Ким Сен - В водовороте века. Мемуары. Том 1

• Название: В водовороте века. Мемуары. Том 1
• Автор: Ким Сен
• Издательство: Издательство литературы на иностранных языках
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993

Мемуары Великого Вождя товарища Ким Ир Сена «В водовороте века».

Они охватывают период деятельности Ким Ир Сена с 1912 по 1945 год, и считаются неоконченными.

Лично Ким Ир Сеном написаны тома с 1-го по 6-й, а остальные два составлены на основе черновиков, найденных после смерти и записей его разговоров.

ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛИТЕРАТУРЫ НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

КОРЕЯ, ПХЕНЬЯН

1993

---

Деятели национального движения, которые разложились и скатились в болото реформизма, не видели и не хотели видеть саму природу империализма. Они перешли от вооруженного сопротивления к мирному культурному движению, что означало отступление в методах борьбы. А это и было движение, исповедующее мирное сосуществование или примиренчество с колонизаторами. В обстановке мирного сосуществования или примиренчества неизбежно происходит перерождение. И в самом деле немало реформистов позже выбыли из рядов национального движения или превратились в ренегатов — лакеев японских империалистов.

Теория выращивания «реальных сил» Ан Чхан Хо (ее называли также теорией подготовки) как разновидность концепции самоподготовки была теоретической опорой национал-реформистов. Он называл корейскую нацию самой низшей в мире по духовному воспитанию и даже утверждал, что наша нация сможет построить суверенное независимое государство только тогда, когда она цивилизуется по крайней мере до уровня американцев и англичан.

Вместе с тем атмосфера в зале показала, что, видимо, большинство публики сочувствует утверждениям оратора. Были и такие, что даже и слезу пустили, восхищенные его речью. Конечно, нельзя было отрицать того, что через эту публичную лекцию красной нитью проходил и дух патриотизма.

Что же касается меня, то я разочаровался, обнаружив в его речи опасные элементы, которые могут выхолащивать стремление народных масс к активной борьбе. Словом, в его утверждениях были сомнительные моменты.

Конечно, и я сочувствовал утверждениям оратора о том, что каждый должен работать над собой, повышать свои личные качества и на этой основе выращивать реальные силы нации. Но никак не мог я одобрять его мнение, что наша нация является нацией самых низких духовных качеств в мире, и его реформистскую методику выращивания «реальных сил». Во всяком случае подготовка реальных сил должна быть процессом, способствующим борьбе за независимость, но сама она не может заменить собою революцию в целом.

Однако Ан Чхан Хо пытался заменить борьбу за независимость выращиванием «реальных сил». Борьба за независимость не развивается сама собой в результате выращивания этих сил, а он ни слова не сказал о том, как организовать силы нации, как мобилизовать их на достижение окончательной победы. В частности, ни слова не было сказано о насильственной борьбе, которая должна быть основной формой национально-освободительной борьбы.

Было сомнительной проблемой и утверждение, что в Маньчжурии необходимо развивать промышленность, которая, мол, могла бы стать основой независимости. А кто же предоставит кредиты на строительство, например, электростанции той нации, которая лишена государственной власти? Пусть какие-то державы дадут кредиты, но разве можно строить электростанцию и наладить рисоводство на чужбине, когда вся территория родной страны оккупирована японскими империалистами? А оставят ли японские самураи в покое корейцев, чтобы они занимались такими делами?..

Я не мог дальше слушать такую лекцию спокойно и задал оратору вопросы, правда, письменные, следующего содержания:

«Вы говорили о необходимости выращивать „реальные силы“ корейской нации путем развития промышленности и просвещения. А возможно ли это в условиях, когда страна целиком оккупирована японскими империалистами?

Вы говорили, что наша нация является низкой по уровню духовного воспитания. Что вы имеете в виду конкретно?

Вы говорите о таких державах, как США и Англия. Неужели нам нужно следовать их примеру? Можем ли мы добиться независимости при их „помощи“?»

Эта записка была передана ему через учащихся, сидевших в первых рядах, и председательствующего. Я, охваченный духом противоречия, посмел задать такие вопросы в письменном виде, но на душе у меня не было спокойно, когда увидел, как председательствующий с тревожным выражением на лице устремлял взгляд в сторону, где сидели учащиеся.

Я беспокоился, как бы не слишком сильно разочаровались почитающие Ан Чхан Хо деятели движения за независимость и сотни слушателей, если у оратора испортится настроение от этих вопросов. Если не будет успеха от публичной лекции Ан Чхан Хо, то и О Дон Чжин, прилагавший особые усилия для организации лекции, мог бы обидеться на меня, задавшего такие письменные вопросы.

Разумеется, я не ожидал и не желал подобного результата. Я задал оратору эти вопросы с надеждой, чтобы он, получив их, хоть на минутку бы пересмотрел свои утверждения и не продолжал распространяться о вредных идеях, противоречащих национальному достоинству и духу самостоятельности. В то же время меня подмывало услышать от него самого, которого уважают как ветерана движения за независимость, новый курс или стратегию движения за независимость, которые он еще не высказал публике.

