Мила Коротич - Терракотовые сестры

• Название: Терракотовые сестры
• Автор: Мила Коротич
• Жанр: Боевое фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64827-6

Великий Орлангур услышал молитву Лассии, Девы Лесов из Хьёрварда. Покинув свой Лес, выжженный в магической битве Молодых и Новых богов, она оказалась в Иорданской пустыне, что раскинулась в закрытом мире Терры. Здесь, на берегу Мертвого моря, в соленых глубинах которого скрыта величайшая тайна, Лассия получила второй шанс. Одного не знала Дева Лесов, подшутил ли над ней Золотой дракон или оказал величайшее доверие? Лассия продержалась больше двух тысяч лет на посту жрицы Ордена Равновесия, но Хаос наступает и до решающей схватки за обладание тремя мирами – Террой, Альтеррой и Арретом – остались считаные дни… Новая битва за Упорядоченное в проекте «Ник Перумов. Миры»!

---

Подтверждая ее слова, в песок рядом с ней воткнулась горящая стрела. Вторая попала в горб верблюда чернокожей девушки. Тот громко заревел, шерсть на нем вспыхнула синим пламенем, и с громким хлопком животное превратилось в кучу смрадной слизи. Единственный мужчина из троицы, воин с лицом без выражения, соскочил со своего верблюда и выхватил огромный кривой меч из-за пояса.

– Илилилилилилилилилилили!!!! – разнеслось многоголосое над серыми скалами.

– Господин, спаси! – девушка-колокольчик упала к ногам Кайно. – Ифриты убьют нас! И пожрут наши души, как горсть фиников!

А защитник-египтянин, похоже, уже не верил в помощь какого-то юнца в зеленом.

– Возьми моего Иси и скачите с госпожой дальше, я задержу этих сынов гиены, пусть это даже будет стоить мне бессмертной души. – Тон голоса не терпел возражений. – Звезда миражей не должна попасть к ним в руки! Скачите!

Кайно залюбовался черно-синей сталью клинка. Ему даже показалось, что тот загудел в ответ. Сила исходила от воина или от меча, не важно. Но Кайно захотел быть похожим на него, а не на сына своей мирной матери, только и делающей, что рассказывающей сказки и топящей в море подарки нечастых гостей.

А ифриты тем временем наступали. Они поглощали пространство гигантскими скачками, удивительно, как только троица могла уйти от них на простых верблюдах… Огненные тела троих злобных существ парили над поверхностью земли. Каждый высотой не меньше чем в 7 футов, злобные духи громоподобно хохотали. Но они были не одни: каждый из них нес на плечах не меньше десятка простых воинов-людей в синих одеждах. Они-то и пускали стрелы, их клич разрезал тишину морской пустыни. Только Асфальтовому морю было все равно: на его поверхности, даже просто над ней огненные духи не летали. Сомнений в их намерениях не оставалось, а судьба воина-одиночки казалась предрешенной, хоть и героической.

Но тот взмахнул своим вороненым клинком. Безжалостное солнце пустыни заиграло на нем, и отблеск только попал на первого из огненных духов. Тот взвыл яростно и затрясся, сбрасывая восседавших на нем людей. С боевым кличем египтянин кинулся на врагов, один против десятка. Вороненый меч вступил в дело. Воистину, то был не простой клинок! И владеющий им стоил армии! Десять против одного – не больше десяти минут схватки! Первый из разбойников остался без головы. Второго египтянин разрубил пополам, как зрелую тыкву. Вот упал третий: его воин прикончил ударом снизу вверх. Потом сине-черный меч превратился в сплошной стальной вихрь вокруг своего хозяина. Даже ифриту досталось от волшебного клинка: он заревел, получив рану в пылающий живот, и, разозленный, взвился в облака, чтоб оттуда огненным шаром низринуться на непокорного, но в самом конце полета он резко изменил траекторию и помчался на беззащитных женщин и юношу в зеленом. Готовые погибнуть, те сгруппировались, и темнокожая юница прикрыла собой старшую, чтоб дать ей больше шансов выжить в аду ифритового пламени. Но солдат угадал маневр и, раскидав нападающих людей, успел подставить гудящий клинок на пути духа. Тот вспорол огненный живот, как рыбье брюхо. И из чрева ифрита полился дождь пылающей серы, погребая под собой и воина-египтянина, и убитых им врагов. Сам великан рухнул в море, испустив предсмертный крик. Первый натиск был отбит. Но слишком велика цена победы. Оплавленный синий клинок лежал на песке, посыпанный пеплом его последнего владельца. Женщинам не на кого больше было рассчитывать. И Колокольчик, оставив свою спутницу, метнулась к осиротевшему мечу. Он показался особенно гигантским в ее маленьких руках.

Другие ифриты приближались. Уже готовая вскочить на уцелевшего верблюда, Колокольчик бросила прощальный взгляд на Кайно.

И тот наконец решился:

– Не женское дело носить оружие, госпожа! Двум женщинам не спастись, когда их преследуют духи огня и банда разбойников. – С этими словами парень отнял меч у чернокожей и засунул его за подаренный сегодня пояс. – Систр больше подходит для ваших рук. Идите за мной. И быстро.

