Юрий Пантелеев - Полвека на флоте (со страницами)

• Название: Полвека на флоте (со страницами)
• Автор: Юрий Пантелеев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

Аннотация издательства: «Адмирал Юрий Александрович Пантелеев, знакомый читателям по книге «Морской фронт», начал службу в Советском Военно-Морском Флоте еще в гражданскую войну. На его глазах флот восстанавливался, креп, росли его люди — многие из них пришли на боевые корабли по путевке комсомола. И сам автор рос вместе с флотом — рядовой военмор, штурман, начальник штаба, командир соединения. Великая Отечественная война застала его на посту начальника штаба Балтийского флота. Позже он командовал флотилиями, флотом, возглавлял Военно-морскую академию. Большая и интересная жизнь. И автор сумел правдиво и увлекательно рассказать о пережитом, о своих боевых друзьях, о кораблях, о полюбившемся морском просторе».

Приводится версия книги с разметкой страниц согласно печатному изданию. Номер страницы приводится в квадратных скобках — [ ] в конце страницы и отделяется от следующей страницы пустой строкой. Для удобства чтения можно использовать версию без разметки страниц, внутритекстовых ссылок и иллюстраций, расположенную по адресу: http://lib.rus.ec/b/41631/read

Библиографические ссылки в тексте оформляются также, как в печатном издании. Сегодня стандарт их оформления иной.

---

С помощью затемненного сигнального фонаря связываюсь с командирами кораблей. Ответы радуют: «Все в порядке».

Знаю, что всем сейчас тяжело. Но твердо верю: люди выдержат, сделают все, что от них потребуется. Продолжают поступать донесения о контактах с подлодками. Об этом чаще других сообщают «охотники». Кто-то из них даже сбросил глубинную бомбу. Но в такой шторм и в такой темноте вряд ли лодки смогут атаковать.

Трудная была ночь… Мы с командиром иногда спускались с ходового мостика в рубку, где стоял радиолокатор. На мерцающем экране два кольца из светящихся точек. Пересчитываем их. Все двадцать налицо. Но как-то я в очередной раз пересчитывал корабли: семнадцать, восемнадцать, девятнадцать…

— А где же двадцатый? — спохватываюсь я. Беляев озорно косится на меня.

— Товарищ командующий, а вы нас вовсе не берете во внимание?

Сразу отлегло. Все на месте. Молодцы!..

Перед рассветом мы были севернее острова Колгуев. Здесь чаще всего появлялись фашистские лодки. Я приказал изменить наш генеральный курс на 20 градусов к северу. Это, конечно, удлинит наш путь, но зато мы попробуем обмануть противника. Он ждет нас у Колгуева, а мы пройдем стороной. Отворот к северу расстроит планы фашистских подводников, они останутся далеко к югу

[290]

от нашего курса. Так и получилось — ни один корабль контактов с подозрительными целями больше не имел. После отворота нам стало немного легче: волна стала бить не прямо в нос, а больше в левую скулу.

Старшина-связист приносит радиограмму: «Командующему флотилией. Покажите свое место. Комфлот». Я молча протягиваю бланк члену Военного совета. Ананьич читает и покачивает головой. Настрого приказываю всем ни с какими сигналами в эфир не выходить, квитанции на поступающие радиограммы не давать.

В течение часа еще не раз береговая рация вызывала нас, но мы упорно молчали. Именно в этом месте особенно опасно выдать свое присутствие.

А между тем всякие мысли лезут в голову. Вдруг действительно начальству надо знать наше точное место? Но зачем? Что случилось? А если это вражеская провокация? Голова разламывается от мыслей, даже шторм перестаю замечать. Но вспоминаю приказание наркома о соблюдении радиомолчания и понемногу успокаиваюсь.

Перед входом в горло Белого моря акустики снова стали докладывать о шумах винтов подлодок. На всякий случай сбрасываем несколько глубинных бомб — немецкие подводники их побаиваются. Из-за малой скорости движения и отклонения от заданного курса к северу конвой прибыл к месту назначения с опозданием почти на сутки, но вполне благополучно. Я немедленно позвонил по ВЧ наркому в Москву. И первый его вопрос был:

— Почему вы не ответили на радиограмму комфлота? Я напомнил:

— Вы приказали сохранять радиомолчание. Небольшая пауза, треск в трубке и снова голос наркома:

— Правильно сделали. У меня отлегло от сердца.

***

В декабре конвои по Белому морю шли за ледоколами. Плавание осенью и зимой на Севере и в мирное время сопряжено с большими трудностями из-за частых туманов, снежных зарядов, льдов. А если учесть, что с началом войны снимается ограждение опасностей, выключаются маяки и навигационные огни, то трудностей еще прибавляется. И хотя наши операторы и гидрографы

[291]

снабдили корабли специальной лоцией военного времени, а створы оборудовали не видимыми простым глазом огнями, от командиров и штурманов требовался максимум внимания и умения. У нас на флотилии гидрографию возглавлял капитан 1 ранга Б. Н. Побат, заместителем у него был капитан 2 ранга И. В. Васильев — старейший флотский гидрограф. Они со своим коллективом много потрудились над тем, чтобы обеспечить безопасность плавания кораблей в любых условиях погоды.

Мало кто знает о службе гидрографов во время войны, работа их порой незаметная, но чрезвычайно важная. Благодаря усилиям специалистов северной гидрографической экспедиции под руководством капитана 1 ранга И. Ф. Гаркуши мы имели все необходимые карты с промеренными фарватерами, подробным описанием даже малоизвестных бухт и островов. Гидрографические корабли флотилии, которыми командовал капитан 2 ранга Н. Н. Белакшин, во время своей работы не раз попадали под вражеский огонь и несли потери.

