Сьюзен Айзекс - Волшебный час

• Название: Волшебный час
• Автор: Сьюзен Айзекс
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-187-7

Каждый из романов, написанных американской писательницей Сьюзен Айзекс, входил в списки бестселлеров. Несколько месяцев в этих списках был и роман «Волшебный час».

Роман, в центре которого расследование убийства известного голливудского продюсера Сая Спенсера, не является криминальным повествованием и увлекает не только неожиданными поворотами сюжета.

Сложные отношения детектива Стива Бредли и бывшей жены Сая Бонни Спенсер, которая подозревается в убийстве мужа, развиваются вопреки обстоятельствам и здравому смыслу, в основе их — настоящее чувство.

---

Это было обалденно.

А потом кончилось.

Линн нарушила тишину, сказав:

— Это было славно.

— Ага, славно.

— Разбуди меня в шесть, ладно? Я должна попасть домой как можно раньше. Мне предстоит просмотреть целую гору тестов.

— Хорошо, — пообещал я. И закрыл глаза, чтобы не видеть темноты.

Все воскресенье я провел за писаниной и чтением документов медэкспертизы. А в понедельник с утра пораньше, в пять минут десятого, я уже толкал тяжелую стеклянную дверь-вертушку, направляясь в офис Бриджхэмптонского филиала банка Южной Стрелки, повидаться с первым вице-президентом банка Рошель Шнель.

— Я высоко ценю твою сообразительность, — сказал я и сел у ее стола.

— Лет двадцать пять назад я это уже слышала.

— Ну и как, подействовало?

— Нет. Конечно, нет. Попробуй еще разок, может, получится.

Рошель исполнилось сорок лет. Я знал об этом, потому что мы вместе ходили в начальную школу Сагапонака, а до этого — в детский сад. И поскольку она родилась всего на два дня позже меня, мы вместе справляли в классе наши дни рождения. (Ее мать, миссис Мажейка, отвечала за пирожные в коробочках, а моя — за газировку, но так как моя мать всегда была занята чем-то еще, миссис Мажейка всегда приносила и то, и другое. Она никогда особенно на этот счет не убивалась и даже писала на половине коробочек с пирожными — «Рошель!» (розовым фломастером), а на другой половине — «Стив!» (голубым).

Рошель восседала за необъятным деревянным письменным столом. На ней был темно-серый жакет — униформа карьеристки. Правда, чуть позже, когда она подошла чмокнуть меня в щеку и сказала: «Мы с тобой несколько месяцев не виделись, отлично выглядишь!», я увидел, что на ней была короткая юбка в обтяжку, напоминающая разношенный бандаж.

— Выгляжу, говоришь, отлично? Ты тоже, Ро-шель, вот только у тебя могут возникнуть проблемы. Никто не захочет доверять свои денежные сбережения банкирше, юбка у которой столь узка, что можно рассмотреть ее срамные места.

— Ну не скажи. Итак, чем могу помочь? Или ты заскочил проинспектировать мою юбку?

Я приобнял ее за плечи и усадил за стол, а сам сел напротив.

— У меня к тебе очень важное дело. Я хотел бы узнать, есть ли у тебя клиентка по имени Бонни Спенсер.

Рошель меня перебила:

— Нет, только не это. Ты знаешь, я честный человек. Я не имею права даже называть имена. Мне предварительно нужно согласовать это с нашими юристами, и в любом случае тебе придется оформлять ордер. И уж тогда, если у нее есть счет в нашем банке, мне нужно будет позвонить…

— Я всего лишь хочу выяснить, есть ли у нее здесь счет. Без подробностей. Очень тебя прошу. В порядке личного одолжения, Рошель. Я же не негодяй с улицы, которого ты в первый раз видишь.

— Ну да, ты негодяй, которого я хорошо знаю.

Она вздохнула. Перевернулась вместе со стулом лицом к экрану компьютера и поднесла руки к клавиатуре. Гигантское бриллиантовое кольцо на ее пальце засверкало, напоминая о необычайной щедрости мистера Шнелля, в свое время купившего целый банк, дабы привлечь ее внимание. Ее длинные красные ногти зацокали по клавишам.

— Да, она имеет счет в нашем банке.

— Благодарю.

— Не стоит.

— А теперь скажи, сколько у нее на счету.

— Ни за что. Ты же из полиции. Действуй по закону. И не надейся, что тебе удастся это из меня выхмурить. Я и так сказала тебе больше, чем должна была бы. Больше ничего не получишь. Иди к окружному прокурору и получай ордер.

— Уж не хочешь ли ты сказать, Рошель, что из-за всей этой бодяги с тайной вкладов ты собираешься уведомлять клиентку о том, что на нее заведено дело в правоохранительных органах?

— А что в этом страшного?

— Много чего. Посуди сама, Бонни Спенсер — дама, приятная во всех отношениях, и я не хотел бы, чтобы она огорчилась на предмет расследования. Ее бывший муж…

— Ах, это та самаяСпенсер!

