Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга первая

• Название: Голос сердца. Книга первая
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0152-6

После удачного дебюта в кино безвестная актриса Катарина Темпест буквально взлетает на вершину славы, обретает верных друзей. Казалось, их творческому и дружескому союзу уготована долгая и счастливая жизнь. Однако подозрительность новоявленной звезды, ее психическая неуравновешенность, все мыслимые и немыслимые комплексы приводят к тому, что она предает своих друзей в безудержном стремлении к успеху. Но за все в жизни приходится платить. Катарина проваливается в пучину тяжкого нервного срыва, граничащего с безумием. Врачи побеждают этот недуг, но внезапно выясняют, что ей угрожает новая, неизлечимая болезнь. Зная о близкой смерти, актриса посвящает остаток жизни тому, чтобы добиться прощения старых друзей, которым она причинила столько горя.

---

— Ты считаешь, что Катарин не относится к этой категории? — прервала его Франческа, глаза которой потемнели.

— Я не знаю этого, Франки. Внешне, да, она производит вполне благоприятное впечатление. Однако взрослые люди — это не новорожденные. У них есть биография и прошлое. И поскольку у меня нет информации о происхождении Катарин, я вряд ли смогу решить, подходит она Киму или нет. Как жена. Я знаю, что мне не надо напоминать тебе о его обязанностях. Но подумал ли он о том, какой должна стать жизнь Катарин после того, как она выйдет замуж за него? Большую часть времени она — жена фермера, пусть даже фермера с титулом — вынуждена будет проводить в глуши. Ты ведь сама знаешь, дорогая, что это не самое увлекательное занятие. Жизнь в деревне не в твоем вкусе. И потом, всякие обязанности, отношения с рабочими поместья, местными жителями, добровольной женской службой, не говоря уже о довольно требовательном викарии. Подумай только о церковной деятельности: сельские праздники, базары, благотворительные распродажи, праздник урожая, рождественские праздники и бесчисленное количество других дел. Очень важно, знает ли Катарин, что последует за брачной церемонией? — Дейвид покачал головой и не стал ждать ответа. — Я сомневаюсь. Уверен, что Ким не потрудился рассказать о всех нюансах его жизни так же, как не захотел узнать больше о ней. По-моему, он настолько ослеплен страстью, что даже не подумал о всех этих вещах. Может быть, для него они выглядят сейчас не существенными. Но это не так. Они являются неотъемлемой частью жизни. Они являются его обязанностью, — закончил он со вздохом и добавил: — Ты знаешь, красота Катарин свела его с ума. Ты видела, как он себя вел в «Амбассадоре» в ту ночь? Она его просто гипнотизировала. Ты хотя бы согласна с этим, Франки, дорогая?

— Я… я думаю, ты прав.

Дейвид заговорил более мягким тоном:

— Я надеялся, что мы близки, что ты и Ким достаточно доверяете мне, чтобы открыто обсуждать свои дела, и не откажетесь от моей помощи в наиболее важных вопросах. Я думал, что вы не сомневаетесь в моей справедливости и понимании.

— Я знаю это, папа, и Ким знает. Мы оба прекрасно понимаем это, — запротестовала она, заметив боль в глазах отца.

Дейвид внимательно посмотрел на дочь.

— Не хочу, чтобы ты неправильно меня истолковала, Франки. Я не хочу быть верховным арбитром в вашей жизни. Это не та роль, к которой я стремлюсь, и она неизбежно приведет к беде. Однако хотя я и не считаю себя непогрешимым, у меня есть жизненный опыт и я хочу, чтобы вы оба для своей же пользы воспользовались плодами мудрости, которые я приобрел. — Он замолчал, взял еще одну сигарету и продолжил: — Я скажу тебе кое-что еще. Несколько лет назад я поклялся, что никогда не совершу ошибки, которую сделал мой отец.

Франческа перевела взгляд на фотографию старшей сестры ее отца.

— Ты думаешь о тете Арабелле, да, папа?

Дейвид перехватил ее взгляд, направленный на фотографию своей сестры, которая была сделана, когда Арабеллу представляли к королевскому двору. Он кивнул.

— Да, это так. Как ты знаешь, твой дедушка был настроен против Курта фон Виттингена, несмотря на то что тот был принцем и богатым человеком. Потому что он был немцем. И все равно Арабелла вышла за него замуж. Отец всю жизнь сожалел о своем решении, хотя и не подавал вида и не говорил на эту тему. Я думаю, что его сердце было разбито из-за невозможности видеться с дочерью. («Это действительно так», — подумал он про себя.) Если бы старик не был таким упрямым, если бы проявил чуточку больше благоразумия, она наверняка не поступила бы так безрассудно. Это семейная черта — безрассудство в случае противостояния, думал он. И Ким унаследовал импульсивность Арабеллы… Извини, Франки. Я прослушал, что ты сказала. Стал совсем рассеянным, — извинился он.

— Я сказала, что это очень драматическая история. Арабеллы и Курта. Однако благодаря им у нас есть Диана и Кристиан.

