Николай Богомолов - Вокруг «Серебряного века»

• Название: Вокруг «Серебряного века»
• Автор: Николай Богомолов
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86793-826-0

В новую книгу известного литературоведа Н. А. Богомолова, автора многочисленных исследований по истории отечественной словесности, вошли работы разных лет. Книга состоит из трех разделов. В первом рассмотрены некоторые общие проблемы изучения русской литературы конца XIX — начала XX веков, в него также включены воспоминания о М. Л. Гаспарове и В. Н. Топорове и статья о научном творчестве З. Г. Минц. Во втором, центральном разделе публикуются материалы по истории русского символизма и статьи, посвященные его деятелям, как чрезвычайно известным (В. Я. Брюсов, К. Д. Бальмонт, Ф. Сологуб), так и остающимся в тени (Ю. К. Балтрушайтис, М. Н. Семенов, круг издательства «Гриф»). В третьем собраны работы о постсимволизме и авангарде с проекциями на историческую действительность 1950–1960-х годов.

---

Тогда, даже без обращения к самой книге, которая в московских библиотеках отсутствует[977], совершенно очевидным становится, что Жан Барт — один из ее героев, также без особенного труда отыскиваемый в Интернете. Это корсар из Дюнкерка, родившийся 21 октября 1650 года и ушедший из жизни 27 апреля 1702 г., т. е. уже в XVIII веке, как Хармс и записал. Он был на службе у французского короля Людовика XIV, и до сих пор в Дюнкерке сохраняется память о нем. Биография его из книги Р. фон Вернера, судя по всему, и была предложена Хармсу для перевода или пересказа. Об этом, как кажется, говорит запись дел на 13 ноября 1928 года: «Утром в Госиздате, снести Жана Барнса» (1, 262). Барнс и Барт — фамилии не только близкие по звучанию, но еще и вполне могущие быть спутанными в скорописи.

Однако подобной книги нам обнаружить не удалось. То ли Хармс ее переводить/пересказывать отказался, то ли выполненная работа была отвергнута, то ли еще какие-то обстоятельства вмешались в ход дела, но, судя по всему, это лишь один из тех планов сочинений для заработка, которые Хармсу время от времени были нужны.

Аналогичный случай касается и записи, в которой Хармс перечисляет книги по «половому вопросу», которые он собирался взять в «Библиотеке новых книг». Там значится: Havelock Ellis. Geschlechtetrieb und Schamgefähl (1, 24). Прежде всего отметим, что на самом деле название это писалось «Geschlechtstrieb und Schamgefühl» (то есть «Половой инстинкт и стыдливость»). Во-вторых, стоит сказать, что автора Havelock Е., как значится в «Списке упоминаемых авторов и произведений» (2, 413), на самом деле не существовало. Хармс записал название книги знаменитого английского психолога, автора семитомного исследования «Studies in the Psychology of Sex», выходившего с 1897 по 1910 год (последний, седьмой том появился в 1928), Гевлока Эллиса (1859–1939)[978]. На немецком языке отмеченная Хармсом книга издавалась, насколько нам удалось выяснить, четырежды: Leipzig: Wigand, 1900; Würzburg: Stuber, 1901; там же, в Вюрцбурге, в 1907 году и, наконец, Leipzig: Kabitzsch, 1922. Тому же самому автору принадлежит и книга, зафиксированная в той же записной книжке, только несколько далее, как «Эмис Г. Мужчина и женщина» (1, 38). Полностью она называется: Мужчина и женщина: Этюд о вторичных половых признаках у человека Гевлок Эллиса / Пер. с англ. А. Николаева и И. Шмурло. СПб.: Ф. Павленков, 1898.

3. Еще об оккультизме

Интерес Хармса к оккультизму в разных его проявлениях известен достаточно хорошо, и В. Н. Сажин в своих комментариях немало сделал для выявления разного рода параллелей между его сочинениями и сочинениями оккультистов различного рода — древних и современных, добросовестных и мистификаторов, теоретиков и «практиков». Есть об этом и в примечаниях к записным книжкам. Однако, как кажется, не все возможности расшифровок оказались реализованы. Несколько дополнений мы хотели бы предложить.

