Сьюзен Айзекс - Волшебный час

• Название: Волшебный час
• Автор: Сьюзен Айзекс
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-187-7

Каждый из романов, написанных американской писательницей Сьюзен Айзекс, входил в списки бестселлеров. Несколько месяцев в этих списках был и роман «Волшебный час».

Роман, в центре которого расследование убийства известного голливудского продюсера Сая Спенсера, не является криминальным повествованием и увлекает не только неожиданными поворотами сюжета.

Сложные отношения детектива Стива Бредли и бывшей жены Сая Бонни Спенсер, которая подозревается в убийстве мужа, развиваются вопреки обстоятельствам и здравому смыслу, в основе их — настоящее чувство.

---

Ни одна машина не пропустила бы меня пересечь шоссе на Монток. Я посигналил и начал надвигаться прямо на новый «мерседес 560 Эл-Эл», установил зрительный контакт с водителем и, не глядя на дорогу, поехал прямо на него. Он настолько озверел от моей наглости, что в нужную мне минуту нажал на тормоза. Его щекастое лицо исказила ненависть, но он сообразил, что я выгляжу достаточно «отвязанным», чтобы и в самом деле в него врезаться.

И тут я погнал к дому. Мне, правда, пришлось переждать товарняк на железнодорожном переезде. Это был самый, мать его растак, длинный поезд за всю историю лонг-айлэндовской железной дороги.

Я бросился в дом и споткнулся о Муз, которая кинулась поприветствовать меня. Я сказал ей:

— Отвали с дороги, ты, мешок с дерьмом!

Она вильнула хвостом. Я погладил ее по голове. Ясно, подумал я, Бонни оставила здесь собаку. Умно: она знает, что я о ней позабочусь. В доме царила мертвая тишина. Я доковылял до «ананасной» комнаты и вопросительно сказал «Привет?» в пустоту и безмолвие. Ни звука.

— Бонни! — завопил я.

— Привет, — отозвалась Бонни.

Ну тут я просто подскочил на месте.

— Это ты! А я услышала, как ты говоришь «Привет» и подумала, что это твой голос, но не была уверена. Я подумала: а вдруг это кто-нибудь из его приятелей или грабитель?

Я весь обмяк от облегчения, а напряжение меня настолько опустошило, что мне пришлось на секунду прислониться к стене, чтобы снова понять, где пол, где потолок. Потом я вошел в «ананасную» комнату.

Она свернулась калачиком на кровати и читала «Историю нью-йоркских «Янки» [36]— единственную книгу, которую нашла в комнате. Она положила книгу на пол и села на кровати, скрестив ноги по-индейски.

— Так кто же там был лучшим нападающим? — спросила она.

— Гедрик, — пробормотал я.

— Там сказано: Генри Гедриг. Это то же самое, что Лу?

Я кивнул и сказал:

— Вот.

И протянул ей теннисные тапочки, расческу, а потом вытащил из кармана белье и зубную щетку. Я все еще был взволнован и не мог говорить.

— Спасибо.

Я потряс пакетом с собачьим кормом. Она улыбнулась и все ждала, пока я что-нибудь скажу. И я сказал ей, что пойду и отдам это Муз, а сам приму душ и вернусь. Я остался собой доволен. Я вел себя очень разумно. Как нормальный человек. Не хочет ли она чего-нибудь съесть? У меня там есть какие-то полуфабрикаты. Она сказала: нет, спасибо, я не голодна.

Я засунул в духовку две порции обеда в фольге, подумав, что, когда они будут готовы, она не сможет устоять перед этим жирным цыпленочком, ну, а в крайнем случае, я и сам его съем. Я пошел в душ. Вода, мыло и хвойный шампунь. Вот так-то лучше. Хладнокровный и чистый мужчина вместо потного, обезумевшего, перегревшегося идиота. Я потянулся за полотенцем, слегка разочарованный, что Бонни не вошла в ванну и не подала мне его. Где-то в глубине души я все же представлял себе: вот сейчас выгляну из душа, а там — она. Я ей говорю: убирайся отсюда. А она в ответ: давай я тебе спинку потру. А сама прижалась бы ко мне, обняла бы и начала ласкать, мурлыча: о, Стивен. Я оделся, взял блокнот и позвонил Винсенту Келлехеру, Королю Каталогов.

— Алло, это опять следователь Бреди.

— Да, я слушаю вас.

— Мистер Келлехер, я вас не знаю, но у меня возникло ощущение, что вы были не совсем искренни со мной в тот раз, и это меня крайне огорчает.

Молчание.

— Послушайте, меня абсолютно не интересуют ваши отношения с налоговой инспекцией. Мне плевать, как вы платите: через бухгалтерские документы или же минуя их. Но мне не плевать, когда вы лжете, отвечая на простой вопрос.

— А с чего вы взяли, что я вам солгал? — прошептал он из своего Флагстаффа, штат Аризона.

— Потому что я коп. Я знаю. Ну так как, расскажете мне о своих денежных договоренностях с Бонни Спенсер?

Молчание.

— Если вы все мне расскажете, мы распрощаемся с вами — и точка. А будете меня за нос водить — я передам все свои подозрения на ваш счет своему корешу из налоговой инспекции в Вашингтоне.

