Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1

• Название: В водовороте века. Мемуары. Том 1
• Автор: Ким Сен
• Издательство: Издательство литературы на иностранных языках
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993

Мемуары Великого Вождя товарища Ким Ир Сена «В водовороте века».

Они охватывают период деятельности Ким Ир Сена с 1912 по 1945 год, и считаются неоконченными.

Лично Ким Ир Сеном написаны тома с 1-го по 6-й, а остальные два составлены на основе черновиков, найденных после смерти и записей его разговоров.

ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛИТЕРАТУРЫ НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

КОРЕЯ, ПХЕНЬЯН

1993

---

Но реакционная военщина вместо того, чтобы прислушиваться к справедливому голосу народа, пыталась насильно построить железнодорожную линию Дуньхуа — Тумынь, в то же время намеревалась организовать торжественное открытие линии Гирин — Дуньхуа, назначенное на 1 ноября 1928 года, чтобы войти в доброе расположение народа.

Чтобы остановить прокладку линии Гирин — Хвэрен, нужна была смелая практическая борьба. Такое выступление послужит для врага набатом, предвещающим то, что корейский и китайский народы не позволят ему оккупировать Маньчжурию, а для широких масс — сигналом, зовущим их к сопротивлению агрессии японских империалистов в Маньчжурии.

Для того чтобы организовать массовую антияпонскую борьбу против прокладки линии Гирин — Хвэрен, в первой декаде октября 1928 года мы провели в подвальном помещении храма Яованмяо в Бэйшаньском парке совещание руководителей организаций комсомола и Антиимпериалистического союза молодежи.

На этом совещании обсуждали вопросы о лозунгах борьбы с врагом, о ее методах и направлениях действия, распределили и конкретные поручения каждому. Было подробно обсуждено и содержание транспарантов, воззваний и листовок о предстоящей демонстрации.

Исходя из того, что выступления против прокладки железной дороги Гирин — Хвэрен должны стать совместной борьбой народов Кореи и Китая, мы решили написать листовки, воззвания, транспаранты и все другие прокламации на корейском и китайском языках. Было решено также выступать на улицах с агитационными речами тоже на двух языках.

На этом собрании было четко намечено, что в дни борьбы надо приводить в действие в основном организованные в различных школах города ученические самоуправляющиеся общества, Общество корейских учащихся в Гирине, Общество детей и другие легальные организации, а таким нелегальным организациям, как комсомол и Антиимпериалистический союз молодежи, на всякий случай в открытую не выступать.

После совещания на горе Бэйшань мы без сна и отдыха готовились к демонстрации.

Тогда очень хлопотала Хан Ен Э, состоявшая в агитбригаде. Она была ученицей Гиринской женской средней школы. Будучи членом Общества корейских учащихся в Гирине, она все теснее примыкала к нам, активно участвовала в выступлениях художественной самодеятельности и обмене впечатлениями о прочитанных книгах. Затем стала и членом комсомола. Она была такая тихая и скупая на слова, в обычное время ее и не замечаешь, где она, не бросалась она в глаза.

Но она обладала и таким бесценным качеством — она не брезговала ничем, будь это дело зазорное или трудное, ей все по душе, только бы пошло на пользу революции. При выступлениях художественной самодеятельности она вызывалась выполнять и такую роль, которой чурались другие, а когда читательский кружок нуждался в учебных материалах, она добровольно гектографировала книги в сотни страниц и раздавала их товарищам.

Хан Ен Э почти не спала ночами во время подготовки к демонстрации. Она, поставив гектограф в каком-то чужом сарае, вместе с членами Общества детей копировала десятки тысяч воззваний и листовок. На улицах она на корейском и китайском языках выступала с пламенными речами перед сотнями слушателей. Она так и прослыла у нас девушкой-оратором…

Будучи руководителем Коммунистического союза молодежи Кореи, я оказывал свое влияние и на китайскую учащуюся молодежь потому, что еще с раннего периода мы в Гирине подняли знамя коммунистического движения. Когда мы его начали, еще не появился на свет и Маньчжурский провинциальный комитет Компартии Китая, а в Гирине была всего лишь небольшая горстка комсомольцев.

Проводя работу Коммунистического союза молодежи Кореи, я в то же время вел комсомольскую работу и в среде китайской молодежи. Ввиду того, что мы выполняли ответственную роль в комсомольской организации, за нами следовали и многие китайские юноши и девушки. Имея с нами живую и крепкую связь, комсомольскую работу вели и Чао Яфань, бывший руководителем комсомольской группы Гиринского педучилища, и Чэнь Ханьчжан, ответственный за комсомольскую работу в районе Дуньхуа.

В дни подготовки к демонстрации к нам поступили сведения о том, что администрация железных дорог решила 1 ноября 1928 года организовать открытие железной дороги Гирин — Дуньхуа.

