Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая

• Название: Голос сердца. Книга вторая
• Автор: Барбара Брэдфорд
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0152-6

После удачного дебюта в кино безвестная актриса Катарина Темпест буквально взлетает на вершину славы, обретает верных друзей. Казалось, их творческому и дружескому союзу уготована долгая и счастливая жизнь. Однако подозрительность новоявленной звезды, ее психическая неуравновешенность, все мыслимые и немыслимые комплексы приводят к тому, что она предает своих друзей в безудержном стремлении к успеху. Но за все в жизни приходится платить. Катарина проваливается в пучину тяжкого нервного срыва, граничащего с безумием. Врачи побеждают этот недуг, но внезапно выясняют, что ей угрожает новая, неизлечимая болезнь. Зная о близкой смерти, актриса посвящает остаток жизни тому, чтобы добиться прощения старых друзей, которым она причинила столько горя.

---

— Я все внимательно выслушал и, кажется начинаю понимать твою главную мысль. Но почему все-таки ты вступила с ним в связь? — поинтересовался Ник.

— Может быть, потому, что он олицетворял собой для меня отца, которого по-настоящему у меня никогда не было. Оззи был так добр и внимателен ко мне, Ник, причем он видел во мне женщину, а не только актрису. Он был со мной очень нежен, внушал мне уверенность в своих силах, как никто иной. Он научил меня смотреть на себя со стороны. Он называл это — смотреть на себя через объектив. Я никогда не переоценивала собственной внешности, но Оззи, не пробуждая во мне тщеславия, сумел мне раскрыть глаза на себя, на свою красоту. Он научил меня правильно держать себя перед камерой, наилучшим образом использовать ее возможности, чтобы передать на пленку и потом на экран свои мысли и чувства. При всем моем уважении и благодарности, которые я испытываю к Виктору и Марку, я не могу отрицать того, что Оззи Эдвардс, и никто иной, сделал из меня кинозвезду. Помимо всего прочего, этот человек во время тех трудных съемок был для меня всем — опорой, прикрытием, убежищем, называйте это как хотите. Как я уже сказала, я чувствовала свою беззащитность, была полна неуверенности в себе, крайне неустойчива эмоционально, испытывала массу сомнений в своих силах, в своей сексуальности… — Катарин неожиданно замолчала и, потупившись, принялась крутить на пальце бриллиантовое кольцо. — Ты знаешь о моих проблемах в этой сфере, Ник. А в те дни эти проблемы были еще острее, я ведь тогда была девушкой… — Поколебавшись немного, она продолжила свой рассказ. — Я постоянно отталкивала от себя Кима, и мне уже начинало казаться, что со мной не все в порядке по этой части. Оззи сумел очень нежно и деликатно просветить меня. Наверное, потому, что он был намного старше и опытнее Кима, ему удалось преуспеть там, где тот потерпел неудачу. Он не отпугнул меня, подобно Киму, от секса, но и не сумел, уверяю тебя, разрешить моих интимных проблем. — Она прямым и немигающим взглядом посмотрела Нику в глаза. — Только тебе удалось совершить этот подвиг.

Впервые в этот день и против собственной воли Ник ощутил в себе нечто, напоминающее сочувствие к Катарин. «Я всегда считал, что хорошо изучил ее и полностью понимаю. Но эта удивительная женщина так многолика!» — подумал он.

— Не могу сказать, что я хочу упрекнуть тебя за Оззи, — недовольно буркнул он. — Все это так непросто.

Но тут он вспомнил про Майкла Лазаруса, и его сердце ожесточилось против нее снова, а Франческа, слушавшая Катарин с неменьшим вниманием, спросила:

— Но как ты могла взять имя отца ребенка просто так, из воздуха? Какая безответственность!

— Думаю, что это можно назвать именно так. Но я только что пыталась объяснить, чем я руководствовалась в своих поступках тогда, Франки. Мне представлялось, что тебе мое поведение покажется более приличным, если мужчина, с которым я вступила в связь, окажется особенно неотразимым.

— Почему ты не сказала мне тогда правду, не рассказала про Оззи! Я бы поняла тебя.

— Поняла бы?

Катарин встала, подошла к буфету, налила себе в бокал минеральной воды «Перрье», добавив в нее льда и ломтик лимона.

— Ах, простите меня! Я не предложила вам чего-нибудь выпить. Не желаете ли?

Ник и Франческа дружно отказались от выпивки, и Катарин вернулась обратно в свое кресло. Посмотрев поверх края бокала на Франческу, она, сверкнув глазами, в свою очередь задала вопрос:

— А почему ты сама ничего не рассказывала тогда мне, про Виктора, Франческа? Если бы я все знала с самого начала, то ничего бы и не произошло. — Она подалась вперед и еще пристальнее впилась взглядом во Франческу. — Я не собиралась тебя обижать и действовала непредумышленно. Я просто не подозревала о вашем романе с Виктором. По правде говоря, если отбросить все остальное в сторону, то тебе все же следовало больше мне доверять.

— Да, наверное, — слегка смутилась и порозовела Франческа. Она потупилась и принялась внимательно разглядывать носки своих туфель. — Только Диана и Никки были тогда в курсе дела.