Навигация 1944 года завершилась успешно. За год в оперативной зоне флотилии прошло более 300 конвоев — в общей сложности 615 транспортов, в том числе 142 союзных. Потери не превышали 0,4 процента. За это время в нашей зоне уничтожено 10 вражеских подводных лодок.

Замерзло Белое море. Появились новые заботы: отремонтировать корабли. Начальник технического отдела флотилии инженер-капитан 1 ранга Дорофеев и флагманский механик инженер-капитан 1 ранга Лобач-Жученко сбивались с ног. Заводы были перегружены, не хватало рабочих, производственных мощностей, материалов. Вспоминаю с благодарностью помощь, оказанную нам Архангельской областной партийной организацией. Первый секретарь обкома КПСС Б. Ф. Николаев лично вникал в ход судоремонта, всячески «нажимал» на директоров предприятий. Из директоров заводов самые добрые отношения у нас сложились с Сергеем Александровичем Боголюбовым, с которым, как помнит читатель, мы встречались на Ладоге. Он всегда был тесно связан с флотом. Боголюбов отлично понимал наши нужды, все вопросы решал быстро. Бывало, подорвется тральщик на мине, и хотя остается на плаву, но требует серьезного ремонта. Звоню по телефону директору завода:

[292]

— Сергей Александрович, тралец наш пострадал, надо срочно починить.

Объясняю, что именно случилось. Пауза на раздумье. А затем следует неизменный ответ:

— Пусть приходит. Только дайте мне матросов-специалистов, чтобы побыстрее управиться.

А вопрос о документации, деньгах, материалах решался уже потом, когда ремонт корабля шел полным ходом. Жаль, что этот хороший обычай не всегда соблюдается сейчас. По своему горькому опыту знаю, как иногда трудно бывает в наши дни исправить самую чепуховую поломку. Телефонные разговоры теперь редко помогают. Требуются указания сверху, целые кипы бумаг…

***

Как-то в зимний день, когда мы были всецело поглощены ремонтом кораблей, адъютант доложил, что прибыл глава английской миссии и просит срочно его принять. Обычно такие неплановые, а тем более срочные встречи были связаны с какой-нибудь неприятностью. Я насторожился. Но распахнулась дверь, и в кабинете появился сияющий английский коммодор, а за ним — совсем юный лейтенант-переводчик. Коммодор торжественно возвестил:

— О, адмирал! Мне поручено приветствовать и поздравить вас. Я только что получил телеграмму из Лондона: наш король удостоил вас высшей награды Великобритании — ордена Бани.

— За что? — непроизвольно вырвалось у меня.

— За заслуги вашей флотилии в потоплении «Тирпица».

Глава миссии крепко сжимал мою ладонь.

Я был несколько смущен неожиданным известием. Москва об этой новости мне еще ничего не сообщала.

А коммодор радостно добавил, что командующий воздушными силами флотилии генерал Г. Г. Дзюба и начальник штаба авиации полковник Н. К. Логинов тоже награждены английскими орденами.

Ничего не оставалось, как поблагодарить за высокие награды.

Чем же было вызвано это награждение нас, беломорцев?

Фашисты к началу второй мировой войны имели четыре мощных линейных корабля, вступивших в строй

[293]

в 1936-1939 годах. К 1944 году трое из этих гигантов уже покоились на дне морском. Оставался один «Тирпиц». Это был огромный корабль: водоизмещением 53 тысячи тонн, восемь 361-миллиметровых и двенадцать 150-миллиметровых орудий. Линкор с 1943 года базировался в Норвегии, в Альтен-фиорде. Пребывание его здесь создавало серьезную угрозу конвоям, направлявшимся из Англии в наши северные порты. Советская авиация и подводные лодки постоянно следили за ним. 5 июля 1942 года, когда линкор попытался выйти в море и напасть на конвой «РQ-17», его атаковала североморская подводная лодка «К-21» под командованием капитана 2 ранга Н. А. Лунина. Опасаясь новых атак, генерал-адмирал Каре, командовавший с берега всей операцией, не стал рисковать линкором и приказал вернуться в базу. Наша флотская авиация продолжала изучать систему охранения линкора с моря и с воздуха. Все разведданные сообщались англичанам, которые усиленно охотились за «Тирпицем». В 1943 году они атаковали «Тирпиц» малыми подводными лодками типа «Миджей» с подводным водоизмещением всего 30 тонн. Экипаж мини-лодок состоял из 4 человек. Вооружение — два контейнерных заряда весом около двух тонн каждый. Эти заряды надо было подвести под днище линкора. Шесть мини-лодок на буксире больших подводных лодок направились к Альтен-фиорду. Две из них погибли по пути от шторма, оставшиеся в ночь на 20 сентября, отдав буксиры, начали самостоятельно форсировать фиорд. Вскоре одна из «Миджей» из-за неисправности механизмов вернулась к своему буксировщику (она погибла на переходе в Англию), еще одна была обнаружена немцами и потоплена артиллерийским огнем с линкора. Атаку продолжали две сверхмалые лодки. Дождавшись, когда немцы открыли боновое заграждение, чтобы пропустить свои катера, они проникли в фиорд. Лодка «Х-6» под командой лейтенанта Камерона после ряда неудач (садилась на мель, запутывалась в сетях) все же дошла до линкора и подвела под его днище заряд с часовым механизмом. После этого команда затопила лодку и сдалась в плен. Подлодка «Х-7» под командой лейтенанта Плейса тоже выполнила задачу, подвела заряд, но на отходе была уничтожена кораблем противолодочной обороны. Команду немцы подобрали из воды.