Ирина Волчок - Чужая невеста

• Название: Чужая невеста
• Автор: Ирина Волчок
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-061195-9, 978-5-271-24743-9

Можно влюбиться с первого взгляда? Конечно, можно. Если не считать того, что в невесту друга влюбляться вообще-то нельзя. А если друг ведет себя по отношению к собственной невесте как скотина? Тогда можно считать его бывшим другом, выбить его новые американские зубы, а там — будь что будет…

А будет свадьба. Ксюшка, как и все девочки, мечтала выйти замуж за миллионера. По крайней мере, она именно так объяснила мужу причины своего поступка: все, что осталось непотраченным от ее многомиллионного выигрыша, она перед свадьбой положила на банковский счет жениха. Таким образом, он стал миллионером, а она вышла замуж за миллионера. Очень Ксюшкина логика. К этой логике Лешему еще долго привыкать — наверное, всю жизнь.

---

Ничего не меняется — все та же дорожка, выложенная давно потрескавшимися плитками, которые он сам когда-то натаскал с ближайшей стройки. Сколько он помнил, тут всю жизнь поблизости какая-нибудь стройка была.

Ничего не меняется — Буксир узнал его, обрадовался, бросился на грудь и сделал попытку обслюнявить лицо, но, поскольку Алексей успел закрыться рукой, обслюнявил локоть. А потом потрусил по дорожке к дому, пританцовывая, приглашающее оглядываясь на ходу и сбивая хвостом цветы календулы, которые росли по бокам дорожки, наверное, с начала новой эры.

Ничего не меняется. Двери нараспашку, в прихожей цыплята мечутся, и Буксир, бестолочь невоспитанная, в дом лезет. Алексей выгнал цыплят на веранду и закрыл дверь перед носом у Буксира:

— Куда лезешь? Иди исполняй служебные обязанности.

Ничего не меняется. В большой, чуть не на половину площади всего дома кухне — тот же доисторический буфет. Тетка Надька хвалилась, что получила этот буфет в подарок на свадьбу от своих бабки с дедом. Очень может быть. А вот этот стол они с Марком сами сколотили. Штучная работа. Теперь таких не делают. А плита электрическая. Хотя и печь не сломана. Правильно, теть Надь, береженого Бог бережет. А это что? Батарея центрального отопления? Может, тут и ванна появилась, и другие удобства?

Алексей оставил чемодан в кухне и принялся бродить по дому, с жадным интересом заглядывая во все закоулки, которые тут назывались комнатами, отмечая нововведения и вспоминая прежнее.

На пороге крошечной темной комнаты он остановился, уловив тонкий горьковатый аромат. Ваниль? Миндаль? Где тут выключатель был?

И вдруг он вспомнил, что в доме должны быть женщины. Кто-то там морковку пропалывает, но ведь есть еще и невеста Марка. Он поспешно отступил, прикрыл дверь, а потом постучал:

— Эй, есть кто живой?

Никого там живого не было, не считая еще одного цыпленка, который суматошно протискивался в щель и свиристел дурным голосом. Алексей сгреб цыпленка, выкинул его на веранду и продолжил экскурсию уже осторожней. Мало ли. Может, серая мышка Марка спит в такую жару. Вот хорош бы он был, если бы вломился к Маркушиной невесте… Неужели это ее духи так пахнут? Вряд ли. То, что рассказывал об Оксане Марк, никак не ассоциируется с этим ароматом.

Ладно, но куда же все подевались?

Алексей направился к задней двери и шагнул на открытую веранду, выходящую в теть Надин сад-огород. Ох, как все тут разрослось! Заблудиться можно. И тут вдруг ему послышался негромкий мягкий смех, даже не смех, а смешок — внезапный, короткий и такой заразительный, что он и сам заулыбался, еще не видя, кто там смеется, еще не зная, почему там смеются, — может быть, над ним? Он улыбался, оборачиваясь на смех…

И было ему видение. Спиной к нему стояла нимфа. Или дриада? Забыл. Не важно. Спиной к нему стояло волшебное создание в закрытом черном купальнике и шляпе, сделанной из рекламного плаката кока-колы. Из-под шляпы падала буйная грива слегка вьющихся волос, светло-каштановых, с темным блеском в глубине массы и золотым сиянием выгоревших кудрявых концов. Волосы закрывали волшебное создание почти до талии, особых подробностей фигуры не различишь, да и лица он еще не видел, но ноги были такие, что никаких сомнений не возникало: создание было волшебным. Однозначно.

Она опять коротко засмеялась, и Алексей с похолодевшим сердцем подумал: хоть бы не она оказалась невестой Марка. Он зачарованно смотрел на нее, и не решался окликнуть, боясь испугать, и не мог уйти…

Вдруг она пригнулась, медленно вытянула руку, на секунду замерла в напряженной, хищной позе, грациозная, как дикий звереныш, и с торжествующим воплем метнулась вперед, шлепнувшись с размаху на морковную грядку животом, запустив руки под пионовые кусты.

— Что случилось? — тревожно спросил Алексей и шагнул со ступенек веранды на траву.

Он был почти рядом, в двух шагах, но она его не слышала. А, ну ничего удивительного — ее бумажная шляпа при падении слетела, и он различил в разлохмаченной копне этих удивительных волос ободок и черные пуговицы наушников. Естественно. Нынче так принято отдыхать. Все таскают плейер. На работу, на свадьбу, на пляж, на красный свет через дорогу… не считая прополки моркови. Интересно, что она слушала? «Зайка моя, я твой хвостик»? И при этом смеялась… Безусловно, это существо не может быть невестой Марка.

