Владимир Бацалев - Убийство в «Долине царей»

• Название: Убийство в «Долине царей»
• Автор: Владимир Бацалев
• Издательство: Азбука-Терра
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0123-7

Ирония, парадокс и фантасмагория отличают повести Владимира Бацалева от привычных произведений криминального жанра. Освоить их в привычной технике читательского потребления не так-то просто. Горе-сыщики и горе-преступники сталкиваются в самых невероятных ситуациях, продиктованных бредовой действительностью, в которой почти не осталось места для нормальной жизни.

«Долина царей» — так называется похоронное бюро, одного из владельцев которого однажды обнаруживают мертвым. Главного героя повести, журналиста, нанимают для расследования этого загадочного убийства.

---

Черепов поднес ладонь к носу и всерьез опешил, хоть и решил пр привычке притвориться дурачком… На пальце сидело, как влитое, обручальное кольцо. Откуда? Когда? Где? Почему? Вокруг? Черепов окончательно запутался.

— Теперь, — продолжала Ничайкина, насладившись угрюмыми гримасами детектива, — теперь, когда между нами конь не валялся, как мне вас называть? Только не говорите «крысенок мой ненаглядный».

— Семеном Андреевичем, — прошептал сраженный Черепов.

— Семен Андреевич, вы не находили на своей кровати вот такую серьгу? Ответьте, как коммунист на партсобрании.

— «Царская водка» пусть ответит, — пролепетал Черепов и рухнул в обморок.

Ничайкина привела его в чувство брызгами воды и жгучими хлопками по щекам.

— Пойдемте ужинать, — предложила она. — Вы от голода на стуле не держитесь, а лечиться приехали.

Детектив с большим трудом и личным мужеством повиновался ее команде, собрал-таки силы и запер дверь на шесть оборотов. Казалось, что в каждом глазе у него по бревну и тем не менее он еще умудряется подсматривать в щелку, отмечать и анализировать…

Ничайкина повела его осторожно, как смертельно раненного, поэтому в коридоре Черепов против обыкновения не поскользнулся. Мимо просвистел паровозом Частисветов — угрюмый нелюдим, за ним неслась жена и пиявила. Детектив было погнался следом, чтобы допросить подозрительную парочку, но силы отказали ему, да и Ничайкина держала цепко.

В лифте им попался самодовольный нахал Чудачкава, а детектив ощутил приступ тошноты.

— Чеймберс сошел с ума и решил, что вы — инопланетянин, — поведал Чудачкава.

— Я и есть пришелец с другого света, — ответил Черепов, едва ворочая языком.

— Он с утра рвется взять у вас интервью для районной газеты. Если будет донимать — звоните в неотложку. Впрочем, он уже решил завтра тайно сдаться в руки санитаров.

— Пустите, — промямлил детектив. — Пустите, мне надо вернуться. Я забыл желудочные капли на окне, — соврал он без зазрения совести…

Кое-как добравшись до номера — где на четвереньках, где перекатами, где по-пластунски, — Черепов из последних сил расстелил петлю под дверью, рухнул на кровать и провалился в небытие…

Глубокой ночью его разбудил шепот:

— Черепов! Черепов! Полно тебе! Проснись и иди.

Откуда шептали и кто? — детектив не разобрал спросонок и приписал слова внутреннему голосу. Поэтому вскочил повинуясь, проверил снаряжение, запер дверь на семь оборотов и пошел.

Чуждой на месте не было, в приоткрытую дверь он опять разглядел голые волосатые ноги. «Хоть бы штаны натянул, уголовник проклятый! — разозлился Черепов уже на улице. — А может, у него нет штанов? Может, он на них спустился из камеры, когда перегрыз решетку? Может, подарить ему завтра черниловские и заодно арестовать?» Ежась от холода и прыгая через лужи, детектив поспешил на кладбище…

Через два часа оперуполномоченный Черепов уже сидел в засаде на краю могилы. Ночь была — глаз выколи и не заметишь, бриз дул промозглый, а с кустов, в которых прятался Черепов, сыпались капли за шиворот. Никогда еще детективу не было так страшно в засаде. Кресты погоста двоились в глазах и вместе со «звездами» складывались в нешуточные погребальные орнаменты, каждая ворона пролетала стаей, ветер выл, как побитая баба, а то голодным младенцем. «Страшно мне, — думал Черепов, — просто жуть берет. Самая натуральная жуть. И оторопь. Но вот какой я отчаянный, сижу, стуча зубами, креплюсь не на шутку». Эхо разнесло мысли Черепова по кладбищу, но, отскочив от черной стены леса, мысли вернулись в голову. Враги и бандиты могли их запросто перехватить и расшифровать, и-детектив ради безопасности и успеха посчитал за лучшее не думать и не гадать попусту.

Он выдернул пробку зубами и хватил из бутылки пять булек самогона. Посуду Черепов поставил рядом на всякий случай и облизал сосульку на усах, закусывая. «За все, чем темен белый свет, я должен отомстить до двух», — выскочила мысль (Черепов не успел ее поймать), понеслась к лесу и не вернулась. «Перехватили, — смекнул детектив. — Идут! Всей бандой приближаются братья Сковородкины с лопатами, мордоворот с ломом, Ничайкина с Чудачкавой в обнимку и Частников с телом Чернилова на закорках. А я даже без Павлика с рогаткой!.. Ну ничего, не привыкать. Главное, продержаться до двух, а в два я спою петухом гимн Советского Союза, убью мордоворота, как-нибудь изловчившись, и привезу в Москву связанным. Нет, я брошу его на дно могилы и заставляю плясать канкан на трупе Чернилова, пока не сознается… Лишь бы бабка Марфа, в которой я без труда узнаю Частисветову, не выдернула осиновый кол и не пошла на меня, ухая и свиристя». От страха Черепов залил в глотку еще пять булек и немного самогонки плеснул в дуло пистолета для профилактики. «Скорей бы! — подумал он вместе с приунывшими зайчиками. — В такой позе и при запоре долго не высидишь, а я в засаде!»

Неожиданно хрустнула ветка за спиной. Черепов в ответ хрустнул предохранителем и медленно повернул тугую голову. «У-ух!» — раздалось за решеткой соседней могилы. Падая на бок, Черепов трижды выстрелил на непонятный «у-ух», кинул туда же пустую бутылку и, не дождавшись ответа, сам притворился мертвым. Минут пять он лежал по щеки в снегу. Кладбище молчало, даже кресты и «звезды» перестали скрипеть, как разомлевшие половицы, словно приуныли или напряглись для ответного удара. На всякий случай Черепов звонко пукнул, создавая эффект разорвавшейся гранаты, потом усадил тело в привычную позу орла, достал другую бутылку и сделал десять булек. «Опять не они, — с тоской подумал детектив. — Они беззвучны и бестелесны, эти шишиги и кикиморы, которые не дают мне жить по ночам, которые мерещатся в каждой тени повсюду и не ловятся самым скотским образом. Простой пулей их не возьмешь, тут нужна серебряная, а я — растяпа — не запасся. Знал же, что с нечистой силой связываюсь, все равно не захватил. Стоп, обручальное кольцо неизвестного происхождения. Уж не оно ли с примесью серебра?» Черепов стянул кольцо в пальца, сунул в рот, смял зубами и забил камнем в дуло. Страх как рукой сняло, но какая-то робость осталась.

— Жить хочешь? — спросили его естественным голосом и по-дружески.

— Нет, — храбро ответил Черепов, выпил еще десять булек, посидел, кряхтя и бездумно улыбаясь, и сам не заметил, как звонко лопнул внутри него стеклянный колокол, разорвал внутренности и парализовал разум и волю детектива.

— Зайчики, зайчики, дайте покоя, — только и успел прошептать Черепов…

Очнулся он в номере поперек кровати. За окном бушевал погожий день. Петля лежала у двери без добычи, топор щекотал поясницу. «Живой, — подумал о себе детектив. — Опять на автопилоте добрался. Ну и слава Богу. Еще два-три героических поступка — и можно ехать в Москву с чистой совестью», — и это было последнее, что он подумал головой, так как зайчики-извилины переругались всерьез и одни решили и впредь служить детективу, а другие переметнулись к бандитам.

— Черепов! Ты враг живительной силы! — кричали и прыгали дьявольские извилины и при этом позвякивали бубенцами.

— Я враг всего преступного! — скулили хорошие и били в колокола.

— Это тебе так кажется, — убеждали зайчики от дьявола.

Оглохнув от гама в голове, Черепов выключил все извилины и впредь решил думать спинным мозгом.

Но спинной мозг не участвовал в предыдущем расследовании, был чист от догадок и помыслов, поэтому первым по позвоночнику пробежал вопрос: «Кто убийца Чернилова и где труп?» Получалось по версии спинного мозга, что любой из наугад выбранной толпы мог оказаться бандитом-убийцей, и если бы сейчас прикачался на кресле старик сосед («Кстати, как он там? жив ли? или заснул безмятежно?») и сознался в содеянном, Черепов лишь усмехнулся бы, щелкая наручниками, а удивиться бы не смог. Но дед не торопился с повинной, видно, умер или спал, останавливая во сне лошадь, и Черепов пропустил через позвоночник второй вопрос: «Почему мокнет левый бок на его сухом теле? Нет ли какой зияющей раны в области сердца?» Но и этот вопрос остался без ответа, хотя бок не высох.

Взгляд Черепова обежал помещение и замер на столе. Что за дрянь там валяется вторые сутки кучей?.. А-а-а! Порванные Чеймберсом бумажки — улики против него. Кое-каких клочков недоставало, видно, детектив растерял их, когда кувыркался в холле на зеркальном полу. Но и без клочков было ясно, что фантаст разодрал собственные наброски к роли Рошфора. В конце этот дубина рассчитывал пришить д’Артаньяна из бластера. Вот уж дубина стоеросовая и инопланетная!

Черепов осмотрел себя в зеркало: все ли уцелело после ночной схватки с невидимками? Вроде все, только физиономия выглядела не уставшей от алкоголизма, как в остальные дни, а притомившейся, да вот гардероб порядком поизносился, пока детектив ползал в кустах. «Много чистого белья осталось от Чернилова», — подсказал спинной мозг.