Жорес Медведев - Никита Хрущев

• Название: Никита Хрущев
• Автор: Жорес Медведев
• Жанр: Биографии и Мемуары

В очередной том собрания сочинений Жореса и Роя Медведевых вошли книги «Никита Хрущев. Годы у власти» (1975) и «Никита Хрущев. Политическая биография» (2006). Три с лишним десятилетия, разделяющие эти публикации, создают совершенно особый «стереоэффект». В первой книге «Хрущев и его время – это еще живая история, пережитые надежды и разочарования, энтузиазм и горечь, восхищение его смелыми международными и внутренними политическими реформами и возмущение его иногда поразительной неграмотностью в сравнительно простых экономических, сельскохозяйственных и теоретических проблемах. Это обида за то, сколь много мог сделать Хрущев для СССР и всего мира после своего блестящего старта в 1953–1956 году и сколь малым оказался его реальный вклад». Во второй книге эмоции уступают место более спокойному и взвешенному анализу эпохи Хрущева: «Новое поколение советских руководителей было “поколением XX съезда”, и это придает дополнительную важность изучению политической биографии этого, бесспорно, одного из наиболее выдающихся политиков XX века».

---

Одновременно с разделением обкомов на промышленные и сельскохозяйственные было полностью изменено и складывавшееся десятилетиями районное звено управления сельским хозяйством. Районы, как части области, были укрупнены, прежние районы партии и райисполкомы – ликвидированы. Для руководства сельским хозяйством создавались территориальные колхозно-совхозные производственные управления, партийные комитеты которых взяли на себя функции прежних сельских райкомов партии. В укрупненных районах были созданы и районные советы, но их исполкомы имели ограниченные функции и не отвечали за производство.

О характере укрупнения можно судить по следующим цифрам. До этого в РСФСР на каждый район в среднем приходилось 37 000 человек населения и 12 колхозов. После 1963 года – по 68 000 человек населения и 24 колхоза. На Украине в среднем на новый район приходилось 100 000 жителей, вместо 49 000 в старых районах [45] . При плохой дорожной сети и слаборазвитых средствах связи создание сразу по всей стране новых районных центров нарушило все коммуникации между новыми районными центрами и колхозами. Часто до нового районного центра не могли добраться и рядовые жители (например, за справкой), и руководители колхозов и совхозов.

В связи с этой реформой в центральном аппарате республик и СССР тоже произошло разделение функций. Были созданы Бюро ЦК по промышленности и Бюро ЦК по сельскому хозяйству. Хотя оба на уровне ЦК КПСС возглавлял Хрущев, практически вся партия была разделена на две самостоятельные фракции. Возникла как бы двухпартийная система, пока в единстве и с общей программой, но в перспективе со всеми проблемами подобной системы.

Первые секретари обкомов, ранее имевшие полноту власти в области, теперь ее утратили. Во многих случаях стало неясно, кто же главный в области – промышленный или сельскохозяйственный секретарь, ведь они были независимы и отчитывались непосредственно перед ЦК, один перед Бюро по промышленности, другой перед Бюро по сельскому хозяйству. Возникло много противоречий, и прежде всего встал вопрос о том, кто же в области главный секретарь? Оба равны по статусу, но кто-то все же должен быть главным. Ведь в члены ЦК раньше выбирали одного Первого секретаря. Теперь этот секретарь в одних областях был промышленным, в других сельскохозяйственным, особенно если он имел, к примеру, было сельскохозяйственное образование. Этот секретарь, будучи и членом пленума ЦК КПСС, считал себя главным, но его независимый партнер мог этого не признавать. По традиции секретарь обкома избирается и депутатом в Верховный Совет СССР или РСФСР, как и председатель исполкома. Но теперь на область оставалось всего четыре возможных претендента, а по конституции в избирательном округе не больше 300 тысяч человек, далеко не все области могут избрать четырех депутатов (тем более, что нужно избрать и пятого – передового рабочего или колхозника). Между секретарями обкомов и председателями исполкомов возникало соперничество. Это еще не демократия, когда население выбирает – кто лучше, но это все же ее зародыш – соперничество, которого раньше не было. Потеря секретарями обкомов территориальной власти была равноценна утрате королем королевства. Король стал как бы управлять замками и дворцами, служащими королевских служб, но не всем королевством, а лишь частью, один король делал это по городам, другой – по деревням. Секретарь обкома перестал быть королем области – он только промышленный или сельскохозяйственный босс. А кто скажет свое мнение прокурору или судье? Кто даст распоряжение начальнику милиции? Кто будет собирать идеологическое совещание области? Кому руководить здравоохранением и просвещением? Не разделилась ли партия рабочих и крестьян на две партии – на партию рабочих и на партию крестьян? Ведь даже и областные газеты пришлось делить на городские и сельские.

