался увезти тебя из Центра.

— Тебе не привыкать, — смеюсь я, скрывая волнение.

Вот она, наша красавица! Впервые в жизни мне хочется расцеловать судно!

— Но ключи от самой яхты я, как чувствовал, спрятал где-то здесь.

Через полчаса «Надежда» уже стоит на воде.

— Всё в порядке, — удовлетворённо говорит он, осмотрев корабль и проверив двигатель.

Я разглядываю наши паспорта с коллекцией разноцветных виз. Много ли осталось во мне от той женщины, которая смотрит с фотографий? Рената Хауэр — так меня будут звать теперь. Не могу вспомнить, почему я выбрала себе именно это имя. Месяц, длинный, как несколько жизней, вычеркнул из памяти всё ненужное.

«Надежда» трогается с места. Сначала она движется медленно и почти бесшумно, но разгоняется всё сильней по мере удаления от берега. Скоро мне начинает казаться, что мы не плывём, а парим над волнами в облаке белых брызг. Небосвод впереди наливается розовым и разгорается всё ярче. Я стою за спиной у Джарода, положив руки ему на плечи, и не могу отвести глаз от океана, из которого выныривает сонное и счастливое солнце.

Эпилог Февраль 2003-го года. Барселона, Испания

Джарод

Стихии были к нам добры: несмотря на то, что сезон ураганов уже начался, Атлантику мы пересекли без приключений. Никто за нами не гнался, никто не искал нас в портах — побег вышел на славу! Мы решили, что Европа никуда не денется, и сделали остановку на одном из малонаселённых островов Канарского архипелага, вдали от туристических мест. Почти два месяца мы жили в уединённой вилле с видом на океан. Ухаживали за маленьким садом, ели местные фрукты и козий сыр, совершали прогулки на яхте и самозабвенно любили друг друга. Покой и безопасность сделали своё дело: Мия окончательно выздоровела, окрепла и перестала морщиться, рассматривая своё отражение.

Насытившись безлюдьем и бездельем, мы вновь отправились в путь, но до Мюнхена, где я построил воображаемый дом, не давший мне сойти с ума, пока мою девочку держали в Центре, так и не добрались. Оставив яхту в Любеке, на юг мы поехали через Берлин, где нам понравилось настолько, что мы решили задержаться. Сняли маленькую уютную квартирку в фешенебельном районе, которую Мия обустроила по своему вкусу. Я стал хирургом в клинике Вальфриде. Мия сказала, ей нужно время, чтобы понять, кем она хочет быть в своей новой жизни, и я не спорил, хоть и боялся, что она быстро заскучает в роли домохозяйки.

Впрочем, на скуку она не жаловалась. Ходила по магазинам, занималась фитнесом, устроила оранжерею в гостиной. Всякий раз, как добропорядочная фрау, встречала меня горячим ужином — или завтраком, если мне приходилось работать ночью. Мы взяли напрокат отличный инструмент и наняли для Мии преподавателя, заключившего вскоре, что у неё есть все задатки прекрасной пианистки. Музыкой Мия занималась помногу и с наслаждением, а я с наслаждением её слушал. Я старался украсить её монотонную жизнь приятными сюрпризами, обожал удивлять её, предвосхищая её желания. У нас появились приятели — две бездетных пары наших лет, — которых мы иногда приглашали в гости по воскресеньям.

Мия вполне освоилась со своим Даром, её общение с братом стало забирать у неё совсем немного сил. Это был наш единственный способ связи с семьёй. Я не звонил родным даже в день свадьбы Эмили. Как ни хотелось мне поздравить сестру и услышать ликование в её голосе, я не рискнул перебросить через океан ниточку, которая могла бы вывести к нам с Мией тех, кто желает нам зла. По той же причине я не звонил Сидни, но с ним телепатической связи у нас, увы, нет. Нам неизвестно, жив ли он, а ему, если он жив, неизвестно, где мы и что с нами случилось.

О будущем мы не говорили. Мне было непривычно и странно много дней подряд пребывать в одном и том же месте и в одном и том же качестве, однако мне очень нравились моя работа и наше тёплое гнёздышко на Рюке-штрассе. Наверное, я бы чувствовал себя счастливым, если бы видел, что счастлива Мия. Но она счастливой не выглядела. Ей было хорошо со мной, днями и ночами я убеждался, что она меня любит, но часто, слишком часто ловил её тяжёлый печальный взгляд. На вопросы она неизменно отвечала: «Тебе мерещится, Джарод. Всё хорошо!» Мне хотелось верить ей, но не замечать, как она мается, я не мог.

Она панически боялась забеременеть. Горькая, больная и блаженная ночь в «Эрнестине Джейн» обошлась без последствий. Теперь Мия, кажется, готова была использовать сразу весь арсенал современной медицины, лишь бы избежать зачатия. Поэтому я даже не заикался о ребёнке, хотя и обрадовался бы ему безумно. Лишь раз я попробовал выяснить, чего именно она боится — вовсе ли не хочет детей, или не хочет рожать от меня, потому что в моих жилах течёт дурная кровь, или, может, её пугает, как беременность и роды изменят её тело. Я сказал Мие, что приму любой её выбор. Мы можем жить вдвоём, можем усыновить малыша или воспользоваться услугами донора — пусть она не думает, что я одержим желанием передать потомкам свои гены. «Не хочу об этом говорить!» — буркнула она и ушла в другую комнату, расстроенная и рассерженная. Потом по её припухшим глазам и губам я догадался, что она плакала, и решил пока не задевать неприятную тему.

Так прошло полгода. Второго февраля, вернувшись с ночного дежурства, я обнаружил наш дом пустым. Под зеркалом в прихожей нашлась записка: «Я должна побыть одна. Прости меня. М.» Первое, что я предпринял — наплевав на собственный запрет, набрал номер Итена: следовало удостовериться, что Мия исчезла по своей воле.

— Жива-здорова! — вместо приветствия воскликнул Итен. — Велела так и передать, если ты позвонишь. Вы что, поссорились?

— Нет. Где она, ты, конечно, не знаешь?