— Вот именно. Короче, некоторые структуры в результате этого всего начнут слегка вибрировать, и поэтому хорошо бы мне для начала убедиться — как можно быстрее, не тратя времени на ожидание ордера и уведомления, — что с ней действительно все в порядке, что на ее счет не поступали сумасшедшие деньги или что она таких денег со счета не снимала. Понимаешь? Эта женщина очень славная. К убийствуне имеет никакого отношения. К нему— тоже. Мне только нужны некоторые цифры, чтобы со спокойной душой вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Главное здесь — выиграть время. Я не могу рисковать и тянуть до того момента, когда какой-нибудь салага-следователь с шилом в одном месте позвонит ее работодателю и скажет: «Я из отдела по расследованию убийств Саффолк Каунти и навожу справки о Бонни Спенсер». Пожалуйста, Рошель, помоги мне помочь ей.

Ногти Рошель снова зацокали по клавиатуре.

— У нее на счету сто пять долларов. Это текущий счет, так что думаю, в других банках у нее ничего нет.

Цок-цок.

— А на кредитной карточке… Она почти никогда ей не пользуется.

Я ткнул пальцем в экран компьютера:

— И что это все означает?

— Что ее бывший муж был более чем далекот идеи платить ей алименты.

— Другими словами, алиментов она не получала.

— Я бы сказала, она бедна, как церковная мышь.

Единственно привлекательным в ближайшей соседке Бонни, Уэнди Морель, было ее имя. Оно будило образ свежей, как утренняя роса, девицы, резвящейся на цветущем лугу. На самом деле, при дневном освещении Уэнди, облаченная в оливкового цвета спортивный костюм, менее всего походила на Снегурочку из сказки и более всего — на зловредную мачеху. Ее лицо покрывали прыщи. Один из них — преогромный — облюбовал левую щеку, и я с трудом удержал свои пальцы от проверки собственного лица, в ужасе вообразив, что такие же штуки могут вскочить и у меня. На всякий случай я вытянул руки по швам.

— Знаете, я прочла буквальным образом все, что касается убийств, — сообщила она, — но мне в жизни не приходило в голову, что Бонни Спенсер каким-то образом связана с Саем Спенсером.

Уэнди Морель было, думаю, лет тридцать. Она была тощей, как все девушки с Манхэттена, и Черный Континент, узрев сию тщедушность, содрогнулся бы от жалости, в отличие от Манхэттена, который умер бы от восхищения. Под толстым золотым браслетом, болтающимся на ее запястье, хорошо просматривался рельеф лучевых и локтевых костей. Волосы Уэнди были острижены под машинку — так, как должны стричься спортсмены или обалденно красивые женщины.

Мы разговаривали на пороге ее современного дома. Войти она меня не пригласила. Может быть, она просто была вредной стервой. А может, стеснялась: такие дома, как ее, — образчики архитектуры стоимостью в миллион долларов, построенные в строгом соответствии с законами геометрии, — на Южной Стрелке в последнее время вышли из моды. Их вытеснили забавные постмодерновые сельские дома, такие огромные, что, казалось, предназначались для племени великанов, а не для зубных врачей и книжных дизайнеров, которые на самом деле в них жили. Уэнди стояла, тесно прижавшись к дверному косяку, словно опасалась, что я оттолкну ее локтем и ворвусь в дом взглянуть, как живут богатые люди, или, что я возжелаю посетить ее безнадежно устаревшую кухню, оснащенную по последнему слову бытовой техники, и буду над ней издеваться.

— Да, это просто чудеса, что эти Спенсеры живут на одной с нами планете, — продолжала она. — То есть я вовсе не хочу ее очернять, но здесь такое несочетание стилей: он такой элегантный, а она такая неотесанная. Знаете что? Вот она бегает по утрам. Я, конечно, не дизайнер по спортивным костюмам. Но разве трудно подобрать вещи как следует? Я понимаю, что для вас это не имеет значения, но уж коли у нее дом в Хэмптонсе, а не у черта на рогах, — уж я не знаю, откуда она родом, — нужно же слегка позаботиться о своей внешности и не одеваться так, как будто ты стащила эти тряпки из школьной раздевалки. Ну хоть бы крупицу вкуса она переняла от Сая!

— А вы его знали?

— Ну-у, формально мы не были друг другу представлены. Но знаете, как говорят: весь мир, в общем-то, насчитывает триста стоящих людей.

Внезапно она сообразила, что говорит с человеком, относящимся к четырем миллиардам минус три сотни, и поспешила объяснить:

— Это такая нью-йоркско-хэмптонская концепция. Вы знаете, что в Саутхэмптоне или Ист-Хэмптоне можно запросто встретить Кальвина Кляйна [24], или Курта Воннегута [25], или Сая Спенсера. Так получилось, что Сай был приятелем одного моего хорошего приятеля. Тедди Ангера. Он занимается продажей недвижимости. Знаете, кто он? Он вообще-то владеет половиной Нью-Йорка. Доброй половиной. Поэтому, несмотря на то, что мы никогда не встречались, Сай, мой бывший муж и я — мы все в итоге принадлежим к одному и тому же кругу.