Жорес Медведев - Никита Хрущев

• Название: Никита Хрущев
• Автор: Жорес Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары

В очередной том собрания сочинений Жореса и Роя Медведевых вошли книги «Никита Хрущев. Годы у власти» (1975) и «Никита Хрущев. Политическая биография» (2006). Три с лишним десятилетия, разделяющие эти публикации, создают совершенно особый «стереоэффект». В первой книге «Хрущев и его время – это еще живая история, пережитые надежды и разочарования, энтузиазм и горечь, восхищение его смелыми международными и внутренними политическими реформами и возмущение его иногда поразительной неграмотностью в сравнительно простых экономических, сельскохозяйственных и теоретических проблемах. Это обида за то, сколь много мог сделать Хрущев для СССР и всего мира после своего блестящего старта в 1953–1956 году и сколь малым оказался его реальный вклад». Во второй книге эмоции уступают место более спокойному и взвешенному анализу эпохи Хрущева: «Новое поколение советских руководителей было “поколением XX съезда”, и это придает дополнительную важность изучению политической биографии этого, бесспорно, одного из наиболее выдающихся политиков XX века».

---

Хрущев провел новый резкий поворот в сторону дальнейшей десталинизации на XXII Съезде КПСС в 1961 году, обнародовав множество потрясающих документов о преступлениях Сталина и его ближайших соратников, включая Молотова, Кагановича, Маленкова и Ворошилова, которых он пощадил на ХХ Съезде в 1956 году. После этого забальзамированное тело Сталина вынесли из Мавзолея, были сняты все изображения, разрушены все памятники Сталину – десятки тысяч больших и малых монументов. И эту инициативу поддержала и страна, и партия. Дважды Хрущев провоцировал Берлинский кризис, во второй раз закончившийся строительством Берлинской стены, – но и это не подорвало его престижа. Он смог получить полное одобрение даже за «Карибский кризис», быстро капитулировав перед требованием Дж. Кеннеди о вывозе ракет с Кубы.

Не только в международных делах, но и внутри страны Хрущев имел практически полную свободу и для разумных и для ошибочных и нелепых мероприятий. Ему помогало то, что люди по инерции все еще боялись, и это придавало распоряжениям Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР ореол непогрешимости. Кроме того, постоянные перемещения ответственных работников мешали им сформировать какие-либо оппозиционные течения, а быстрота, с которой Хрущев проводил реорганизации, не давала возможности продумать все до конца и решить, будет ли это плохо или хорошо, или может быть поведет к катастрофе. К тому же, почти любому проекту, который выдвигал лидер партии, была обеспечена на «всенародном обсуждении» широкая поддержка. Даже периодические пленумы ЦК, принимавшие важные решения, Хрущев превратил в огромные собрания в Кремлевском Дворце съездов. На пленум приглашались тысячи людей, и это не облегчало, а затрудняло деловую дискуссию, не давало возможности кому-либо выступить с обоснованной критикой того или иного проекта реорганизаций. Постепенно все поступки Хрущева как внутри страны, так и за границей получили необычайную рекламу, публиковались миллионными тиражами собрания его речей и выступлений, отчеты о его зарубежных поездках, тома с его выступлениями по внешнеполитическим вопросам, по проблемам образования, строительства и т. д.

После смещения Хрущева в октябре 1964 года в закрытом порядке ему вменялись в вину десятки ошибочных общегосударственных реформ и мероприятий и множество просчетов внешнеполитического характера, однако открытого обсуждения и осуждения этих ошибок не было, так как весь состав ЦК КПСС голосовал за реформы. При Хрущеве не существовало коллективного руководства, зато существовала коллективная ответственность. И не эти хорошо известные экономические и хозяйственные ошибки привели к падению Хрущева в результате постепенно окрепшей решимости его же недавних друзей и сместить своего лидера, а две партийные реформы, сначала поддержанные ЦК КПСС, но потом, при реализации, оказавшиеся несовместимыми с главными принципами однопартийной системы. Они-то и лишили Хрущева поддержки большинства не только в Президиуме ЦК КПСС, но и в общем составе пленума ЦК КПСС, состоявшего в основном из секретарей обкомов.

