Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

• Название: Край Ветров: некроманс
• Автор: Диэр Кусуриури
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Край Ветров — сторона, кажущаяся очень знакомой. Но это она зря.

Здесь живет Вирамайна Мйар — как умеет, конечно, наслаждается безделием, покоем и избирательной амнезией, а свой недюжинный потенциал, — который, кстати, имеет место быть, — никак не использует. Впрочем, отдыхать ему осталось недолго: на пороге его жилища уже замер человеческий мальчик, решивший, что Мйар поможет ему избавиться от кошмаров, старый друг-некромант Камориль Тар-Йер настойчиво алчет более тесной взаимности, а позабытое, вроде бы, прошлое все еще копошится в темноте, булькая и скалясь.

Словом, никакого покоя. Сплошные переживания.

Что же касается Края Ветров — то это, кажется, история о судьбе и волшебстве.

А «некроманс» — песня о смерти и любви.

Комментировать и обсуждать «Некроманс» УДОБНЕЕ можно и нужно тут: https://vk.com/topic-41031304_27993808

---

Фигура, стоявшая посреди притихшего кратера, сделала первый шаг к берегу. Уверенный, спокойный шаг. Она все еще походила на статую из светящейся синевы, но теперь эта статуя ожила. Контуры ее утончались, приобретая знакомые очертания. И когда фигура прошла свои десять шагов к краю, сияние схлынуло с нее, как вода, явив в ореоле мерцающих брызг человеческую кожу — смуглую, оливковую, — и волосы до самых бедер — черные, вьющиеся, скручивающиеся тугими тяжелыми кольцами.

Сияющий мир померк — это Ромка прикрыл ладонью глаза, устыдившись того, что стал невольно разглядывать обнаженную женщину. Ее саму это, вроде бы, никак не смущало, но все же, все же… Какие бы великие вещи ни случились в эту ночь — есть такое, что существует этому величию совершенно параллельно. Вот например — смущение. И в самом смущении ничего постыдного нет. Даже если ты — судьбоплет.

По крайней мере, так Ромка сам себя успокаивал.

— Лет через десять тебя будет трудно удивить голой женщиной, — послышался голос Варамиры. — Вот же, дитя человеческое, а… Какие же мы все, все-таки, люди…

— Смотреть уже можно? — спросил Ромка, не отнимая ладоней от глаз. — Я к этому привыкну когда-нибудь, обещаю. Но не сразу.

— Надеюсь, тебе не придется к этому привыкать, — сказала Варамира. — Открывай глаза, я уже.

Ромка несмело глянул сначала сквозь пальцы, а потом и вправду убрал руки от лица.

— Ты увидел, что происходит, когда Зорея читает «Возвращение»? — спросила «бабка», застегивая последнюю пуговицу на блузке.

— Да, — кивнул Ромка. — Пожалуй, увидел. И понял. Но эта связь… она….

— Что она? — Варамира насторожилась, ловя каждое слово мальчика.

— Эта связь, кроме того, что требует больших затрат и очень сложна — она… распутывается, если потянуть за ниточку. Она как бантик против морского узла. Ненадежная.

— Вот я о том же, — кивнула Варамира. — Это именно то, что я хотела тебе показать.

— Но с этой ненадежностью тоже не все просто, — задумчиво проговорил Ромка.

— Ты не видишь нужной нити, — кивнула Варамира.

— И именно эта ненадежность связи не дает тебе доступа к резервам души, кроме прочего.

— Прочего — чего?

Ромка, задумчиво потерев подбородок, стал излагать, как ему все это увиделось:

— К тебе будто бы по умолчанию привязан «слепой узел». То есть — сколько ни перевязывай, он все равно с тобой. А накладываясь на общечеловеческое ограничение, он существенно снижает все твои способности. Наверное… наверное, если все это развязать, узел удалить, снять «глушитель», укрепить связь, то… — Ромка замялся. Варамира смотрела на него пристально. Мальчик сглотнул. — То ты станешь очень могущественной.

Он хотел сказать «опасной». Но это было бы опасно само по себе. Рискованно.

— И здесь, — продолжил мысль Ромка, — тебе нужен тот, кто умеет плести нити, у кого к этому дар. Я так понимаю, этот кто-то — я.

— Так и есть, — кивнула Варамира удовлетворенно. — Ты поможешь мне.

— Но, — произнес Ромка осторожно, — мне кажется, что, хоть я и могу, но я… не сумею. Мало того, что я не знаю, как… так ведь и мои собственные силы ограничены общечеловеческим «глушителем». Из нас троих только Зорея имеет доступ к душе. Но, не будучи судьбоплетом, дать этот доступ кому-то еще он не может. Разве что какое заклятие…

— Тут у нас два пути, — сказала «бабка». — Первый — освободить все человечество от Оков Тишины. Но от этого слишком несет человеколюбием, как по мне. Или… наоборот. Да и, кроме прочего, для этого нам понадобится Исключительный Чародей — а я видала такого только один раз в жизни. И то, это мне чуть было ее не стоило. И второй вариант: мы должны достичь горы Антарг, Сердца Мира. Игольное Ушко — само по себе заклинание. И если его настроить, как надо, и активировать мощью судьбоплета — то у нас все получится. Оно послужит катализатором. Я стану полноценной. Целой. Я перестану мучительно умирать.

