Диана Удовиченко - Эффект преломления

• Название: Эффект преломления
• Автор: Диана Удовиченко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1394-2

Убийца пришел вместе с сезоном дождей. Он идет по улицам, невидимый и неуловимый, оставляя за собой истерзанные выпотрошенные трупы. Вампиры так не убивают, но и человек на такое не способен. Власти бессильны, жители в панике, а в небе над городом все чаще появляется гигантский монстр. Со всем этим может справиться только профессиональный чистильщик — охотник на нежить. Чтобы вычислить преступника, он должен разгадать загадку четырехсотлетней давности.

---

Она легла в кровать и тут же забылась крепким сном. В ту ночь Черный человек больше не тревожил ее.

Наутро Иштван не вышел из своей комнаты, потребовал подать еду в покои. Избитая им служанка убрела отлеживаться в кухне, остальные вздохнули спокойнее: молодой господин явно решил отдохнуть от охоты.

Раны Иштвана не успели зажить к приезду отца с матерью. На вопросы он спокойно ответил, что упал с коня. Дьёрдь поверил, даже присматриваться не стал: разве печаль для мужчины — несколько царапин? А вот Анна задумалась. Следы от плети трудно спутать с ушибами и ссадинами.

Мать давно замечала: между старшими детьми что-то происходит. Что-то недоброе. Слишком тяжелым взглядом смотрел Иштван на Эржебету, слишком старательно не замечала Эржебета Иштвана.

Анна гнала от себя дурные мысли. Но все чаще они возвращались. Преступная любовь между близкими родственниками не была редкостью в династии Батори. Разве ее кузен Габор Батори-Шомльо, король Трансильвании, не живет с родной сестрой как с женою? Разве не родила она ему двоих детей? И разве не больны те дети?..

Но Иштван не король, ему такой грех не простится. И глаза его безумны. Анна перехватывала взгляды сына и все больше опасалась за дочь. Она знала, чем занимался Иштван с девками. Не останавливала — пусть лучше дает выход злобе, чем копит в себе. Пусть утоляет страсть со служанками, тогда не тронет сестру. Да и не привыкли Батори волноваться о челяди. Что такое девки? Сорная трава. Рви пучками — новая повырастает.

Но теперь в глазах Иштвана больше не было больной страсти. В них читались ужас и ненависть. Что-то произошло между детьми, решила Анна. Неужели следы на лице и теле Иштвана — дело рук ее маленькой девочки?

Так или иначе, но пришло время вмешаться. Благо Анна знала отличный способ справиться с трудностью. Она поговорила с Дьёрдем, написала несколько писем и стала ждать.

Замок Эчед, март 1571 года от Рождества Христова

В Эчед прибыл важный гость с многочисленной свитой. По этому поводу в замке пировали целый месяц. Рекою лилось ароматное вино, играли музыканты, гости и хозяева плясали до упаду. С ними веселился Иштван. Эржебету в пиршественные залы не пускали, слишком мала. Да она и не стремилась туда, пьяные люди казались ей неприятными, сбивчивые разговоры — глупыми, а танцы — смешными.

Одним ясным утром, когда воздух был влажен и чувствовалось в нем приближение весны, мать вошла к Эржебете. Следом за нею семенила череда служанок, которые на вытянутых руках несли дорогие наряды. Белоснежная шелковая рубаха, платье из тонкой светлой шерсти, расшитое золотыми нитями, атласная парта, усыпанная самоцветами, — так одевают девушку, которая становится невестой. Только вот ей очень рано…

Анна осталась в комнате, с грустной улыбкой наблюдала, как наряжают и причесывают дочь. Эржебета молчала, лишь беззвучно шевелила губами.

Когда сборы были окончены, Анна взяла дочь за руку, повела в малый зал. Там за столом, уставленным снедью, сидели отец и широкоплечий мужчина с черной бородой. У гостя были темные колючие глаза, смуглая, как у цыгана, кожа и большой горбатый нос. Мужчина то и дело подносил ко рту чеканный кубок. В комнате стоял душный запах винных паров.

Увидев Эржебету, человек долго молчал, смотрел оценивающе. Молчали и Дьёрдь с Анной. Эржебете не понравился пронзительный взгляд гостя — так смотрят на товар, прикидывая, не порчен ли. Вместо того чтобы глядеть в пол, как полагалось благовоспитанной барышне, она подняла глаза. Мужчина отпрянул — так странен сначала показался ему взгляд девочки. Потом расхохотался:

— Хороша! Вон какие глазищи… Да здорова ли? Бледна что-то.

— Здорова, — успокоил Дьёрдь, подмигивая. — А что бледна, так то порода и женские штучки.

— Негоже девушке из благородной семьи быть краснощекой, подобно крестьянке, — вмешалась Анна.

Гость согласно покивал и повторил:

— Но хороша…

Эржебета действительно была хороша — необычной, колдовской красотою. Каждый, кто видел ее впервые, поражался контрасту белой шелковистой кожи, иссиня-черных волос и бездонных глаз. Поначалу внешность девочки даже отпугивала, но потом на ее удивительное лицо хотелось смотреть еще и еще. Эта красота притягивала, манила и словно бы наводила морок.

