Николай Сагарда - Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие

• Название: Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие
• Автор: Николай Сагарда
• Издательство: Издательство «Воскресение» (РПАБН и Н-БИ)
• Жанр: Религия
• Год: 2006

По благословению Высокопреосвященнейшего КОНСТАНТИНА,

Архиепископа Тихвинского, Ректора Санкт–Петербургской Духовной Академии

Блестяще написанная диссертация знаменитого патролога, профессора Санкт–Петербургской Духовной Академии Николая Ивановича Сагарды, является первым не только в отечественной, но и в мировой патрологии фундаментальным исследованием о жизни и творениях св. Григория Чудотворца. За этот труд, удостоенный Макарьевской премии, автору была присуждена степень доктора церковной истории.

Впервые изданное в 1916 году, это исследование давно стало библиографической редкостью. Предпринятое ныне его переиздание имеет целью познакомить читателя с одним из лучших произведений Русской патрологической науки.

---

Это дополнение рассказа по сравнению с повествованием Григория Нисского показывает, с одной стороны, что сирийское житие представляет собою позднейшую версию его, отвечающую на естественное желание видеть конец этой истории более согласным с общим характером личности милостивого святителя и более назидательным, а с другой, ясно подтверждает высказанную уже мысль о том, что сходство зависит не от письменного первоисточника, так как едва ли можно предположить, чтобы Григорий Нисский опустил окончание рассказа, если бы оно было в первоисточнике. Заключение не могло быть опущено Григорием Нисским и ради уменьшения элемента чудесного, так как и умерщвление посредством плаща нельзя назвать естественным явлением. Наконец, непонятно, почему у Григория Нисского эта история помещена в конце, а в сирийском житии в начале, и как это согласить с предположением общего источника. Не следует ли скорее допустить, что этот рассказ в устном предании не был фиксирован и поэтому ставился в различной последовательности [168].

ж) Исцеление одержимого юноши. Во время одного coбрания под открытым небом в какой-то местности той страны все удивлялись поучениям св. Григория. В это время мальчик закричал к собравшимся, что учитель не от себя говорит, но другой, стоящий близ него, произносит слова. Когда, по окончании собрания, к св. Григорию привели мальчика, то он сказал присутствующим, что отрок не свободен от демона, и, снявши с плеч своих омофор, приложив его к дыханию своих уст, возложил на юношу. Юноша начал биться и кричать, бросаться на землю, метаться, словом, испытывать все, чем страдают одержимые демонами. Когда св. Григорий возложил руку и прекратил его припадки, то демон оставил юношу, и он, пришедши в прежнее состояние, уже не говорил более, что видит кого-то близ св. Григория [169].

В сирийском житии суть рассказа передана согласно с повествованием Григория Нисского; но в подробностях есть особенности, характерные для сирийского жития. У Григория Нисского изгнание демона последовало по окончании собрания, в сирийском житии непосредственно за словами юноши. По Григорию Нисскому св. Григорий возлагает на юношу свой омофор (όθόνιον), а по сирийскому житию — кусок верхней одежды самого юноши. Наконец, сирийское житие дополняет повествование сообщением слов, произнесенных демоном после повеления св. Григория, и угрозы его, раздавшейся в воздухе, что языческий царь отомстит за него Григорию [170]. Это сообщение служит переходом к следующему рассказу о гонении на христиан.

з) Гонение на христиан, удаление св. Григория в пустыню, спасение его от преследования, видение мученичества Троадия, удостоверение в этом бывшего жреца и победа его над демоном в бане. Все перечисленные события у Григория Нисского поставлены в тесной связи между собою. Сильное распространение христианства и причиняемый им ущерб язычеству вызвали гнев в представителе римской власти, который послал начальникам народов указ, угрожая им самим наказаниями, если они не примут самых решительных мер, чтобы поклоняющихся Христу опять привести к отеческому служению. В той провинции правителем был такой человек, который для исполнения злого намерения не нуждался в высочайшем повелении, будучи сам от природы кровожаден и ненавидя христиан. Началось гонение, ужасы которого Григорий Нисский описывает подробно. Св. Григорий, видя, что, по слабости человеческой природы, многие не могут подвизаться за благочестие до смерти, посоветовал своей пастве на некоторое время удалиться от страшной напасти, считая для них за лучшее бегством спасти свою душу, чем оказаться беглецами веры. Чтобы убедить других, что нет опасности для души спасать веру бегством, св. Григорий подал пример к удалению, сам, прежде других, удалившись от грозящей опасности. Между тем начальники стремились захватить именно его, чтобы, пленив вождя, разрушить строй веры. Св. Григорий. удалился на одну гору вместе с бывшим языческим жрецом, который был облечен уже благодатию диаконства. Гонители по указанию некоего мужа настигали их в большом множестве: одни стерегли подошву горы, чтобы он не ушел, другие искали его на горе и уже направляли свой путь к нему. Тогда св. Григорий приказал своему спутнику стоять твердо и непоколебимо, уповая на Бога, с воздетыми руками и не устрашиться, если бы даже гонители были вблизи. Сам он также стал с неподвижным взором, распростертыми руками и в прямом положении, взирая на небо. Прибежавшие к ним осмотрели место со всех сторон, обошли все кусты на дороге, обыскали тщательно все возвышения скал и углубления ущелий, потом устремились к подошве горы, думая, что св. Григорий обратился в бегство и попался в руки стороживших у подошвы горы. Но и там его не оказалось. Преследовавшие утверждали, что на том месте, которое было указано им, они не видали никого, кроме двух деревьев на недалеком расстоянии друг от друга. Доносчик, когда преследовавшие удалились, нашел св. Григория со спутником стоящими на молитве, понял, что они гонителям показались деревьями, и уверовал во Христа.

