Дзиро Осараги - Возвращение

• Название: Возвращение
• Автор: Дзиро Осараги
• Издательство: ТЕРРА-Книжный клуб
• Жанр: Контркультура
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-275-01050-3

Дзиро ОСАРАГИ (1897–1973), настоящее имя Киёхико НОДЗИРИ, широко известен в японской и мировой литературе своими историческими романами, документальными повестями и пьесами, за которые был награждён престижными литературными премиями. Роман «Возвращение» — это история вынужденной эмиграции, долгих странствий по миру и возвращения в послевоенную Японию главного персонажа (Кёго Мория), называвшего себя «евреем без родины». Колоритно прописанные национальные характеры, злободневные нравственные конфликты, а также использование традиционных приёмов пьес театра кабуки — всё это вносит особую художественную магию в сюжетную канву книги.

…Кто-то вошёл в соседнюю комнату его гостиничного номера, и, решив, что это пришла горничная, чтобы разложить его кровать, Кёго даже не повернул головы.

Саэко молча сидела на татами, наблюдая за ним. В комнате было слышно только журчание воды, напоминающее дождь. Когда Кёго наконец посмотрел в комнату, он был настолько удивлён, увидев её, что даже изменился в лице. При свете лампы её фигура в кимоно была похожа на распустившийся цветок пиона.

Она выдержала его тяжёлый взгляд и сказала отчётливым голосом:

— Вот я наконец и пришла… Я пришла, готовая на всё, поступайте со мной, как хотите… Я полюбила Вас больше, чем кого-либо в мире. Я настолько люблю Вас, что мне от этого тяжело. Поэтому я и пришла…

— То, что ты сделала, напоминает мне о средневековой королеве Франции Наварре. Если ей понравился мужчина, она заставляла его спать с ней, а на следующее утро приказывала своим слугам запихнуть его в мешок и бросить живым в Сену. Ты красивый цветок, мадам, но, как я узнал, у тебя есть шипы…

---

Где-то вдалеке раздалось кудахтанье курицы.

Слушая прозаичное и монотонное объяснение, Томоко постоянно бросала взгляд на другой берег пруда, куда выходила дорожка, по которой она пришла. Закончив свой рассказ, гид сразу вернулся на своё место в тени, а Томоко осталась стоять на галерее, покрытой выступающей в сторону пруда крышей. В пруду она заметила плавающего карпа и стала его рассматривать.

Это был большой чёрный карп. Когда он делал резкие движения, то на мгновение показывал свою отдающую золотым блеском спину, а затем продолжал спокойно и, не торопясь, плавать широкими кругами. Рядом с ним, повторяя его движение, плавало множество молодых карпов, поднимая со дна ил и вызывая мелкую рябь на поверхности воды, которая то удлиняла, то укорачивала ослепительное отражение солнца.

Вдоль перил галереи была прикреплена доска, и Томоко села на неё, бросив ещё один взгляд в сторону входа в сад, где всё ещё не было признаков каких-либо посетителей храма.

Томоко продолжала рассеянно смотреть на пруд и на плавающего в нём карпа. Водная рябь, создаваемая движениями карпа, отражалась на балках и нижней поверхности крыши первого яруса храма и медленно двигалась, как будто это были обрезки ниток. Луч света, отражаясь от воды, ярко играл на одежде Томоко. Старик-гид задремал на своём кресле в тени, положив свой веер на колени. Беспокойство Томоко постепенно росло, ибо она обещала постараться успеть к ночному поезду, и билет уже был у неё в сумочке, а он всё не приходил. Она даже подумала оставить письмо своему отцу в гостинице, рассказав в нём о причине своего приезда в Киото, и уехать, так и не повидав его. При этой мысли чувство невыразимого одиночества охватило её.

Чёрный карп продолжал медленно плавать в неглубоких водах пруда. Затем она посмотрела вдаль и заметила мужчину, который стоял на другой стороне пруда на том месте, где она сама была некоторое время назад и смотрела на храм. Он был в белом костюме и шляпе, и его взгляд был устремлён на пруд.

Задремавший гид, услышав шаги, открыл глаза, и по его поведению можно было понять, что лицо Кёго было знакомо ему.

— Жарко, не правда ли? — вежливо поприветствовал его Кёго.

— Да, невыносимо, — почти автоматически вторил ему гид на своём киотоском диалекте и выпрямился на своём стуле, но не стал рассказывать о деревянных изображениях Будд и камнях в пруду.

Кёго посмотрел на здание храма, на карнизах которого играли отражения воды, и, почувствовав, что здесь ещё кто-то есть, увидел сидящую в галерее Томоко. Присутствие типичной современной девушки с городскими манерами среди стоящих в ряд старых позолоченных изображений Будд вызвало у него улыбку и изумление.

Томоко смотрела в его сторону, но когда их глаза встретились, она перевела свой взгляд на сад и продолжала неподвижно сидеть.

Не снимая обуви и не поднимаясь на галерею, как это обычно делают другие посетители храма, Кёго снял свою шляпу и, стоя в тени, пристально смотрел на пруд.

Томоко подумала о том, чтобы встать и подойти к нему, но она не могла сдвинуться и сидела как пригвождённая к своему месту. Через некоторое время Кёго, попрощавшись с гидом лёгким движением руки, покинул своё место, и его фигура в белом костюме исчезла за стеной здания. Не сознавая, что она делает, Томоко поднялась, пересекла галерею и подошла к месту, где оставила свою обувь. Затем она пошла по узкой деревянной дорожке и увидела Кёго, который стоял уже на другом месте и смотрел на пруд. Чувствуя, как сильно бьётся её сердце, она подошла ближе, но поняла, что неспособна на смелые действия. Если она будет продолжать идти в том же направлении, то пройдёт как раз за его спиной, но, не собравшись с мужеством заговорить с ним, вероятно, так и минует его в молчании.

