Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая

• Название: Голос сердца. Книга вторая
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0152-6

После удачного дебюта в кино безвестная актриса Катарина Темпест буквально взлетает на вершину славы, обретает верных друзей. Казалось, их творческому и дружескому союзу уготована долгая и счастливая жизнь. Однако подозрительность новоявленной звезды, ее психическая неуравновешенность, все мыслимые и немыслимые комплексы приводят к тому, что она предает своих друзей в безудержном стремлении к успеху. Но за все в жизни приходится платить. Катарина проваливается в пучину тяжкого нервного срыва, граничащего с безумием. Врачи побеждают этот недуг, но внезапно выясняют, что ей угрожает новая, неизлечимая болезнь. Зная о близкой смерти, актриса посвящает остаток жизни тому, чтобы добиться прощения старых друзей, которым она причинила столько горя.

---

Ник судорожно зажмурился. У него разыгралось воображение, но он постарался отогнать мучительные мысли о страданиях, предстоящих Катарин.

— Ты не ошиблась в диагнозе?

— Я в нем абсолютно уверена. Мой врач консультировался со всеми лондонскими светилами, и я сама обращалась к специалистам уже здесь, в Нью-Йорке. Нет никаких сомнений, Никки. — Она взяла его руку. — Врач в Лондоне сказал, что у меня осталось еще немного времени, примерно месяцев девять. Вот почему я поторопилась приехать в Нью-Йорк. Чтобы повидаться в первую очередь с тобой, с Франки, Райаном, ну и, конечно, с моей любимой дочкой.

— Так вот почему он позволил тебе встречаться с ней? — грустно спросил Ник.

— Да. Я некоторым образом пригрозила ему, сказав, что если он не согласится, то я начну против него судебный процесс, соберу пресс-конференцию и расскажу на ней все журналистам, в том числе и о своей болезни. Майкл был вынужден капитулировать. — Она чуть заметно улыбнулась. — Но, безусловно, я не собиралась ничего подобного делать. У меня не было никакого желания пропускать Ванессу через весь этот цирк.

— А Райан знает?

— Нет, Ник. В курсе дела только ты и Майкл Лазарус. Я хочу, чтобы и дальше все это оставалось только между нами. Обещай мне это. Не желаю, чтобы меня жалели или выражали свое сочувствие.

Ник пристально посмотрел на нее.

— Почему ты ничего не рассказала ни мне, ни Франки в тот раз, когда мы впервые встретились?

— Мне хотелось, чтобы вы простили меня по доброй воле, а не из жалости или сострадания. Обещай мне держать язык за зубами.

— Обещаю. А как насчет Франки и Виктора?

— Я сама им все расскажу и скоро.

Внезапно Ник как ужаленный вскочил и принялся метаться по комнате, охваченный глубокой грустью, временами сменяемой приступами бессильной ярости. Тогда он, беззвучно изрыгая проклятия, крепко стискивал руку в кулак и со всей силы ударял им в раскрытую ладонь другой руки. Спустя несколько минут он обернулся к Катарин.

— Но ведь должен же быть какой-то выход! Не может быть, чтобы его не было. Я не могу с этим смириться. Нет, не могу, черт побери! Если даже ты сама смирилась, то я не могу и не хочу. Ты сидишь такая спокойная и сдержанная, когда мое сердце разрывается на части, а ты…

Тут Ник замолчал, глубоко пораженный собственными словами и тем тоном, которым он заговорил с ней. Он подбежал к Катарин и рухнул перед нею на колени.

— Прости, прости меня, любимая! О, Кэт, прости, я так люблю тебя, что схожу с ума. Я не могу… — Ник недоговорил и разрыдался, уткнувшись лицом ей в колени.

— Ничего, любимый, я хорошо тебя понимаю. Твоя реакция вполне естественна. Когда первый шок проходит, ему на смену приходит гнев, потом наступает отчаяние, потом снова гнев. Но в конце концов человек просто смиренно покидает этот мир. Все переживания оказываются ни к чему, он ничего не способен изменить. — Говоря это, Катарин ласково гладила Ника по голове, успокаивающе приговаривая: — Не надо, любимый, не плачь. Тише, успокойся, любовь моя.

Наконец Ник заставил себя подняться с коленей, сел на диван рядом с Катарин и крепко обнял ее.

— Я буду все время с тобой, любимая моя Кэт. Предстоящие месяцы будут для тебя счастливыми настолько, насколько это от меня зависит. Мы будем делать с тобой все, что ты захочешь, ходить вместе всюду куда пожелаешь, мы постараемся осуществить все самые сокровенные твои желания.

— Нет, Ник, ты не сможешь остаться со мной.

— Почему? Скажи мне, ради Бога, почему?

— Я не хочу, чтобы ты рисковал своим ребенком, а это неизменно произойдет, если ты уедешь со мной.

— Но тогда мы останемся в Нью-Йорке, будем соблюдать приличия и жить раздельно. Карлотта ничего не узнает.

Ник с отвращением предложил это, чтобы успокоить Катарин, ни секунды не намереваясь осуществлять подобное предложение. Карлотта пусть поступает как знает, но ничто не должно разлучать его с Кэт. Потом он как-нибудь все уладит.