Руководство и промышленностью, и сельским хозяйством не улучшилось, но секретари обкомов вскоре после этой реформы были против Хрущева, как и члены Президиума ЦК КПСС. Наличие двух Бюро ЦК – по сельскому хозяйству и по промышленности – ослабило их власть. Вся эта реформа не могла дожить до следующего съезда КПСС, то есть до 1965 года. Разделение партии нужно было обязательно ликвидировать и восстановить единую власть единых обкомов. В противном случае был возможен ее раскол и борьба между двумя фракциями за фонды, за места в Верховных Советах, за членство в ЦК КПСС, за бюджетные ассигнования, за все прочие условия существования. Начались бы взаимные обвинения, разделение милиции и КГБ.

Возможно, создание в перспективе двухпартийной системы было бы весьма полезным для страны направлением развития, но КПСС еще не была к этому готова. Возникшее в областях двоевластие можно было ликвидировать только вместе с властью Хрущева. В начале 1963 года было еще неясно, когда это произойдет: через год, два или три, но во всяком случае очередной съезд партии, который планировалось провести либо в конце 1964 года, либо в 1965 году, неизбежно должен был решить судьбу Хрущева и вернуть партию к привычным принципам территориального обкомовского и райкомовского единовластия. Короли хотели получить назад свои королевства, даже ценой потери верховного вождя. Его могли спасти лишь какие-то грандиозные успехи страны. В 1963 году Хрущев праздновал юбилей – десять лет на посту Первого секретаря и пять лет руководства Советом министров. В этом году Хрущева усиленно восхваляли повсюду: в прессе, в речах, в кинофильмах. Издавали многотомные собрания его трудов, увеличился тираж портретов Хрущева, кинохроника усиленно рекламировала его деятельность, и все говорило о том, что этот юбилей будет триумфальным. К большому сожалению для Хрущева, именно в сельском хозяйстве, которое он столь активно и неутомимо поднимал и развивал, в 1963 году произошла катастрофа.

Глава 15 Сельскохозяйственная катастрофа 1963 года

В 1963 году в некоторых областях СССР случилась засуха, но не сильная и не на большой территории. И тем не менее эта засуха обернулась катастрофой, грозившей голодом обширным районам страны. В 1953 году, который также был неурожайным, Хрущев обвинил Маленкова в том, что для ликвидации последствий неурожая он решил продавать населению стратегические запасы зерна из государственных резервов. Хрущев считал, что стратегические запасы зерна неприкосновенны. Засуха 1963 года не вызвала сначала большого беспокойства у населения. Почти восемь лет официальная пропаганда утверждала, что производство продовольствия в стране почти удвоилось по сравнению с 1953 годом. Конечно, думал каждый, могут быть неурожаи, но за восемь-девять лет государство накопило достаточные резервы, чтобы избежать серьезных проблем. Но уже в сентябре 1963 года, накануне десятой годовщины знаменитого поворотного пленума ЦК КПСС, в обширных южных районах СССР, на Украине, Северном Кавказе, в Закавказье и других местах резко ухудшилось снабжение населения хлебом. У магазинов появились длинные очереди, люди стояли часами, чтобы купить два-три килограмма хлеба. По всей стране ввели норму продажи хлеба в одни руки. Мука же полностью исчезла в прилавков. В Москве и Ленинграде положение было удовлетворительное, но в столицу из ближайших городов начали приезжать тысячи людей за продуктами. Вскоре стало очевидно, что государственных резервов зерна в СССР нет.