Мы решили на несколько дней раньше, чем было запланировано, начать свою демонстрацию, чтобы, подняв факел борьбы против прокладки железной дороги Гирин — Хвэрен, сорвать и открытие железной дороги Гирин — Дуньхуа.

На рассвете 26 октября, когда еще не забрезжило, агитбригада распространила листовки и воззвания на улицах Гирина, вывесив их на людных местах. И наблюдательные группы в составе двух или трех человек членов Общества детей заняли свои места, когда рассветало.

А утром учащиеся различных школ в условленный час одновременно провели в школах митинги, на которых выступили с заявлениями в знак протеста против прокладки железной дороги Гирин — Хвэрен. Эти митинги вылились в демонстрации. Улицы мгновенно заполнили тысячи учащихся. Они шли с транспарантами: «Долой агрессоров — японских империалистов!», «Все на борьбу против прокладки японскими империалистами железной дороги Гирин — Хвэрен!» Эти призывы были написаны на корейском языке. Появились здесь и плакаты на китайском языке с надписью «Долой японских империалистов!», «Долой предателей!», «Мы против прокладки линии Гирин — Хвэрен!» Демонстранты ворвались на площадку провинциального Дома собраний за воротами Синькаймынь. Им преграждали путь сотни военных и полицейских. Демонстранты, натолкнувшись на них, ждали наших дальнейших распоряжений, скандируя боевые лозунги. Что бы ни случилось, но надо было продвинуть вперед колонны демонстрантов. Мы подняли на ноги группы пикетчиков, организованные из рабочих, окрестных крестьян и учащихся для охраны демонстрации.

Демонстранты, впереди которых стояли пикеты, положив руки на плечи друг другу, двинулись вперед, невзирая на штыки. На площадке Дома собраний состоялся массовый митинг, на котором я обратился к тысячам собравшихся с призывом сплоченными силами корейской и китайской учащейся молодежи решительно выступать против попыток японских империалистов проложить железную дорогу Гирин — Хвэрен.

После митинга все более вдохновленные демонстранты направились в сторону улицы Синыницзе, где находилось японское консульство. В обычное время почти никто не рисковал появляться здесь из-за произвола консульской полиции. Перед японским консульством демонстранты громко скандировали антияпонские лозунги, ничего не боясь. Они продолжали демонстрацию, шествуя по улицам Гирина: Дамалу, Бэйцзинлу, Чунц-зинлу, Шанъицзе и другим.

Японская железнодорожная компания, оказавшись под ударом демонстрантов Гирина, продлила на неограниченный срок открытие железной дороги Гирин — Дуньхуа. Японские торговцы, оставив свои магазины, удирали и скрывались в своем консульстве. Были разбиты вдребезги даже окна больницы «Дунъян», находившейся в ведении Компании южноманьчжурской железной дороги.

С каждым днем демонстрация шла на подъем. Учащиеся, разбившись на несколько групп, устроили трибуны в разных пунктах города, их было более десяти, и там с рассвета допоздна, не глядя и на ночь, демонстранты выступали с речами в знак протеста против прокладки этой железной дороги.

Антияпонские выступления, начавшиеся в Гирине, распространились на всю Маньчжурию. Учащаяся молодежь и население Чанчуня, откликнувшись на наши выступления, развернули яростную борьбу под лозунгом борьбы за уничтожение империализма, против прокладки шести железнодорожных магистралей. Они совершили налет на квартиру начальника управления железной дороги Гирин — Чанчунь.

Тогда и в Харбине и в Тяньцзине развернулась решительная борьба в знак солидарности патриотов, невзирая на многочисленные жертвы.

Поднялись и корейские соотечественники, проживавшие в Яньцзи. Чуть ли не каждый день писали о нашей борьбе и газеты в Корее.

Когда демонстрация принимала все более широкий размах, мы развернули еще более энергичную борьбу за бойкот японских товаров. Народные массы, вытащив из японских магазинов на улицу товары с японскими ярлыками, тут же сжигали их. Некоторые товары выбросили в реку Сунгари.

Борьба против прокладки железной дороги Гирин — Хвэрен, слившись с борьбой за бойкот японских товаров, вылилась во всестороннюю антияпонскую борьбу, принимая все более широкий размах. Встревоженные этим, японские империалисты подстрекали реакционную военщину на кровавые убийства. Эта военщина и открыла огонь по демонстрантам.

До этой поры мы придерживались позиции сдерживания реакционной военщины. Но поскольку она, стоя на стороне японского империализма, подвергла нас репрессиям, и нам нельзя было оставаться на позиции сдерживания ее. Под лозунгом «Долой реакционную военщину, спевшуюся с японским империализмом!» мы перешли к более крупной демонстрации, сочетая ее с похоронами жертв кровавого произвола. К этой Демонстрации присоединились многочисленные жители города, и она приняла наивысший, общенародный размах. Эта борьба длилась более 40 дней.