Варамира наклонилась к Роману и заглянула в глаза:

— Ты ведь поможешь мне, правда?

Ромка знал, что медлить с ответом нельзя. Ведь иначе она не поверит. Все прочтет по глазам. Все поймет. И потому он сказал:

— Конечно. Мы ведь… как это говорится? Семья?

Варамира улыбнулась — вполне искренне, как показалось Ромке.

— Семья, — кивнула она. Приобняла мальчика за плечо. — Пойдем. Мы не будем мешкать — надо отправляться в путь прямо сейчас.

Ромка послушно двинулся рядом с ней.

Старик-чтец, которого Варамира назвала Зореей и который помог ей возродиться этой ночью, шел сразу за ними на расстоянии в пару шагов.

Ромка, на самом деле, не понимал, как Варамира может надеяться на его помощь, не рассчитывая дать хоть что-то взамен. Ничего не предлагая. Не пытаясь прельстить его хоть чем-то. Все, что она обещала — это научить пользоваться силой. Что ж. Теперь он видит изнанку и понимает ее. Теперь проще. Теперь можно даже полагаться на себя самого. Главное ведь тут не столько практика, сколько восприятие и понимание. А они поменялись. Качественно. И это первый и самый главный шаг к обретению власти над своими способностями.

Ромке подумалось даже, что «бабка» так наивно надеется на помощь потому, что мыслит иначе. Она просто… другая. Для нее и он, и все остальные люди — части нее. Как рука или ухо. И она искренне не понимает, как ее воле можно противиться. И правда, что за нонсенс — восставшая против хозяина рука? Ухо, выражающее несогласие?

Бред.

Но Ромке не хотелось ошибаться, — а ошибка тут вполне могла быть. Может, он все не так понял и просто оправдывает Варамиру, как умеет, как понимает. Может, не стоит этого делать.

И совсем не известно, что будет, если он ей воспротивится.

Не захочет ли она отрубить взбунтовавшуюся «часть тела»?

Ромка понимал, что ждать от этой женщины можно чего угодно. И что никакая они не «семья».

Знал он теперь и кое-что еще. И даже подобрал для этого слово, — вроде как, емкое и передающее суть. Когда тысячи сияющих нитей привязали к новому, практически рукотворному телу душу Варамиры, проявившуюся в реальность из Морока, Ромка почуял, какова она. Он осознал, какой силой обладает Варамира, что она за колдунья. И представил себе чем эта сила обернется, если Варамира станет окончательно живой и, с его помощью, обретет доступ к резервам души.

Это будет эпическая ошибка. Это будет неконтролируемая беда. Это будет самый темный, жгучий, ласковый, кровавый хаос, который можно себе представить.

И если от нее убежать — она найдет его во сне. И наяву найдет. Наплодит подобных себе тварей и пошлет по следу.

И будет снова пытаться убить его друзей — это наверняка.

Она затеяла фарс, заранее обреченный быть раскрытым. Как будто бы иначе попросту не умеет.

Но — все это ни в коем случае нельзя произносить вслух.

Пока Ромка молчит — Варамира играет пьесу под названием «Семья». Плохо играет. Не достоверно. Мальчик знал — стоит ему раскрыть рот и озвучить все это… сюжет представления останется тем же, а вот декорации сменятся враз.

А потому пока — не стоит. Надо молчать и изображать дурачка, пока нет четкого плана. И пока есть время его придумать.

Ну и гнилое нутро оказалось у этой истории. Кто б знал.

Как это дед с ней жил? Неужели здесь и правда замешано родство? Может, врет она все?

Ромка поднял взгляд вверх, обратив внимание на россыпь звезд, ставших в одно мгновение особенно яркими — а потом потускневшими до обычного состояния.

Что за шутки шутит с ним зрение? Со всей этой магией недолго и с катушек съехать — вон уже, мерещится всякое.

Варамира на странное поведение звездного света внимания не обратила, продвигаясь вперед очень даже целенаправленно. Теперь она вела Ромку на другую сторону Шелковичного острова. Очевидно, где-то там и начнется путь к Сердцу Мира… каким бы он ни был.

По аналогии с тем именем, что назвала ему баба Паша в памятном домике в лесу, Ромка придумал слово для Варамиры: «Судьбоед».

— Ну… и… как оно? — спросил Камориль. — Мйар? Тебя уже опустил приступ божественного великолепия?

Они все так же сидели на берегу, очень близко к воде, вот только молча, и уже, наверное, полчаса как. Некромант, наконец, решился спросить у Мйара, что это такое было вообще. Но тот, как это у него частенько случалось, будто бы ничего не понял:

— А? — Мйар моргнул. — В смысле?

— Ну, глаза у тебя больше не светятся, сожрать меня ты тоже, вроде бы, не пытаешься — вот я и подумал, может, с тобой все снова, как было, — проговорил Камориль, откидываясь назад и опираясь на песок ладонями. — Ты ж, выходит, вспомнил всё. Ну и… каково оно? Что ты вспомнил?

Мйар молчал. Хмурился. Поглядел в обе стороны от себя, потом уставился на Камориль как-то растерянно:

— Ну… Да, я… я все вспомнил. Но…

— Что «но»?