— Той кошмарной ночью в Коннектикуте, когда мы виделись в последний раз, ты обвинила меня в том, что я сломала тебе жизнь. Но тебе никогда не приходило в голову, что твои скрытность и недоверие ко мне сыграли во всем этом деле существенную роль? — тихо спросила Катарин. — Но я отнюдь не хочу перекладывать собственную вину на других. То, что я сделала, само по себе достаточно отвратительно.

Франческа оставила упрек Катарин без внимания.

— Еще мне всегда было любопытно узнать… о том моем персиковом платье. Ты тогда нарочно плеснула на него красным вином?

— Нет, то был правда несчастный случай. Я была издергана, нервничала из-за ребенка и действительно оступилась.

— А в случае с Райаном? Ты вмешивалась тогда в наши отношения?

— Я говорила о тебе с ним, это правда. Слушала его сомнения, кое с чем из того, что его беспокоило, — соглашалась. Если это можно назвать вмешательством, то — да, я вмешивалась. Но я никогда не отговаривала его от женитьбы на тебе и уж тем более не утверждала, что он будет с тобой несчастен. Все это вдолбил Райану в голову наш отец. Если ты мне не веришь, то можешь позвонить ему прямо сейчас. Райан сейчас в Нью-Йорке и живет в этом же отеле. Мы вчера обедали вместе и выясняли наши с ним собственные обиды и недоразумения. Видишь ли, Франки, одной из причин того, что мы столько лет не встречались с ним, послужил именно его разрыв с тобой. Пожалуйста, давай с этим покончим. Сними трубку и вызови его номер. Он живет в тысяча двести восьмом.

— В этом нет необходимости, — сжала губы Франческа. — Так ты утверждаешь, что ваш отец настраивал его против меня?

— Да. Райан не решился тебе этого сказать, когда порвал отношения с тобой. Он боялся отца и в то же время странным образом старался скрывать свою зависимость от него. Должна признаться, я рада, что ты так и не вышла за него, Франки. Он мало подходил тебе, по крайней мере в то время. Но теперь он стал совсем другим. Уже много лет прошло, как он вычеркнул отца из своей жизни и прогнал всех помощников и советчиков, которыми тот окружил его, всех этих шпионов Патрика О'Рурка. Райан наконец разобрался во всем, не в последнюю очередь благодаря мне, благодаря тому, что я ему в свое время высказала. В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году мы с ним ненадолго помирились, и я успела на многое открыть ему глаза. С тех пор мы больше с ним не разговаривали. Лишь пару дней назад я снова встретилась с ним и убедилась, что он сумел избавиться от влияния отца и стать самостоятельным человеком.

— Понятно, — устало вздохнула Франческа и прикрыла глаза. В голове у нее шумело от оживших воспоминаний. Ник нетерпеливо вскочил, подошел к окну, посмотрел вниз на Мэдисон-авеню и наконец повернулся к Катарин. Вопросы буквально распирали его, и он воскликнул:

— Зачем ты тогда продала «Флорабелль» Лазарусу?

— Поначалу я не собиралась этого делать, — ответила Катарин и отпила глоток «Перрье». — Тот фильм, в котором я снялась в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году на «Монархе», оказался удачным и делал большие сборы. Впрочем, ты и сам это знаешь. Майкл всеми способами обхаживал меня, упрашивая сделать еще одну картину с ними, постоянно приставал ко мне с этим. Время от времени мы с ним встречались — ведь в конце концов мы с ним были старыми приятелями, и он не отставал от меня с этим предложением. В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году он снова стал надоедать мне с этой идеей, и как-то раз в шутку, а также — в надежде, что он наконец от меня отвяжется, я сказала ему, что согласна сниматься только при одном условии — что этим фильмом будет «Флорабелль». К моему изумлению, он сразу согласился. — Катарин грустно улыбнулась. — Господи, Никки, ты всегда считал, что я люблю манипулировать людьми. Так вот кто мастер этого дела, это — Майкл. Я не успела глазом моргнуть, как он приобрел экземпляр твоего романа, прочитал его и сделал предложение моему агенту продать ему все права на книгу, принадлежавшие «Корту», а также — мое участие в картине по ней в главной роли. Совершенно неожиданно вся машина пришла в движение — рассылались контракты, был заказан сценарий Чарли Робертсу, был нанят режиссер, одним словом, все колесики завертелись. Можно сказать, что я сама была затянута в этот водоворот.

— Втянута — ты? Ну, ну, рассказывай! — Ник недоверчиво посмотрел на нее.

— Понимаю, что в подобное трудно поверить, но тем не менее я говорю чистую правду, — вздохнув, ответила ему Катарин. — Естественно, меня все это беспокоило, но я всячески старалась убедить себя в том, что в конечном счете ты будешь приятно удивлен и останешься доволен. Ты всегда мечтал увидеть экранизацию своего романа, но также знал, что ни один продюсер не проявил пока к нему интереса. Внезапно мне показалось, что я смогу сделать тебе грандиозный подарок. Возможно, это было добросовестным заблуждением с моей стороны, но я решила хранить все в тайне от тебя до тех пор, пока не смогу показать тебе сценарий, написанный Чарли. Я была уверена, что он получится замечательным, ведь Чарли — один из лучших мастеров своего дела. Мне казалось, что я смогу сделать из сценария чудесный сюрприз для тебя. Но все сорвалось. Ты узнал обо всем раньше, чем я успела тебе рассказать.