В той большой записной книжке 1926–1927 годов, на которую мы уже ссылались, есть запись: «Шмаков. Великие Арканы. „Пневмалогия“» (1, 109). В качестве комментария в «Списке упоминаемых авторов и произведений» (с ошибкой в отсылке) читаем: «Шмаков А. Священная книга Тота. Великие арканы Таро. М., 1916» (2, 412). А что такое «Пневмалогия»? Да и тот ли Шмаков имеется в виду?

Нет, не тот. А. Шмаков (1852–1916) — знаменитый юдофоб, прославленный своими погромными выступлениями автор многочисленных книг и брошюр по «еврейскому вопросу» с точки зрения антисемитов. Тот же, о котором идет речь, — его сын, Владимир Алексеевич (ум. 1929), издавший весьма почитаемые оккультистами прошлого и настоящего труды — один из которых назван комментатором, а второй нет. То издание, которое имел в виду Хармс, называется: Основы пневматологии: Теоретическая механика становления духа. М., 1922. Кн. 1–2. 686 с.

О жизни самого Шмакова в оккультных кругах ходили легенды. Примерно в то же время, когда Хармс записывал названия его книг, на допросах в ОГПУ о нем рассказывали такое: «Фамилия ШМАКОВА мне известна по следующим поводам: 1) во-первых, я слыхал о существовании в старое время известного юдофоба ШМАКОВА, 2) затем, в оккультных кругах о сыне Шмакова, инженере путей сообщения <…> ШМАКОВ якобы уехал из России при оригинальных обстоятельствах, т. е. к нему на Кузнецком мосту подошел неизвестный человек в большой шляпе типа панамы и передал ему конверт, в котором были деньги, визы и приглашение выехать в Аргентину для посвящения»[979]. Самое примечательное здесь то, что книги Шмакова рассматривались как маркирующие орденские пристрастия автора. Один из ведущих московских розенкрейцеров (хотя и «автодидакт», по собственному определению) Всеволод Вячеславович Белюстин показывал на допросе в 1941 году: «Философия этих мистических трудов заинтересовала меня еще с юношеских лет и мистическое направление их автора позволило мне определить его как розенкрейцера, что фактически и подтвердилось при нашем знакомстве»[980].

На следующем листе записано еще одно имя, которое осталось непрокомментированным, тогда как на деле лишний раз подтверждает пристальный интерес Хармса не только к теориям, но, видимо, и к организациям, исповедовавшим взгляды, которые можно называть оккультными. Анна Безанд (1, 110) — это, конечно, слегка искаженное имя руководительницы международного Теософического общества с 1907 года до самой своей смерти — Анни Безант (1847–1933).

После этого в записной книжке идут сведения по электротехнике, а затем — явно оккультные таблицы соответствий и рисунок. Рисунок этот скопирован из книги Папюса «Практическая магия»[981], таблица соответствий планет металлам, цветам и благовониям с небольшими ошибками (описками?)[982] и изменениями (вместо русских названий металлов приведены сокращенные латинские) составлена на основании более обширной таблицы в той же книге[983]. Однако имен ангелов и их перевода на русский язык в том виде, как они записаны у Хармса, нам обнаружить в этой работе не удалось.

В той же книжке, чуть далее есть запись: «Филипп Теофраст Бомбост (Ореол Парацельза „божественный“» (1, 140), оставленная без комментария. Меж тем это имя еще одного человека, безусловно почитавшегося оккультистами: сначала приведено настоящее имя (не полностью и не вполне точно: полностью оно звучит: Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм), потом псевдоним[984].