По всем расчетам урожай 1963 года не мог обеспечить страну продовольствием до нового урожая в 1964 году в условиях свободной продажи. Следовало опять вводить карточную систему, нормирование продовольствия, отмененное после войны в 1947 году.

Для Хрущева это стало большой личной катастрофой. Было очевидно, что голод в южных районах страны вызовет сильное недовольство и дальнейший кризис сельского хозяйства, который нельзя будет быстро преодолеть. Предотвратить это могли только грандиозные закупки зерна и продовольствия за границей, но в СССР не имелось для этого достаточных запасов твердой валюты. Хрущев принял смелое решение – использовать для покупки зерна не только имеющиеся небольшие резервы валюты, но и золотой запас страны. На лондонский золотой рынок были отправлены многочисленные слитки золота, первая партия была в 500 тонн. Торговые делегации стали скупать зерно во многих странах, в основном в Канаде, в Австралии, в Европе, немного – в США. Всего было, по-видимому, закуплено около 12–15 миллионов тонн и это, вместе с закупками другого продовольствия, помогло избежать голода, хотя снабжение населения продуктами было, конечно, хуже, чем в 1962 году.

Продовольственная катастрофа 1963 года, вызвавшая впервые в истории СССР и России столь значительные закупки зерна за границей, не была, однако, результатом только засухи, а следствием многих причин, накапливавшихся с 1959 года. Когда в 1959 году выяснилось, что сельское хозяйство СССР не выполнило слишком завышенных требований нового семилетнего плана, то, как это часто бывает, обвинения легли на колхозы и на колхозников. Одно из них состояло в том, что колхозники слишком мало работают в колхозах и слишком много времени уделяют своему личному приусадебному хозяйству. Кроме того, повышенные обязательства по сдаче мяса государству толкали многих администраторов на принудительные закупки коров и другого скота у колхозников, хотя это полностью противоречило политике сентябрьского пленума ЦК в 1953 году. Лишь за один 1953 год колхозы и совхозы закупили у колхозников и рабочих совхозов более 3 млн коров, а в 1960 году поголовье скота в личном пользовании людей уменьшилось еще на 2,5 млн голов. Общее количество коров в личном пользовании в 1960 году стало меньше уровня 1953 года. В 1961 и 1962 годах Хрущев продолжал эту политику давления на личные хозяйства колхозников и рабочих совхозов, стараясь экономическим принуждением заставить их интенсивнее работать в колхозах, быть более зависимыми от колхозного производства. На 1 января 1963 года в личном пользовании колхозников было только около 10 миллионов коров [46] вместо 22 миллионов в 1958 году. Значительно уменьшилось и количество свиней, овец, коз и разной птицы. В то же время принудительно закупаемый у колхозников скот не был достаточно обеспечен кормами на колхозных фермах. На Украине, например, при увеличении количества скота на колхозных фермах в 1959–1962 годах на 43 % количество кормов увеличилось только на 1 % [47] . Поэтому в целом ни производство мяса, ни производство молока не росли пропорционально увеличению поголовья «общественного» скота, а практически не менялись или даже снижались. Но из-за дополнительных 10 миллионов необеспеченных кормами коров (раньше колхозники их все же кормили без помощи государства) резко возросли потребности колхозов в кормовом зерне и уменьшилось количество зерна, проданного государству. Колхозы могли бы постепенно увеличивать поголовье скота пропорционально росту кормовой базы, но не за счет конфискации коров у колхозников. Обещания, что их будут снабжать молоком, маслом и мясом из колхозных фондов, не выполнялись, тем более что даже снабжение городов молоком и мясом ухудшилось и из-за недостатка кормов надои в среднем на одну корову снизились по стране по сравнению с 1958 годом.