Существо что-то бормотало, лежа на животе, и что-то там делало руками в зарослях пионов. Потом существо зашевелилось, село по-турецки, одной рукой сдвинуло ободок наушников на шею, а другую, обмотанную какой-то веревкой, поднесло к лицу. Господи, да у нее в руке змея!

— Та-а-ак, — сказала девушка зловеще. — Так-так. Это ты, змейская твоя морда, всех лягушек съел? А я, значит, от комаров погибай, да?

Она свирепо хмурила тонкие темные бровки и забавно шевелила яркими пухлыми губами, преувеличенной артикуляцией подчеркивая негодование. Пушистые ресницы были коричневыми, с рыжеватыми выгоревшими концами. Будто цветочной пыльцой припудрены. Интересно, какие у нее глаза?

— У меня есть средство от комаров, — негромко сказал Алексей. — Так что можете гуманно отпустить змею на волю.

Она вскочила на ноги, взметнулась ее роскошная грива, упали на землю наушники, в больших светло-карих глазах мелькнул страх. Свою змеюку она прижимала к груди, да еще и закрывала ее другой рукой. Она что, боится, что он отберет у нее добычу?

Девушка несколько секунд смотрела ему в глаза. Он видел, как уходил из ее глаз страх, как в них появилось что-то вроде облегчения, и она улыбнулась:

— Это не змея. Это ужик. У меня тоже что-то от комаров есть. Гадость вонючая. Все равно не помогает. А вы к тете Наде?

— В какой-то степени, — машинально сказал Алексей. Глаза у нее были даже не светло-карие. Глаза у нее были золотистые… нет, медовые. Да, как свежий мед на свету. — Я вообще-то к своему другу Марку приехал. Слышали о таком?

Девушка опустилась на колени, погладила ужа пальцем по голове, выпустила его в пионовые кусты, подняла свою шляпу, криво напялила ее на голову и только потом поднялась и взглянула на него. Взгляд у нее стал какой-то настороженный. С чего бы это?

— Я всегда буду пить кока-колу, — торжественно поклялся Алексей, глядя на ее шляпу.

— Ни в коем случае, — девушка сняла шляпу и попыталась вывернуть ее наизнанку. — Ужасно вредная гадость. Понавешали везде рекламы, а дети смотрят. Я этот плакат на станции специально содрала… Они, правда, опять повесили… — Она вздохнула, повертела плакат и, скомкав, вытерла им руки. Потом протянула маленькую ладошку: — Ксюша.

Он осторожно сжал ее прохладные тонкие пальцы. Слава богу, это не она невеста Марка.

Она потянула свою ладонь из его ладони, слегка покраснела и смущенно хмыкнула:

— То есть Оксана. Марк не любит, когда меня Ксюшей зовут.

— Так это вы невеста Марка?! — Алексей был ошеломлен. Это невозможно. Тут какая-то ошибка.

— Я… — Оксана вздохнула и покусала губы. — А вы его друг Алексей, я знаю, Марк рассказывал. Я хочу вас попросить… То есть… В общем, не говорите ничего Марку, ладно?

— Что не говорить? — не понял Алексей. — Что вы его невеста? Или что он мой друг?

— Да нет, это можно сказать, — серьезно ответила она. — Не рассказывайте, как я ужа ловила. И что плакат сорвала. И что морковку полола, да еще в таком виде.

— Эта жуткая тайна умрет вместе со мной, — торжественно поклялся Алексей. — А что вы музыку слушали, да еще в таком виде, — об этом можно рассказывать?

— Ни в коем случае, — еще серьезней ответила Оксана. — Тем более что это не музыка, а Жванецкий. Марк его не любит. Или, может, не понимает.

— Это одно и тоже, — задумчиво сказал Алексей. — Понять — значит полюбить. А кто любит, тот и понимает.

— Не скажите, — печально отозвалась Оксана. — Я, например, в своей работа все понимаю. И умею. Правда. А не люблю. А зверей всяких просто ужас как люблю. И совершенно не понимаю, почему они все такие прекрасные.

— Потому что живые, — подсказал Алексей.

— Ну, не знаю… — Оксана криво усмехнулась. — Люди ведь тоже все живые…

— Но далеко не все прекрасные, да? — Они стояли на веранде лицом к лицу, Алексей не отрываясь смотрел в ее медовые глаза и видел в их прозрачной глубине печаль. — Людей вы не всех любите, да, Ксюша?

— Да, — спокойно сказала она. — Пойду, оденусь, вдруг Марк к обеду приедет.

Она скрылась в доме, а он смотрел на закрывшуюся дверь без единой мысли в своей дурной голове. Если не считать мысль о том, что Марк — бревно. Но эту мысль можно было и не считать. Это была не его мысль. И вообще не мысль, а диагноз, поставленный теткой Надькой Марку еще четырнадцать лет назад.

Глава 2

Марк оказался даже большим бревном, чем можно было ожидать. Начать с того, что Оксана, предполагая, что Марк может приехать к обеду, стянула свою роскошную гриву в тугой пучок на затылке, да еще старательно пригладила волосы мокрой щеткой, да еще побрызгала лаком, чтобы ни один завиток, не дай Бог, не высвободился. Потому что Марк, оказывается, не любит растрепанные прически. Более того — она надела черную юбку ниже колен и серенькую невыразительную блузку с длинными рукавами и почти мужским воротником. Марк, оказывается, любит классический стиль и неброские цвета. И уж совсем выбила Алексея из колеи ее попытка запудрить румянец на загорелой мордашке и легкие янтарные веснушки на переносице. Марк, оказывается, считает веснушки несолидными, а яркий румянец — вульгарным.