Однако дело обернулось совершенно иначе, чем я предполагал. Он некоторое время молча разглядывал мою записку, а потом спросил председательствующего о чем-то. Позже Сон Чжон До сказал мне, что Ан Чхан Хо спросил председательствующего, знает ли он Ким Сон Чжу, чье имя проставлено под запиской. И вдруг речь Ан Чхан Хо охладела — та речь, которая брала в оборот аудиторию таким пылким тоном. Оратор поспешно кончил лекцию, которую до этого читал так уверенно и гладко, и торопливо покинул кафедру. Видимо, он принял мои вопросы очень серьезно. Они были заданы мною ему совсем не для такого воздействия, они были скорее лишь намеком на что-то, а не ударом, на который надо вот так отвечать, а оратор даже без единой реплики сам прекратил лекцию на полдороге.

Разочарованные его поступком слушатели хлынули к выходу, а некоторые и вслух высказали свое недоумение, почему он стал вдруг таким тщедушным.

А в этот момент и произошло такое неожиданное событие. Гиринская военная комендатура подняла на ноги несколько сот жандармов и полицейских, которые внезапно влетели в зал, где шла всего лишь мирная публичная лекция, и арестовали более 300 человек. Мигом оказались в камере полицейского управления Хен Мук Гван, Ким Ри Дэ, Ли Гван Рин и многие другие деятели движения за независимость, не говоря уж о самом ораторе Ан Чхан Хо.

Этим повальным арестом дирижировал за кулисами Кунитомо из полицейского департамента генерал-губернаторства в Корее. Появившийся в Мукдене одновременно с приездом Ан Чхан Хо в Гирин, Кунитомо сообщил Ян Юйтину, командующему китайской жандармерией, что в Гирине собралось несколько сот корейских коммунистов, и предложил ему арестовать их.

По приказу Яна полицейские и жандармы Гиринской военной комендатуры под закулисным дирижированием Кунитомо вели обыск жилых домов корейцев и развернули невиданную операцию по повальному аресту, налетев на Дадунский завод.

Хотя Ан Чхан Хо читал публичную лекцию неудовлетворительно, но мы не могли сдержать своего пламенного гнева от того, что враги забрали его и несколько сот корейцев, ни в чем не повинных. Тем более еще и потому, что Ан Чхан Хо был арестован в момент, когда он уже прекратил свою лекцию, получив вот эти письменные вопросы. Мне даже подумалось, будто эта цепная реакция была вызвана моими письменными вопросами. Очень мучила меня эта мысль.

Военщина Чжан Цзолина, господствовавшая на Северо-Востоке Китая, вступила в сговор с Японией через «соглашение Мицуи» и подвергала жестоким репрессиям корейских коммунистов и деятелей антияпонского движения за независимость. Это соглашение было пресловутым договором, имевшим своей целью искоренить очаги национально-освободительной борьбы корейцев в Маньчжурии. По этому соглашению выдавали даже премии приспешникам, схватившим корейских патриотов. Нашлись даже реакционные китайские чиновники, которые занимались лживыми доносами, чтобы заполучить эти премии.

Кампания группового ареста, проведенная на Дадунском заводе, тоже явилась жестокой репрессией, совершенной реакционной военщиной Чжан Цзолина при подстрекательстве японских империалистов.

Мы немедленно созвали собрание членов Союза свержения империализма и серьезно обсуждали меры по освобождению арестованных. Потом встретились с деятелями движения за независимость и обсудили с ними, каким методом освободить заключенных. Они же, перепуганные насмерть, оказались тут совершенно беспомощными.

Мы утверждали, что Ан Чхан Хо и всех других арестованных можно освободить, если оказать давление на Гиринскую военную комендатуру сплоченными силами. Подчеркивали при этом, что самой действенной мерой является мобилизация сил масс. А эти деятели отвечали нам: «Вряд ли вы с пустыми руками сможете заставить сдаться эту жестокую комендатуру. Может быть, надежнее будет дать им деньги и взятки, нежели шуметь, подняв массы». Они опять проявили свою привычку не доверять силам масс.

Я настойчиво уговаривал их, что сплоченными силами масс вполне можно решить вопрос, который не решишь и деньгами. Затем мы провели в Гиринской церкви, которую содержал Сон Чжон До, массовый митинг с участием деятелей движения за независимость, корейских знатных людей, учащейся молодежи и детей города. Мы объясняли участникам митинга, что комендатура в сговоре с японскими самураями схватила многих корейских патриотов и ни в чем не повинных соотечественников, и предупреждали, что она может отдать японской полиции всех арестованных, получив за это даже и небольшую сумму денег. Мы обратились к ним с призывом: «Ясно, что корейские патриоты будут подвергнуты жестоким наказаниям, если они будут отданы в руки японцев. Поэтому корейцы, любящие соотечественников и Родину, должны сплотиться единой волей и встать на массовое движение за освобождение патриотов».