Св. Григорий оставался в пустыне долгое время. Гонение усиливалось, и для всех стало еще более ясно, что св. Григорий ничего не предпринимает без воли Божией, потому что бегством он сохранил себя для народа и был помощью для всех подвизавшихся. Как бы наблюдая духовным оком совершающееся, он призывал божественную помощь на подвизающихся за исповедание веры. Так, однажды, во время обычной молитвы вместе с бывшими при нем, он внезапно исполнился томления и страха; для присутствующих ясно было, что он как бы приходит в ужас и трепет пред каким то видением, прислушивается, как будто до него доносится какой-то шум. Прошло не мало времени, — св. Григорий оставался неподвижным и в том же положении; потом, когда представлявшееся ему зрелище как–будто кончилось благополучно, он опять пришел в обыкновенное состояние и восхвалил Бога радостным голосом. Когда окружавшие св. Григория пришли в изумление и желали узнать, какое видение представлялось очам его, он сказал, что видел в это время великое поражение диавола некоторым юношей в борьбе за благочестие; когда они не поняли, что это значит, он рассказал, что в этот час один юноша, по имени Троадий, из благородных, приведенный палачами к начальнику, при помощи свыше, крепко подвизался за веру и увенчался мученическим венцом. Диакон и не смел не верить сказанному, и не в силах был поверить; поэтому он просит у св. Григория разрешения побывать на месте, посмотреть своими глазами и узнать о происшедшем. Когда св. Григорий указал ему на опасность, угрожающую ему, диакон сказал, что он надеется на помощь его молитв. Св. Григорий помолился, и диакон с уверенностью совершил путь, не укрываясь ни от кого из встречавшихся.

Вечером диакон пришел в город и, утомленный путешествием, захотел облегчить изнурение омовением в бане. Но в бане властвовал какой-то демон, умерщвлявший людей, являвшихся во время ночной темноты, почему этой баней не пользовались после захождения солнца. Диакон просил приставника пустить его в баню. Приставник предупредил его об опасности. Но диакон настаивал на своем. Тогда приставник отдал ему ключ, а сам удалился от бани, чтобы не подвергнуться опасности. Диакон вошел в баню. Демон всякими ужасами, видениями, сотрясением бани, подземным пламенем и т. п. силился устрашить диакона, но он знаменем, именем Христовым и помощию молитв своего наставника рассеял и кажущиеся и действительные страхи. Побежденный демон закричал человеческим голосом, чтобы он не считал своею той силы, которою избавился от гибели, ибо его спас голос того, кто вверил его охранению Божию.

После этого диакон из расспросов узнал, что доблестные подвиги мучеников совершались в городе так, как сказал живущий в пустыне св. Григорий [171].

Сирийское житие о гонении на христиан, удалении св. Григория в пустыню, спасении его от преследования на горе сообщает в — общем согласно с Григорием Нисским, но в значительно сокращенной форме [172]. В рассказе о бегстве св. Григория с паствою сирийское житие сообщает, что св. Григорий молил Бога возвестить ему жребий, который он должен принять на себя, и тотчас раздался голос, повелевающий ему удалиться с своею церковью в пустыню. Григорий Нисский не говорит об этом, ограничиваясь общим замечанием впоследствии, что, когда гонение по удалении св. Григория усилилось, еще более стало ясно для всех, что он ничего не предпринимает без воли Божией. Из этого очевидно, какое из повествований излагает событие в более первоначальной форме.

О спасении св. Григория и диакона сирийское житие рассказывает так. Судья, узнав об удалении св. Григория с паствой, послал лучших людей преследовать св. Григория и привести его. Они нашли его с бывшим языческим жрецом у пещеры и приняли их за деревья. Возвратившись к судье, они сказали, что обошли всю пустыню, искали в пещерах, в ущельях и в пропастях земли и никого не нашли, кроме двух деревьев, посаженных возле пещеры. Но те из солдат судьи, которые тайно веровали во Христа, знали, что это было чудо, и прославили Бога. Если сопоставить этот очень сжатый рассказ с внесенным в него наивным извинением посланных, что они не нашли в пустыне никого, кроме двух деревьев возле пещеры, с солдатами, тайно веровавшими во Христа и понявшими чудо, то не может быть сомнений в большей первоначальности подробного сообщения Григория Нисского с его естественным развитием действия.