— Я заплатил ей… — голос у него упал. У этого парня была ирландская фамилия: просто не верилось, что он оказался таким размазней. Вот что значит дерьмовое смешение кровей, ассимиляция, понимаете ли!

— Как вы ей заплатили?

— Наличными.

— Какую сумму?

— Две с половиной тысячи долларов. Она сама попросила, чтобы ей заплатили наличными. Клянусь вам, я сам не предлагал.

— Каким образом вы передали ей эти деньги?

— Ее отец живет около Скоттдейла. Раз в год она навещает его, а потом объезжает окрестности, ищет работодателей по каталогам. Мы обсудили все и…

Да, если бы этот тип проехал, не дай Бог, на красный свет, он бы, пожалуй, сам на себя надел наручники, сдался полиции и попросил судью назначить ему максимально суровое наказание.

— Вы все обсудили и что? Вы отдали ей деньги?

— Да, в конверте. Но я обещаю вам, что это больше не повторится.

Ну смотри у меня, подумал я, вешая трубку. Один — ноль в пользу послушных мальчиков.

Я порылся на полках, найдя в итоге две книжки — Стивена Кинга и Тома Клэнси. И отнес к ней в комнату. Я не хотел, чтобы она возненавидела свое вынужденное пребывание в моем доме. Я не хотел, чтобы она думала, что я полуграмотный кретин, который если и читает, то только статистическую литературу. Хотя это было очень близко к истине. Она ведь писатель, у нее полки ломятся от книг. А мне чем ее поразить? «Знаешь, Бонни, я книг-то особенно не читаю, зато просматриваю в день по три газеты и не пропускаю исторических познавательных телепрограмм. Хочешь, я расскажу тебе о битве при Мидуэе [37]? Или биографию Меттерниха? Только попроси».

— Это тебе на потом, — сказал я. — Я теперь давай поговорим.

Я поднял шторы и выглянул в окно. За окном царили волшебные сумерки — час перед закатом.

— Хорошо, но… Я ни в коем случае не хочу учить тебя, как лучше выполнять твою работу. Но, может, ты позвонишь Винсенту Келлехеру?

— Зачем?

— Затем, что он сказал тебе неправду. А я собираюсь сказать тебе правду. Я знаю, что сама все запутала, а теперь ты даешь мне еще один шанс. Ну, и я хотела бы быть достойной твоего доверия. И я хочу, чтобы ты поверил тому, что я собираюсь сказать.

На этот раз коп победил во мне мужчину. Не стоит позволять ей думать, что я на ее стороне. Ей предстоит убедить меня. Я сказал:

— Я, может, потом ему позвоню. А теперь расскажи мне, как вы возобновили отношения с Саем.

15

— Когда вы с Саем расставались, ты испытывала только отрицательные эмоции?

— Нет.

Бонни прислонилась спиной к изголовью кровати. Это была дешевая деревянная развалюха с плетеной спинкой, которая пищала, стоило только лежавшему на ней легко вздохнуть. Бонни была одета так же, как и в тот момент, когда я застал ее складывающей полотенца: красные шорты в обтяжку и черная майка. Белые носки, в которых она была до этого, испачкались, пока мы бежали через лужайку, и она их сняла.

Она сидела, прижав колени к груди, обхватив их руками и положив на руки подбородок. Да уж, гибкости ей было не занимать: в такой позе мог чувствовать себя комфортно разве что восьмилетний гуттаперчивый мальчик.

— В тот день, когда я подписала соглашение о расторжении брака, он пригласил меня на обед. В ресторан «Цирк». Мягкое освещение, мягкие льняные салфетки. Мягкая пища, даже жевать не нужно. Мы сели по одну сторону стола. Он сжал мою ладонь под столом и сказал: «Я очень перед тобой виноват. Я не сумел тебя любить так, как следовало. Но я всегда буду рядом с тобой, Бонни».

Очевидно, умей Муз говорить, она сказала бы Бонни то же самое. Псина положила морду на одеяло и ждала, пока Бонни ее погладит. А потом развалилась на моих ногах.

— Ты отдернула руку, когда он это сказал?

— Нет, зачем же, это было еще до того, как принесли закуски. И потом, видишь ли, Сай вел себя по-своему честно. Он в самом деле верил в то, что говорил, несмотря на то, что через двадцать секунд после нашего расставания на железнодорожной станции, думаю, начисто выбросил меня из головы. Но поскольку я не чинила ему препятствий в разводе… То есть я, конечно, скандалила и требовала объяснений, но и только. Я не претендовала на алименты. Поэтому он был мне благодарен. И если бы его кто-нибудь спросил: «Сай, а что за баба твоя вторая жена?», он ответил бы: «Хм-м, вторая жена? Ну как же, Бонни. Такая милая. Такая непосредственная». Это забавно: зло он помнил всегда, а добро на него не производило никакого впечатления.

— А почему ты не боролась за то, чтобы сохранить брак?

— Потому что…

Она сложила ладони вместе, как в молитве, и коснулась губ кончиками пальцев. Потом сказала: