Римма Глебова - Хроники Любви

• Название: Хроники Любви
• Автор: Римма Глебова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010

---

— Это хорошо, — скучным голосом сказал Эхнатон. — Я рад, что ты здорова… ммм… я хотел поговорить с тобой… ммм… Я надеюсь, ты не сердишься, что я… ммм… Ну, ты знаешь, что мальчик, которого родила Кийа… ммм… я хочу назначить Тути наследником всего Египта… ммм… после меня, разумеется.

Неф склонила голову. Когда есть мальчик, то ни одна из дочерей уже не может претендовать на престол. Только если Эх-натон сам захочет назначить одну из шести наследницей. Но он уже всё решил, и возражать Неф не может, она ведь не родила мальчика.

— А ты… — Эхнатон помолчал. — Ты можешь взять себе любовника, кого захочешь из знатных… ммм… но ты должна понять… то, что ты… ммм… кое-какие вещи тебе делать не следует… ммм… Ну, ты ведь знаешь, о чем я…

Неф усмехнулась. Ему, фараону египетскому, абсолютно всё позволительно, а ей, царице египетской, значит не всё.

— Хорошо, мой дорогой. Я подумаю над твоим предложением.

Эхнатон, довольный ответом царицы, согласно кивнул и поднялся с кресла. Неф движением руки остановила его.

— Послушай, я хотела бы играть с Тути… и кормить его, она ведь давно не кормит его молоком. И вообще, Тути может жить у меня, ему ведь уже почти два года, я прикажу устроить ему комнаты, и служанку хорошую дам… Я Нию дам, ты же помнишь, она за всеми нашими дочерьми ухаживала. Хотя она и старая стала, но справится…

Она смотрела на растерянное лицо супруга и смеялась про себя. Всем известно, как он бережет маленького Тути и доверяет только Кийе. Больше всего он боится, что кто-нибудь отравит наследника, даст ему под видом сладостей яду, и ребенок умрет. Любая из дочерей может это сделать, и преданная царице Ния может, и мать этих дочерей тоже…

— Нет… это лишнее… Я сам… ммм… я сам люблю играть с Тути, и сам часто его кормлю. Так что… ммм…

— Ну хорошо, — легко согласилась Неф, — как тебе угодно. Но я все же буду присматривать за ним… не хотелось бы, чтобы мальчик заболел от плохого ухода, или с ним что-нибудь нехорошее случилось, ты ведь так занят государственными делами. Но… я не собираюсь мешать… я только желаю помочь немного. Но, если тебе не угодно… Пусть всё останется как есть, не так ли?.. — она пристально смотрела в его лицо.

— Да-да, — промямлил Эхнатон и поспешил выйти из покоев. Неф с улыбкой проводила его взглядом. Она победила его!

Она не утратила власть над ним! Он испугался! Он больше не посмеет указывать ей и учить, как ей поступать и кого следует любить.

…Но она ошиблась в супруге. Только находясь рядом с ней, Эхнатон терялся и не решался ей возражать, будучи хоть несколько вдали, он действовал, как хотел. И он поступил так, как, видимо, и запланировал на случай ее сопротивления.

На следующий день, точнее, вечер Неф спустилась по лестнице и толкнулась в дверь мастерской, но дверь не поддалась. Она негромко постучала и прислушалась: внутри было тихо, ни звука, ни шевеления. Неф все поняла. Только куда Эхнатон его отправил? Казнить потихоньку, уничтожить Тутмеса он не мог, такого ценного мастера ему не найти, хоть весь Египет обыщи. Был еще один раб, довольно умелый, так Эхнатон давно подарил его хеттскому царю. Значит, он просто сослал Тутмеса куда-нибудь подальше с глаз. С ее глаз. Раньше Эхнатон был ей гораздо более подвластен. Когда он в ней нуждался. В ее теле, в ее советах. Но это давно было. Ну, ничего, ничего… У каждого человека найдется слабое место, даже у властелина. А мужчины. только кажется, что они сильны.

Поднявшись обратно по ступенькам, Неф заметила мелькнувшую близко невысокую тень. Значит, подмастерье Сид здесь, его не отослали. Он давно следит за ней, но прятаться не научился. Наверно, после смерти Азира, ему велено следить. А ведь он предан Тутмесу. Был предан. Рабы изменчивы и лживы, они всюду ищут выгоду, — усмехнулась царица. Только не Тутмес. Она как-то нашла под одним камнем — случайно его приподняла, искала свою сережку — табличку с надписью: «Возлюбленная моя принадлежит мне, а я принадлежу возлюбленной моей вечно». Вечно. Она засунула табличку обратно под камень. А в другой раз заглянула — под камнем было пусто. Она так и не узнала, куда Тутмес спрятал ее. Хотя стояла на ней ногами. Не сама, конечно, а ее изображение, небольшая статуя. Табличка была прикреплена снизу, под основание, надписью к ее ногам.

Тутмес ведь не знал, что вечности не бывает — все разрушается и теряется бесследно. Но табличка в вечности не затерялась.

В дворцовых коридорах царица оглядывалась — никого, никаких теней. Слава Богу Атону, во дворце теперь за ней никто не следит.

Прошел еще день, и наутро Кийа проснулась и не обнаружила в соседней детской комнате Тути. Нянька крепко спала на топчанчике у изголовья кроватки, ее с трудом разбудили, она ничего не помнила, только плакала и ломала руки. Обыскали весь дворец, осмотрели все многочисленные залы и покои. Мальчик исчез бесследно. Эхнатон велел допросить всех родственников, приживалов и слуг. Нескольких слуг не нашли, и служанки Нии тоже. Но многие слышали, как еще накануне царица, во весь голос и с неудовольствием выговаривая, отпустила ее к знахарке, куда-то далеко, бедная Ния давно страдала животом, и еще служанка очень просила позволения заодно навестить своих родственников. Царица, хотя и громко сердилась, но велела дать Ние повозку с мулом и рабом.

Так прошло двое суток, дворец погрузился в горе и страх. Каждый боялся попасться на глаза Эхнатону, каждый боялся обвинения в заговоре или, что еще хуже, в убийстве наследника. Дочери сидели в своих комнатах, даже дочь-жена Макиатон не показывалась в своих покоях. Неф тоже не выходила, сидела большей частью в оранжерее или в кресле перед зеркалом, примеряя по очереди свои короны. В зеркало она увидела, как вошел Эхнатон, но не повернулась к нему, только вопрошающе смотрела на отражение его мрачного лица. Лицо нервно подергивалось, глаза налиты краснотой, видно было, что Эхнатон на грани своей болезни, вот-вот падучая свалит его на пол.

— Помоги, Неф, — прошептал он, опускаясь у его ног, — я даже не знал, что мальчик так мне дорог, я так страдаю, я ночи не сплю…

— Но как я могу помочь? — Царица погладила его по голове. — Я так думаю, дорогой… что мальчик скоро найдется, я уверена — никто не причинит ему вреда. Конечно, он жив, но.

— Что? — Встрепенулся фараон и поднял на нее молящий взгляд. — Неф, я все готов отдать. я все бы сделал, чтобы вернуть сына. Тути ведь мой наследник.

— Да-а-а — задумчиво протянула Неф, — наследник… Сын, рожденный от рабыни, наследник всего Египта… Послушай, дорогой, — переменила она тему, — почему закрыта мастерская? Ты случайно не вздумал подарить Тутмеса своему дяде? А кто закончит его последнюю работу, ту, где мы вместе, она у него так хорошо получилась, только наши руки осталось доделать. К тому же такого мастера ты больше не найдешь… Верни скульптора, Эхнатон… — твердо сказала Неф, пристально глядя в его страдальческое лицо.

Эхнатон поднялся и направился к выходу, но ноги его подогнулись и он упал на ковер. Задергался, выгнулся всем телом и захрипел. Неф встала с кресла и некоторое время смотрела с брезгливостью на извивающееся тело, приподняв платье, переступила и вышла с громкими криками:

— Помогите, лекаря скорее! Царю плохо, скорее сюда!

Прибежали слуги, перенесли фараона в его опочивальню, привели лекаря. Всё обошлось, не в первый раз. На следующее утро случилось чудо.

Тути проснулся в своей кроватке и с удивлением таращил сонные глаза на толпу людей, с радостными криками воздевающих руки к небу. Счастливая Кийа взяла ребенка на руки и понесла в покои Эхнатона, который еще спал после влитых в него снадобий. Ния тоже, избавленная удачным лечением от болей, благополучно вернулась и занималась уборкой в покоях царицы.

Уже поздно вечером, когда дворец затих, Неф осторожно, стараясь не привлекать внимания, направилась к мастерской. Она была почти уверена, что дверь не будет на этот раз заперта…

Тутмес стоял у незаконченной статуи и работал заостренным резцом.

— Я думал, он меня казнит, — сказал Тутмес, бросая резец и обнимая Неф.

— Разве я ему позволю… — прошептала она.

ГЛАВА 6. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ФАРАОН!

КИЙА, растолстевшая и глупая, стала фараона сильно раздражать. Тути вырос и не нуждался в ее опеке, им занимались образованные в разных науках наставники. В конце концов, Эхнатон выгнал Кийу из дворца и объявил главной женой свою старшую дочь Мириатон, поскольку любимая Макиатон неожиданно умерла от неизвестной болезни, не родив Эхнатону ребенка. А Мириатон сразу зачала и ходила гордая, обещая родить отцу мальчика, настоящего наследника Египта. Но родила девочку, к большому разочарованию фараона. Тогда Эхнатон решил взять себе в жены третью дочь, красавицу Анхесепаатон, которая давно была предназначена наследнику Тути в жены, даже официально объявлена его невестой.