С этими словами он взял под уздцы верблюдов и повел животных в тень финиковой рощи в распадке. Женщины и не думали возражать. Кайно испытал новое и очень приятное чувство: ему подчинялись, за ним следовали. Привыкший сам подчиняться матери, даже если не понимал, что делает, он почувствовал себя мужчиной. Оттягивающий пояс меч усиливал это чувство. Уже понимая, что он делает, особенно старательно Кайно повторил защитные жесты и слова, пряча свою долину от посторонних глаз. Теперь на берегу остались только следы недавней битвы: обгоревшие тела да цепочка верблюжьих следов. Маслянисто-синяя поверхность моря приняла тело ифрита беззвучно и снова была спокойна, даже рябью не подернулась. Но и тут юноша знал, что делать: заклятие ветров мать вложила в него еще с детства, хотя он думал до сегодняшнего дня, что просто напевает песни с материнской родины. Сегодня словно пелена спала с глаз Кайно. Он сотворил волшбу сознательно, чтоб замести следы. Поднявшийся с моря поток душного воздуха ударил им в спину, но тут же улегся. Дева-Колокольчик, казалось, глядела на парня с восхищением, но прятала глаза, как только замечала, что он смотрит на нее.

– Наша госпожа – придворная дама Египта, она отблагодарит тебя за наше спасение, – произнесла старшая из женщин, – наша же благодарность безмерна и бессчетна, как крупинки соли на берегу этого Восточного моря.

Кайно ответил церемонным поклоном, но без слов. А за воздвигнутой преградой невидимости два ифрита, еще более крупных, чем первый, поверженный, носились в ярости от потери добычи. Расшвыривая смертных со своих плеч, они завывали неистово. Но, как понял Кайно, так и не видели, куда пропали беглянки.

Мириам, разумеется, приняла гостей, но была молчаливей, чем обычно. Вежливо слушала, улыбалась комплиментам старшей из женщин, светлокожей Султаны, а та вовсю расхваливала ее стряпню, восхищалась прекрасными пальмами долины и ее хозяйкой.

– Не сочтите за дерзость, почтенная Мириам, но мне трудно предположить, сколько вам лет. Мало кто из придворных дам может похвастать такой цветущей красотой при таком взрослом сыне. И стада ослиц, в молоке которых купаются дамы по примеру моей госпожи, я не вижу в вашем оазисе. В чем ваш секрет? Он превратил бы вас в богатую и знатную, раскрой вы его мне. А я уж позаботилась бы о том, чтоб сделать его доступным только для избранных, а потому желанным для всех дам не только Египта, но и Рима.

Мириам слушала вполуха. Зато наблюдала вполглаза за сыном. Да тут и четверти хватило бы, чтоб заметить изменения. Кайно был здесь, в ярком круге света возле огня, но весь устремлен во тьму ночи. Причину материнский взгляд тоже различил сразу. Маленькая чернокожая нубийка с кипящими смолью глазами и сотней жестких косичек сидела у края навеса. Только благодаря тяжелым золотым подвескам косички свисали в гладкую египетскую прическу. По обычаю ее страны, на девушке была льняная набедренная повязка, чуть выше колен, но чтоб не впасть в немилость хозяйки финиковой рощи, к ужину Кали, так ее звали, вышла, надев еще немного кисеи и очень много длинных ожерелий из самых разных материалов. Золотые пластины и серебряные цепочки смешались на ее груди с коралловыми шариками, нитками ракушек и жемчуга, и даже костяные подвески и бронзовые бубенчики были там. Широким передником они спускались с тонкой девичьей шеи, скрывая маленькие упругие груди и мягкий живот.

Скромно сидела Кали у края света, лишь иногда поднимая глаза то на говорящую Султану, то на Мириам, но никогда на Кайно. И эта женская покорность сводила парня с ума. Если бы она смеялась и пела, танцуя жаркие танцы своей дикой родины, юноша отвел бы глаза и запретил бы себе смотреть на длинные стройные ноги эбонитового цвета. Он ушел бы считать звезды на вершине холма или смотреть на лунную дорожку на морском берегу и справился бы с дразнящим призраком и звенящей плотью, забыв все наутро. Но нубийка сидела и молчала, потупив глаза, и только ее гладкая черная кожа требовала прикосновения в отблесках мирного огня.

Потом Кали как-то незаметно растворилась в темноте. Так незаметно, что даже Кайно пропустил этот момент. А Мириам, отвлекаемая светской болтовней Султаны, спохватилась, когда сын попросил разрешения пойти проверить, как там верблюды. Все было ясно без слов. Но вежливость требовала от хозяев оставаться с гостями, и гости этим беззастенчиво пользовались. Когда же Султана наконец угомонилась и взяла слово с Мириам, что та разрешит поднести царице фиников и целебной морской соли, сохраняющей красоту, матери было поздно бежать за сыном в темноту. Оставалось только утешать себя мыслью, что рано или поздно сыновья должны отпустить материнский подол, чтоб взяться за другой.

Но не прошло и часа, как хранительница резко изменила свое мнение и уже громко звала своего сына по имени. Ее больше не занимали ночной покой гостей и соблюдение неписаных законов и приличий.