Используя устрашающую картину произвола властей в период «культа личности», объясняя это (и вполне правильно) нарушением принципов реальной демократии внутри партии, Хрущев сумел изменить Устав партии, а не только партийную программу на XXII Съезде КПСС. По новому уставу при выборах руководящих органов партии, райкомов, обкомов и даже ЦК КПСС полагалось обязательно менять одну треть членов на новых работников. Это же относилось, по существу, и к Президиуму ЦК КПСС, хотя не распространялось на Первого секретаря и некоторых «опытных и заслуженных» работников. Данный параграф устава вносил элементы демократизации в партийную структуру, лишая партийные должности профессионального, часто пожизненного статуса. Для секретарей обкомов (первых, вторых, третьих), для секретарей и членов ЦК КПСС и ЦК КП других республик новый, поспешно принятый на съезде устав означал нестабильность их партийных должностей, периодическую оценку того, как они работают, не пора ли их заменять новыми сотрудниками. Партийный лидер по самой природе и духу любой партии, является ли он лидером страны, области, города, района или большого завода, хочет оставаться лидером постоянно и уж если двигаться по служебной лестнице, то только вверх. В любой организации, в которой больше 500 членов, могут быть так называемые «освобожденные», то есть получающие партийный оклад секретарь или парторг. Благодаря этому только партийный секретарь, например, научного института, мог считать эту работу общественной нагрузкой, не приносившей ему дохода, но отнимавшей много времени в ущерб основной работе, например в должности заведующего лабораторией или старшего научного сотрудника. Секретари партийных организаций такого масштаба обычно и не стремятся к постоянству, а иногда даже рады уступить свое место другому на следующий срок. Но уже секретарь райкома – это высокооплачиваемая самостоятельная должность, и перспектива оставить ее через один или два выборных срока (то есть через два или четыре года) секретарю райкома не может понравиться. Тем более вряд ли это придется по душе секретарям обкомов или постоянным членам ЦК. Всем им, конечно, могли найти работу в соответствующих органах советской власти или даже в министерствах, но на новых должностях нужны были специальные профессиональные знания, которые многие уже давно утратили. Новый устав лишал партийных лидеров, составлявших большинство ЦК КПСС, необходимого им чувства прочности и устойчивости их положения на занимаемых ими высоких постах. Хрущеву он помогал тасовать партийные кадры, смещать тех, кто ему не нравился и держать других в полном подчинении. Поэтому неизбежно между ним и служившим ему ранее опорой пленумом ЦК, особенно секретарями обкомов, возникли скрытые противоречия и напряжение. Их требовалось как-то разрешить в период между XXII и XXIII Съездами, то есть между 1961 и 1965 годом, прежде чем на XXIII Съезде встанет вопрос о смене 1/3 состава ЦК КПСС.

Вторая партийная реформа, сыгравшая, пожалуй, наиболее важную роль в смещении Хрущева, заключалась в разделении всех областных партийных организаций на промышленные и сельскохозяйственные. Эту реформу приняли на расширенном пленуме ЦК в ноябре 1962 года по инициативе Хрущева, хотя, по существу, только съезд партии был полномочен проводить столь кардинальную реорганизацию партийного аппарата. Это была, в известной степени, попытка Хрущева вывести страну из тупика, в который ее завели система совнархозов и децентрализация руководства, а также практически полная деградация превращенных в большие совхозы министерств сельского хозяйства СССР, РСФСР и других союзных и автономных республик. Анархизация и упадок как сельскохозяйственного, так и промышленного производства заставили Хрущева искать выход не в разумном отступлении к более или менее проверенной централизованной системе, а в перестройке всей партийной системы. По его плану, партийные организации в областях должны были не заниматься «общим» руководством, а управлять отраслями производства. Раньше обком (вместе с исполкомом) был хозяином области, а первый секретарь обкома – практически диктатором в ней. Вторые секретари обкомов отвечали за сельское хозяйство.

Но теперь, осенью 1962 года, по инициативе Хрущева все обкомы партии в срочном порядке были разделены на независимые друг от друга промышленные и сельскохозяйственные обкомы, а облисполкомы, соответственно, на промышленные и сельскохозяйственные облисполкомы. Вместо территориального был введен производственный принцип руководства. Как изменилось руководство промышленностью, сказать трудно, но руководство сельским хозяйством после этого только ухудшилось, так как сельскохозяйственные обкомы и облисполкомы обладали меньшими финансовыми и организационными возможностями, и резко сократилась необходимая помощь города деревне. Стало, например, очень трудно привлекать рабочих и служащих города на сезонные сельскохозяйственные работы. Промышленный обком и облисполком уже не были заинтересованы в отправке сотен тысяч рабочих и служащих на сенокосы, уборку урожая, картофеля и других овощей, а без этой ставшей уже традицией помощи сельскохозяйственные работы затягивались на большие сроки, и большая часть урожая, выросшего на полях, просто пропадала. В газетах публиковались статьи о необходимости повышения производительности труда колхозников, о том, что в деревне достаточно рабочей силы (по сравнению с США и Европой в сельских районах СССР действительно живет намного большая часть населения страны), но это не меняло положения – уменьшившаяся помощь города деревне не могла быть компенсирована «повышением производительности труда колхозников». Для этого был резко усилен нажим на колхозников, посыпались многочисленные запреты и ограничения, особенно на использование приусадебных участков и личного скота. Но и это не помогало.