Анна тайком вздохнула. Кажется, все сладилось. Она увела дочь из комнаты. Между тем гость с Дьёрдем пожали друг другу руки — сговор состоялся.

Потом лишь Эржебета узнала, что водили ее на смотрины, да не к кому-нибудь — к самому герцогу Томашу Надашди, аристократу древнего рода и самому важному из евангелистов Венгрии. Гроза турок, соратник династии Габсбургов, богатейший человек, покровитель образования, благотворитель и добрый семьянин искал невесту для сына.

— Тебе посчастливилось, доченька, — объясняла Анна. — Тебя берут в прекрасную семью, ты станешь женой достойного человека. Ференц Надашди — прославленный воин и примерный сын. Ты полюбишь его.

Эржебета молчала, ждала, что еще скажет мать. Анна продолжала:

— Свадьба будет через четыре года, а пока ты — просватанная невеста. Но решено отправить тебя в семью Надашди, в замок Шарвар. Достопочтенная Оршоля Надашди, твоя будущая свекровь, хочет сама заняться воспитанием невестки… Только не плачь! — воскликнула она, увидев, как дрогнули алые губы дочери.

Эржебета и не думала плакать. Она улыбалась. Наконец-то свобода. От этого замка, от связанных с ним тяжелых воспоминаний, от Иштвана, который смотрит злобно и жадно, как побитая собака. И кто знает, может быть, она сумеет освободиться даже от Черного человека?

— Что ж, я рада твоему благоразумию, — прохладно сказала Анна, выходя из комнаты.

Ее немного задело, что девочка даже не огорчилась разлуке. Анна давно уже перестала понимать дочь — с того самого дня, когда Эржебета пришла в себя и ее глаза налились тьмою. Мать боялась признаться в этом даже себе, но она чувствовала облегчение от того, что Эржебета скоро уедет.

Замок Шарвар, май 1571 года от Рождества Христова

Бричка, запряженная четверкой вороных, въехала в ворота замка. Следом скакала охрана, далеко позади тащились повозки, нагруженные приданым. В них ехали и девки, отданные в услужение Эржебете.

Уставшие от многодневной тряски Агнешка с Пирошкой, которым тоже выпало сопровождать барышню, с любопытством оглядывались по сторонам.

— Как-то нам тут поживется… — вздохнула робкая тощенькая Пирошка.

— Как бы ложилось, а не померлось, — насупилась Агнешка.

— Что ты, что ты, — замахала руками ее подружка. — Бог даст, выдюжим. Главное, от барчука бешеного уехали.

— От бешеного уехали, к бешеной приехали, — не сдавалась Агнешка. — Барышня, она ведь тоже не проста. Видала, губы у ней какие крраснющие? Как кровь. Лидерка она, точно тебе говорю, как есть лидерка!

Пирошка всегда открыв рот слушала подругу и признавала ее правоту. Но сейчас вдруг решительно воспротивилась:

— Наговоришь ты, Агнеша. Язык у тебя без костей! Барышня как барышня. Хоть раз она тебе что плохое сделала? Или, может, на конюшню отправляла?[5] Не злая она. Просто несчастливая…

Агнешка, не ожидавшая такого отпора, надулась и замолчала.

Эржебете сразу не понравился этот замок. Он стоял на равнине, невысокий, приземистый. Скучный.

Как и его хозяйка, которая вышла на крыльцо, встречая гостей.

Оршоля Надашди была невысока ростом, худощава и сера, как небо поздней осени. Серое платье напоминало монашеское: без всяких вышивок, отделок и украшений, лишь поверх юбки — белоснежный накрахмаленный передник. Серые волосы — русые с сединою, серые тусклые глаза. И даже покрытое морщинами лицо словно припудрено серой пылью времени.

Она увидела Эржебету, и тонкие губы сложились в кисленькую улыбку, которая должна была выражать радушие:

— Добро пожаловать, дитя.

Эржебета подумала, что голос хозяйки тоже сер, тускл и ломок. Оршоля ей решительно не нравилась.

— Как прошло путешествие, дитя?

Девочка едва стояла на ногах: тело затекло от долгого сидения, от тряски тошнило, а голова болела и кружилась. Однако она не могла в этом признаться. Батори не жалуются.

— Спасибо, госпожа Надашди. Все хорошо.

Оршоля критически оглядела девочку:

— М-да? Что-то ты бледна, дитя. Ступай, Анка проводит тебя в твои покои. Обед через полчаса.

«Покои» оказались серой скучной комнатой. Узкая кровать, шкаф у стены, сундук, стол, стул, зеркало в простой деревянной раме. Все удобно, но слишком уж просто. Никаких украшений, позолоты, резьбы. Будь комната поменьше, ее можно было бы принять за келью.

Так началась ее жизнь в Шарваре. Жизнь, которую Эржебета сразу невзлюбила. С первого же дня Оршоля взялась перевоспитывать девочку, стараясь вылепить из нее достойную жену своему обожаемому сыну Ференцу. Спокойно, методично и чрезвычайно нудно вколачивала в голову Эржебеты знания, которые, по ее мнению, должны были превратить беспечного ребенка в образцовую хозяйку.