— Да, дорогая. И ты напомнила мне: на прошлой неделе я получил письмо от Дианы. Из Кенигзее. Они с Кристианом хотят приехать погостить этим летом у нас несколько недель. Я надеюсь, ты будешь в Лэнгли, когда они приедут.

— О, папа, ты же знаешь, я никогда не пропускаю их приезда! — воскликнула она. Франческа всегда была очень близка со своими немецкими двоюродными братом с сестрой, которые часто приезжали в Англию и проводили каникулы в Лэнгли. Она порывисто пожала руку отца. — Будет очень приятно увидеть их здесь. — Ее лицо внезапно стало напряженным. — Я понимаю, что не смогла помочь тебе в отношении Катарин, но абсолютно уверена, что она хорошая девушка. Все будет хорошо. Я точно знаю.

— Я надеюсь, дорогая.

Франческа посмотрела на часы:

— Боже мой, я опаздываю. Мне еще нужно добраться до музея. Ты не возражаешь, если я побегу?

— Конечно, нет, дорогая. Кстати, будут ли какие-нибудь указания для миссис Моггс?

Франческа рассмеялась над страдальческим выражением его лица.

— Нет, я оставила ей записку на кухне. Мне жаль, что тебе придется сегодня с ней столкнуться. Она настоящий черт в юбке, но дело свое знает. На твоем месте я бы исчезла как можно раньше. Тогда у нее не будет возможности давать тебе руководящие указания.

Франческа наклонилась и поцеловала отца.

— Удачного тебе дня. Увидимся за ужином.

— Жду тебя, дорогая.

После того как Франческа ушла в Британский музей, Дейвид долго сидел, размышляя над тем, как ему дальше действовать. Будучи человеком порядочным, он не мог решиться открыто наводить справки о Катарин Темпест. Ему это было чуждо. Это означало вмешательство, худший вариант шпионажа, нарушение прав личности. Это также означало отсутствие доверия к Киму, и, ко всему прочему, он бы предпочел услышать факты о жизни Катарин от своего сына, а не из других источников. И все же… Дейвид покачал в сомнении головой. Именно поведение Кима больше всего тревожило его в этой ситуации. До своего разговора с Франческой он считал, что скрытность Кима — своего рода защитный механизм — была порождена просто его нежеланием обсуждать этот вопрос из опасения, что с ним обойдутся, как с ребенком. К сожалению, как понял теперь Дейвид, Ким был так малословен потому, что ровным счетом ничего не знал о девушке, которой так сильно увлекся. Катарин просто скрывала от него свое прошлое.

В конце концов Дейвид Каннингхэм пришел к выводу, что во всем этом есть нечто противоестественное. Люди, любящие друг друга, доверяют друг другу и рассказывают о своем прошлом, разве не так? Если… если им нечего скрывать. Может быть, у Катарин есть что скрывать? Он сказал себе, что это глупая, даже безумная мысль, которую вряд ли стоит принимать всерьез. Ведь и на него она произвела самое благоприятное впечатление. Он понимал причину столь сильного увлечения сына и не терзался мыслями о том, откуда взялась Катарин, до вчерашнего вечера, когда он был так разочарован разговором с Кимом. К несказанному удивлению Дейвида, сын был не в состоянии ответить на самые безобидные вопросы. Тогда граф начал искать в избраннице сына какие-либо недостатки. Проблема заключалась в том, что он их не мог найти. Катарин Темпест, казалось, была самим совершенством.

В процессе размышлений неожиданная мысль пронзила его, как удар молнии, — она была слишком совершенной. Конечно, девушка не могла ничего поделать со своей поразительной красотой — это был щедрый подарок природы, а ее неоспоримое актерское дарование было еще одним Божьим даром. Но ее личность, ее огромное обаяние и изысканные манеры — откуда они? Откуда-то подкралась еще одна беспокойная мысль: манеры, стиль поведения Катарин были чересчур отшлифованы для ее возраста. У нее не было ни одного из острых углов, присущих молодости. У его собственных детей были приятные манеры, уверенность в себе, однако в ряде случаев они действовали наивно, а иногда даже неуклюже, что выглядело естественным в их молодом возрасте. Она же была поразительно уравновешенной, решил он, и в этом была своя тайна.

«Проклятие! — Он внутренне выругался. — Хорошо бы, чтобы рядом был человек, с которым можно поговорить об этом, и кто-то более зрелый, чем моя дорогая Франческа. У дочери к тому же явно пристрастное отношение к Катарин. Дорис. Конечно, Дорис. Никто не выслушает и не посоветует так, как она, с ее искренностью, мудростью и практичным подходом к жизни». Не давая себе ни минуты на размышления, чтобы не передумать, Дейвид поднял трубку. Он набрал оператора, передал ей номер телефона «Отель де Пари» в Монте-Карло и стал ждать.

— Madame Asternan, s'il vous plait, — произнес он, когда отель наконец ответил.

Через мгновение заспанным голосом Дорис пробормотала:

— Алло.

— Доброе утро, Дорис. Это Дейвид. Надеюсь, я не разбудил тебя, дорогая.

— Нет, разбудил, — она засмеялась, — но все в порядке. Не могу придумать более приятного способа пробуждения. Как дела, дорогой?