— Нет, мне лучше теперь же уехать, — сказала Катарин.

— Я не отпущу тебя!

— Для меня будет еще непереносимее видеть, как ты убиваешься, — прошептала Катарин и только потом с ужасом осознала, что она говорит. Но Ник пропустил ее замечание мимо ушей и замотал головой. Его глаза снова налились слезами.

— Пожалуйста, не прогоняй меня, позволь мне провести возле тебя эти последние месяцы. Ведь мне еще предстоит всю оставшуюся жизнь прожить одному, без тебя. Не будь такой жестокой, Кэт. Если хочешь, любимая, я готов на коленях умолять тебя, но только, ради Бога, не гони меня. — И он умоляюще посмотрел на нее. — Не будь жестокой, Кэт, позволь мне остаться с тобой, умоляю тебя.

Она кивнула, глядя на него ясными глазами, и слезы блеснули у нее на ресницах.

— Хорошо, дорогой, но ты должен мне обещать, что по возможности не будешь все время печалиться. Я не вынесу вида твоих страданий.

— Это я обещаю, — ответил Ник, и легкая улыбка тронула его губы.

Катарин встала.

— Мне надо переодеться. Ты промочил своими слезами все платье. — Она провела пальцем по щеке Ника. — Ты проводишь меня на мою встречу с дочерью?

— Разумеется, но мне надо, пока ты переодеваешься, пойти умыться. Я обещал Виктору забежать вместе с ним к Пьеру, чтобы выпить и, может быть, съесть легкий ужин.

— О, я очень рада этому, Никки. Мне было бы невыносимо думать о том, что ты проведешь этот вечер в одиночестве. Виктор решил уже, когда он летит обратно на побережье?

— Еще нет, но сегодня у него была последняя деловая встреча. Думаю, что он останется здесь на всю неделю. Он радуется возможности побыть с нами, повидаться снова с Франческой, — говорил Ник, проходя вслед за Катарин в спальню, тщательно выговаривая каждое слово и изо всех сил стараясь сохранять самообладание.

— Да, все прошло чудесно, — улыбнулась Катарин.

Немного позднее, когда они с Катарин уже вышли на Пятую авеню и двинулись по ней вверх, в сторону Семьдесят девятой улицы, на которой находились апартаменты Лазаруса, Ник спросил:

— Кстати, о Франки и Викторе. Когда ты собираешься им все рассказать?

— Когда будет подходящий момент. Я еще точно не решила. Но, конечно же, я не собираюсь ничего говорить им завтра, во время ленча у Франчески. Это испортит настроение всем нам.

— Да.

Катарин стиснула его руку.

— Я довольна, что нам удалось заставить Франки прийти пообедать на прошлой неделе вместе с нами и с Виктором. Мне показалось, что в конце концов она тоже осталась этим весьма довольна. А Виктор — тот просто светился от радости.

— Она говорила тебе что-нибудь про него?

— Никки, мне кажется, что ты готов принять на себя роль свахи. А еще смел меня называть любительницей манипулировать людьми!

— Ты хотела сказать, что называл тебя так когда-то? Но все-таки она сказала тебе что-то?

— Ничего особенного. Только заметила, что он по-прежнему красив и неотразим. Мне показалось, что ее немного удивила седина у него в волосах. Франческа как-то говорила мне, что навсегда запомнила Виктора таким, каким он был в тысяча девятьсот пятьдесят шестом году. Хотя она замечала время от времени его фотографии в журналах, но старый его образ прочно засел у нее в голове.

— В свои шестьдесят два года Вик все еще самый красивый парень из всех, кого мне доводилось встречать. Франки права. Его внешность осталась такой же привлекательной, как прежде, — заметил Ник, пожимая Катарин руку. — Вчера я говорил Франческе, что ей следует чаще появляться в обществе. Я понимаю, что со смерти Гаррисона прошло всего три месяца, но ей не надо сидеть одной в своих громадных апартаментах и хандрить. Она же еще совсем нестарая женщина.

— Но ты сам не будешь хандрить, не так ли, дорогой? — тихо спросила Катарин.

— Нет, я же обещал. — Ник отвернулся и часто заморгал, чтобы прогнать подступившие к глазам слезы. — Пожалуйста, не говори мне больше о своей скорой смерти. Это для меня невыносимо.

— Не буду. Но тебе надо смириться с этим, Никки, иначе предстоящие месяцы станут для меня мучением. Мы должны постараться вести, себя по возможности самым естественным образом.

Пораженный ее необычайным мужеством, Ник беззвучно выругал себя за проявленную слабость.

— О'кэй, договорились.

Когда они подошли к дому, где жил Лазарус, Катарин привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Увидимся позже, малыш, — проворковала она, подмигнув ему.

— Твоя правда, увидимся, — в тон ей ответил Ник, стараясь выглядеть веселым, хотя на душе у него было отнюдь не весело. — Когда тебя забрать отсюда?

— Думаю, где-нибудь около половины десятого.

Она снова привстала на носках и поцеловала его.

— Я люблю тебя, Николас Латимер. Я так тебя люблю!

53