Расселл Джонс - Выше головы!

• Название: Выше головы!
• Автор: Расселл Джонс
• Жанр: Детективная фантастика

Каким может быть будущее, в котором хотелось бы жить? Не воевать за него, не умирать за него, а жить в нём? Не в идеальной утопии, но в живом обществе со всеми его плюсами и минусами, проблемами и радостями…

Историй о таком будущем не много, и созданы они в другое время. Сегодня приходится иметь дело с новыми задачами, и каждый из острых вопросов современного мира получит, так или иначе, свой ответ.

Главный герой Рэй прибыл на удалённую станцию с надеждой найти своё место среди людей. Он понятия не имел, что место ему уже определено, роль назначена — и ждут его дела, с которыми справиться сможет только он.

Цикл повестей. Начало цикла базируется на рассказе «Богомол и орхидея». Сам рассказ был существенно переделан.

Иллюстрации: Nasinix, Яна Конопатова; обложка: meissdes.

---

— И поэтому они держали… этих… с…

— Страусов!

— Свиней!

— Слонов!

— Собак, идиоты! Ну, слонов они тоже держали. И свиней. Даже страусов! Но для другого… Свиней они…

— Доили!

— Учили летать!

— Петь!

— Дураки! У них получались…

— Летающие страусы!

— Слоновье молоко! От летающих слонов! — и выкрикнувшая это девушка сделала такое движение руками перед собой, как будто и впрямь доила летающего слона, зависшего в воздухе.

Совместный гогот, к которому против своей воли присоединился раздосадованный рассказчик. Улыбки родителей, наблюдающих этот цирк. И отсчёт секунд, одновременно медленный и невыносимо быстрый.

…Можно было сесть на другой лифт, расположенный в десятке шагов по коридору. Что значат лишние несколько минут рядом с родными, в знакомых стенах? Но когда закрылись двери, я понял, чего они тянули.

Едва за их спинами закрылись двери, я осознал, что вчерашние школьники стали старше, а с ними их родители, и я тоже. И станция, и мир вокруг. И нет никакой возможности изменить то, что было, или даже остановить это движение. А в самом конце, на финише, в финальной точке я разглядел свою смерть, и в первый раз увидел её именно так — как неотвратимый и логичный итог всех моих дел.

«Как вы подружились?»

— Ты хорошо подумал? — спросил гневным шёпотом Жубер, усаживаясь ко мне за столик во время ужина.

Он был без подноса, и заботливый камилл развернул перед ним экранчик с меню — мол, выбирай, гость дорогой! Последовала немедленная реакция, благодаря которой я увидел в реальности, а не по учебнику, как ведут себя шовики первой степени, когда перестают контролировать себя. Жубер не только ударил по верхней стороне экрана, убирая его — он протянул руку под столешницу и отключил весь стол, лишив камилла доступа к нашим местам. А мог бы просто попросить: «Не беспокой нас, пожалуйста»… Столешница погасла с тихим стоном, а четверорукий «официант», висящий под потолком, поднялся выше и сжался в комочек.

Отключение стола при нормально работающем камилле и спокойной обстановке — это очень грубо! На нас обернулось несколько человек, кто-то нахмурился, кто-то осуждающе покачал головой, молоденькая девушка приоткрыла рот от удивления (вероятно, наблюдала такое впервые), а знакомый спамер прищурился и пристально посмотрел мне в глаза. Вести себя подобным образом при Посреднике, да ещё и старшем, не лучший способ устроиться на новой станции! Я едва удержался от замечания, которое, которое, кстати говоря, был обязан сделать, и лишь удивлённо приподнял брови.

— Не понял, о чём я? — усмехнулся Жубер. — Хочешь поиграть в шпионов? Тогда сделай всё сегодня!

«Сегодня ещё рано!» — я тут же представил всё несделанное и неготовое.

— Что стряслось? — поинтересовался я, стараясь, чтобы мой голос звучал потише. — Я, правда, ничего не понимаю! Что не так?

На его лице отразилось сомнение, и я продолжил с ещё большим напором:

— Правда — не понимаю! Я делаю всё так, как ты сказал. Я ищу, и думаю, и выбираю. Я успею до завтра!

— Тогда почему за мной следят? — спросил он, немного успокоившись. — Я заметил! За мной повсюду ходит этот журналист. Чернокожий. С утра.

— А, ты о нём! — вздохнул я, вспомнив о Кортесе. — Ну, это же журналист — ты же сам сказал! Он следил за мной, и ты — тоже, и вот тебе, наверное, кажется…

— Он следит за мной, — перебил Жубер и вдруг сунул указательный палец ко мне в тарелку — прямо в нетронутое картофельное пюре. — Ммм, а это вкусно!.. — заметил он, облизав палец. — В общем, разберись с ним. Он следит за мной, и мне это не нравится. Прекрати это, или… Или мы передвинем сроки, — он встал и быстрым шагом покинул ресторан.

Я проследил за ним недоумённым взглядом — не зря! У самого выхода, за столиком для двоих, сидел Ань. Он никак не отреагировал на Жубера, продолжал отпивать своё молоко мелкими глоточками в прикуску с печеньем. Над верхней губой у него чернела ниточка усов, запачканная белым — ни за что не заподозришь заговорщика…

Понятно, как так получилось! Они менялись — поесть, отдохнуть, проверить, нет ли «хвоста». Значит, Кортес действительно следил за моим шантажистом. Зачем? Да откуда я знаю, что творится в голове у шпиона?! Заметил что-то! Почувствовал! Показалось!..