Как будто почувствовав её присутствие, Кёго посмотрел назад через плечо и взглянул на неё.

— Простите, — сказал он мягко, — вы любите посещать такие места, как это?

Она с испугом остановилась. Посмотрела на Кёго и не смогла ничего ответить.

— Извините меня, — сказал Кёго с улыбкой ещё более мягким тоном. — Я должен бы был добавить «в вашем возрасте». Вы живёте в этом городе?

Томоко отрицательно покачала головой.

— Вы приехали из другого города? Вы из Токио? Что ещё вы осмотрели после приезда в Киото?

Томоко обратила внимание, как к ней обращался её отец, и это неожиданно позабавило её. Она улыбнулась Кёго и почувствовала себя более непринуждённо.

— Я ещё не видела никаких других мест.

— Вы приехали в Киото для осмотра достопримечательностей во время ваших школьных каникул?

— Нет, я здесь не для осмотра достопримечательностей, и я больше не хожу в школу. Я её уже окончила.

— О, я должен тогда попросить прощения, — сказал Кёго, как будто насмехаясь над собой. — Я никогда не могу даже приблизительно предположить возраст такого молодого человека, как вы. Я был убеждён, что вы ещё школьница.

Он внезапно замолчал и мирно шёл рядом с ней по тропинке среди деревьев. Ветви деревьев были аккуратно подстрижены, и сад был великолепен.

— Могу ли я спросить, сколько вам лет?

— Мне двадцать два.

Кёго как-то по-новому внимательно посмотрел на неё.

— Значит, девушка в двадцать два года выглядит, примерно как вы? А я и не знал, — пробормотал он.

Потихонечку Томоко хладнокровно наблюдала за Кёго. Она больше не сомневалась, что он был её отец. Для неё было похоже на сон, что рядом с ней шёл человек, о котором она столько размышляла, разглядывая его фотографию в молодости, и образ которого она нарисовала в своём воображении со слов Саэко. Она была немного удивлена, найдя его моложе, чем предполагала. До встречи она тайно ожидала появления чувств привязанности к нему, но пока она не могла сказать, что это произошло. Её чувства были пока несколько растеряны и не находили выхода. Но несмотря на это, она чувствовала лёгкость в сердце. Может быть, причина частично была в том, что Кёго, несмотря на свой острый взгляд, обладал мягким и спокойным характером. Она была рада, что он в реальности оказался порядочным человеком, каким его постоянно описывала Саэко. Но это было всё, что она ощущала, но это всё же не было чувствами дочери к своему отцу.

Они обошли храм и остановились около маленького родника, который пробивался сквозь покрытые мхом камни.

— Говорят, что эта вода использовалась для чайных церемоний сёгуна, но я не знаю, правда это или нет, — сказал Кёго. Нежное выражение появилось у него в глазах, когда он спросил: — А чем вы занимаетесь сейчас после окончания школы?

— Шитьём дамского платья.

После короткой паузы она продолжила:

— Я также помогаю в издании журнала.

— В вашем возрасте! — Кёго взглянул на неё с удивлением. — Да, это здорово. С моих пор многое изменилось для японских девушек. Я так долго жил за границей, что чувствую себя как, Таро Урасима. Куда бы я ни поехал в Японии, я поражён большими переменами во всём, что я вижу. Особенно я не представляю, какие идеи вынашивают молодые люди подобные вам, девушки или юноши.

Он улыбнулся и спросил:

— Боюсь, что это невежливо с моей стороны задавать такой вопрос, но я хотел бы знать, из какого дома вы происходите?

— Вы имеете в виду мою семью?

— Да. Чем занимается ваш отец?

— Его профессия? — Почувствовав, как будто что-то подтолкнуло её, она ответила чётко: — Мой отец служил на военно-морском флоте. Раньше.

— На флоте? — воскликнул Кёго, посмотрев на Томоко. — Вот это да, — пробормотал он.

Хотя она не могла понять значение его восклицания, оно прозвучало с глубоким, сложным оттенком и вызвало лёгкое волнение в её груди. Почувствовал ли что-нибудь её отец? Их беседа прервалась, и вокруг воцарилось молчание послеполуденного летнего дня.

Они подошли к месту, где вода падала на груду камней. Хотя струя воды была слишком мала, чтобы заслужить название водопада, на табличке было написано, что он назывался водопад Ворота Дракона. Ветви клёна бросали на землю лёгкую тень.

— Во всяком случае, я надеюсь, ваш отец в добром здравии, — медленно сказал Кёго.

Томоко остановила свой взгляд на лице, как она верила, своего отца и кивнула твёрдо. Она сказала так вполне намеренно, а ещё мгновение назад она была на грани того, чтобы раскрыть всё в потоке слов. Она заметила, как сдержан был Кёго и как серьёзно было его лицо. Независимо от того, что он был глубоко воспитанным человеком и в его привычке было проявлять внимание к молодым людям, его доброта и постоянная вежливость к Томоко проявились с самого начала их общения.

— Я рад, что это так. Слишком много людей погибло.

Внезапно Томоко не могла удержаться от улыбки, и одновременно где-то глубоко в ней появилось лёгкое чувство раздражительности. Стоящий перед ней её отец, спокойный и с великолепной фигурой, вместе с тем производил впечатление слабого и достойного сожаления человека. «Он всё ещё не догадывается, что я Томоко». И удивительно, что одна только эта мысль принесла ей облегчение, и выражение её лица просветлело.