Стоило бы прокомментировать и вполне отчетливую запись: «Вестник Теософии. „Важное открытие“. (Шлимана младш.). 1913 год. № 3» (1, 374). Конечно, речь здесь идет не о знаменитом Шлимане, открывшем Трою, а о его внуке. См. в упомянутом тексте: «Наконец — Атлантида открыта, и Е. П. Блаватская еще раз оказалась права. В октябрьском № „The New-york <sic!> American“ в воскресном приложении читаем поразительные доказательства этому. Доктор Павел Шлиман, достойный внук покойного Генриха Шлимана, известнейшего археолога и исследователя раскопок древней Трои, — только что опубликовал отчет о замечательных открытиях своего дела в области Атлантиды», — и т. д.[985]

4. Несколько соображений по разным поводам

Представляют, видимо, интерес определения некоторых произведений, которые Хармс обозначил не очень внятно. Так, в книжке августа — сентября 1925 года в контексте обсуждения поэмы А. Туфанова «Домой в Заволочье» читаем: «Маяков. Ура Гипп Банзай. Асеев Соловей расиньоль Нахтигаль» (1, 49). В томе записных книжек источники этих помет не раскрыты. А. Устинов и А. Кобринский назвали стихотворение Н. Асеева «Об обыкновенных» как источник второй цитаты[986], а первая так и осталась неопознанной. Думается, произошло это потому, что Хармс перепутал автора. Читаем в «Ладомире» Хлебникова:

Ты слышишь: умер «хох»,
«Ура» умолкло и «банзай»[987].

Маяковский же, скорее всего, появился здесь из-за строк «Мистерии-Буфф», когда Француз и Англичанин обмениваются репликами: «Англия, гип-гип», «Вив ла Франс!»

Воспроизведенные на с. 154 первого тома загадочные фигурки для шифра — слегка модифицированные «пляшущие человечки» из знаменитого рассказа Конан-Дойла. Таким образом, восстанавливается еще одна ниточка, связывающая Хармса с этим писателем. А дополнительная ниточка, связывающая Хармса с осознанной литературной традицией, обнаруживается в записи лета 1927 года, входящей в целый ряд прощальных записок, обращенных к Эстер Русаковой Хармс говорит: «Как все сложилось. Ух. Ну Д. Хармс, подбоченься и крепись. Ура кричи, чтоб не падать духом. Будь царем» (1, 170). Последние слова здесь, конечно, обозначают пушкинский подтекст: «Ты царь: живи один».

В записной книжке второй половины 1925 — начала 1926 года на л. 17 об. — 19 идет не слишком внятный список имен, иногда сопровождаемый выписками из стихов и какими-то пометами. Сперва написана фамилия Лукомский, которая комментаторами отнесена к художнику Г. К. Лукомскому, а затем следуют имена Крайский, Светлов, Заводчиков, Ясный, Круковский, Гастин, снова Заводчиков, Бутова, Рагинский, Урковский, Мартынов и Уседлов. Крайский — известный пролетарский поэт (и его фамилия снабжена выписками из стихов)[988], Светлов — впоследствии знаменитый, а тогда только начинающий «комсомольский» поэт[989] (и тоже выписаны слова из стихов), Владимир Заводчиков только что издал книгу «Горький мед» в серии «Молодая литература» издательства «Молодая гвардия», то есть тоже мог причисляться к «комсомольским» поэтам, книга Александра Ясного «Ухабы» (1925) вышла в серии «Библиотека рабоче-крестьянской молодежи», а тогда же появившийся «Шаг» — в серии «Комсомольские поэты и писатели». Если верно отождествление Круковского со вполне советским писателем Юрием Круковским, то контекст становится довольно однозначным, и фамилия Гастин в нем вряд ли ассоциируется с Соломоном Николаевичем Гисиным, официальным заведующим Детским отделом Госиздата, как указали комментаторы. Кажется, резоннее понять ее как искаженно записанную фамилию известного пролетарского поэта Алексея Гастева, чья «Поэзия рабочего удара» выходила массовыми тиражами в 1923, 1925 и 1926 годах[990]. Если наши рассуждения верны, то значительная концентрация имен «пролетарских» и «комсомольских» поэтов не может не быть симптоматичной. В качестве осторожного предположения скажем, что тут может иметься в виду некий план сотрудничества с этими авторами, из которого, конечно, ничего не вышло.