Я осторожно положил ложку, заставляя себя действовать аккуратно и незаметно. А очень хотелось швырнуть её… Надо подойти к Якову Кортесу, журналисту, гражданскому порученцу и шпиону, и попросить его прекратить делать то, что он считал правильным, причём ничего не объясняя и не обладая никакими средствами воздействия. Это не легче, чем совершить самоубийство подручными средствами!

Есть не хотелось — особенно то пюре, которое «осквернил» палец Жубера. Ну, пюре есть не обязательно — и вообще, можно объесть «грязное» место. А питаться всё равно надо, поскольку мозг у меня точь-в-точь как у человека, и ему нужна пища, как и остальному организму. Тут люди похожи на ИскИнов… Вспомнив о камилле, я включил стол — и принялся торопливо поглощать ужин, который оказался весьма вкусным. Но думал я не об этом.

Жубер больше не угрожал мне чужой смертью — только моей. «Передвинем сроки» — вот и весь шантаж. Потому что я уже согласился делать так, как они велят? Но смена мотива наводила на подозрения. Убийство невинного человека должно, так или иначе, восприниматься ими как ненормальность: они же не совсем маньяки! СПМ могли пропустить одного Мида, но двоих!..

Одно дело угроза, другое — действительно убить. Возможно, это воспринималась как крайняя мера, крайняя для них самих. Каким же облегчением стало моё согласие! Но я по-прежнему не мог рисковать. Как можно поставить другого человека в положение жертвы с ножом у горла… А если там не нож? Если там шприц? Дрогнет рука, и никакие сомнения не остановят движение яда… Нет, пока есть риск, всё будет, как условлено. И «зарядившись», я отправился на поиски Кортеса.

Вот только судьба подсунула ещё одну задачку — в виде Хлои Уэхары, поджидающий меня на улице. Она вновь переоделась (наверное, в надежде поразить провинциалок своими нарядами) и теперь выглядела как фламинго — вся в розово-красном. Но выражение обиды на её мордочке было старым. Опять кто-то виноват!

— Ты обиделся, я знаю, — заявила она, схватив меня за локоть. — Я тоже обиделась. Он подлец! Скажи, что он подлец! Я буду жаловаться. Я всё расскажу папе. Вот ему влетит! Ты знаешь, кто у меня папа?

— Кто? — спросил я, останавливаясь.

— Помощник Квартера на «Союдэжэне», — гордо ответила она, и сразу стала ясны и её манеры с привычками, и беспрецедентная «поддержка» Главы Станции. — Он многое может!

— А там помощников, как у нас, назначает сам Квартер? — уточнил я.

— Ну, да… — растерялась Хлоя.

— Снимает тоже он? Тогда я ему напишу, что его помощник пользуется своими служебными возможностями… Кстати, как он обзавёлся детьми?

— Он потом стал, — прошептала она, похоже, забыв о своих обидах к Кортесу. — Его потом выбрали…

У Администраторов редко бывают дети. Потому что это две профессии, которые запрещено совмещать. В том числе, чтобы не вырастало таких Хлой.

— А, ты одна, что ли?

— В смысле?

— В смысле, сёстры-братья у тебя есть?

— Нет… — она совсем растерялась.

— А чего так? — продолжал я допрос.

— Ну…

— Что — не хотели или им не разрешили? — поинтересовался я, намекая, что запрет на продолжение родительства — не лучший показатель.

Она молчала, краснея.

— У меня не только личная жизнь — я ещё и спамер, — напомнил я, недобро усмехаясь. — И Админ. Хочешь навредить своим родителям — валяй! Жалуйся, сколько влезет! Но работку-то смени — не позорь коллег. «Я всё расскажу папе» — что, на центральных станциях все такие… папины дочки?

— Я… Я не… Да что ты говоришь такое! — закричала она и, оттолкнув меня, убежала прочь, расталкивая людей перед собой.

Должно быть плакала. А я, похоже, перестарался. Грубо получилось и зло. Не ожидал я такой реакции! Видимо кто-то говорил ей уже такое. А может быть, она сама не предполагала, что вспомнит об отце именно в таком ключе.

— Не жалко девушку? — как из-под земли появился Кортес — даже искать не пришлось!

Его широкая улыбка на чёрном лице выглядела как растущий месяц. Чему-то он радовался…

— Я как раз поужинать собираюсь. Не составишь компанию? — и он указал мне на едальню в конце улицы, рядом с перекрёстком.

«Посидеть рядом, чтобы за Жубером было удобнее следить», — понял я.

— Я уже поел, а вот компанию составлю, — и я вцепился журналисту в плечо. — Пошли, поговорим… Да, не вырывайся ты так! Он никуда не уйдёт. А если уйдёт — значит, ему надо.

— Так он для этого к тебе подходил? — усмехнулся Кортес, направляясь туда, куда я указывал. — Вы что — закадычные друзья? — тот факт, что я раскрыл его слежку, явно не был для него неожиданностью.