Антонина Валлантен - Пабло Пикассо

• Название: Пабло Пикассо
• Автор: Антонина Валлантен
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. — 448 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00593-3

Пабло Пикассо — одна из самых ярких, противоречивых и потрясающих фигур в мировой живописи. За свою более чем полувековую деятельность Пикассо превратился в личность почти мифическую, его воспринимают уже не как человека, а как уникальное явление, как невиданный феномен. Книга Антонины Валлантен — одна из первых попыток в России создать живой и незабываемый образ замечательного художника, человека, общественного деятеля.

Книга рассчитана на самый широкий круг читателей, любителей живописи и поклонников неувядаемого творчества Пабло Пикассо.

---

Таким же образом меняется и композиция. На смену открытым, почти кружевным формам, вокруг которых всегда много воздуха, приходят либо более сжатые контуры, либо единые скульптурные массы. Эти массы становятся более приземистыми, с заполненными скругленными углами, они нагромождаются друг на друга. «Прическа» (Музей «Метрополитен», Нью-Йорк), написанная между концом 1905 и началом 1906 года, свидетельствует об этой новой тенденции в творчестве Пикассо. Композиция напоминает пирамиду, складки юбки кажутся вырезанными из дерева. Цвет кожи, а также сам фон, все это стремится к цвету натурального дерева, корсаж выделяется ярко-голубым пятном на теплом фоне.

В этот поворотный момент Пикассо и пишет «Портрет Гертруды Стайн». С самой первой встречи ему хотелось изобразить эту большую красивую голову в своей манере. «Его пленила внешность этой женщины, и, еще толком не познакомившись с ней, он предложил сделать ее портрет», — рассказывает Фернанда. На самом же деле Пикассо оробел и попросил Саго выяснить у Гертруды, не согласится ли она попозировать. Вскоре она дала согласие.

Пикассо стал частым гостем в доме Стайнов. Между ним и Гертрудой очень быстро установилась того рода дружба, которая перерастает в сообщничество. В один из первых визитов Пикассо Лео Стайн выразил настойчивое желание показать ему коллекцию японских эстампов. Чтобы не спугнуть клиента, Пикассо с торжественным вниманием разглядывает один эстамп за другим и терпеливо выслушивает все комментарии, однако тут же шепчет на ухо Гертруде: «Ваш брат — стопроцентный американец, он непременно желает показывать японские эстампы. Я этого не люблю».

Гертруда Стайн регулярно приходит в мастерскую Пикассо. Она обычно приезжает на конке; позирует, сидя в единственном расшатанном кресле. Пикассо примостился напротив нес на низкой кухонной табуретке; он пользуется маленькой палитрой, на которой, вспоминает Гертруда, «было много коричневой и серой красок». Домой она возвращается пешком, а по субботам Пикассо провожает ее и ужинает у Стайнов.

Эскиз, сделанный в первый же день, получился захватывающим. Стайны пришли на площадь Равиньян посмотреть на набросок вместе с одним из своих друзей. Друг этот пришел в восхищение и просил Пикассо оставить эскиз как есть. Пикассо раздраженно повторяет: «Нет!» и упрямо продолжает работу. По воспоминаниям Гертруды, было что-то около 80–90 сеансов. Пикассо изобразил Гертруду Стайн в характерной для нее позе, массивность ее силуэта еще усиливается свободным пальто с широкими рукавами в складках, большие руки лежат на коленях, туловище слегка наклонено вперед; она преисполнена внимания и заинтересованности. Гертруда имела обыкновение повторять, что признаком гения служит умение говорить и слушать одновременно. В ней самой эта способность была чрезвычайно развита. На картине Пикассо изображена вся история, вся сущность Гертруды Стайн, ее прошлое и будущее. Кто-то сказал о ей: «Она значима не только своими произведениями, но и просто своим присутствием. Некоторые считают, что она сознательно выработала в себе это качество, — это и является ее самым большим достижением».

Сеансы продолжаются до весны. Однако Пикассо кажется, что он потерпел неудачу. В приступе бессильной ярости он внезапно стирает голову. «Когда я на вас смотрю, я вас больше не вижу», — ворчит он.

Еще зимой материальное положение Пикассо начинает понемногу улучшаться. Папаша Сулье довольно долго играл роль спасительного якоря. Однако большие полотна Пабло начинают покупать Стайны.

А кроме того, они советуют покупать его картины своим американским друзьям. Пикассо не нравятся молодые американцы, которых он встречает у Стайнов: «Это не женщины и не мужчины, это американцы», — бурчит он. Гертруде Стайн удается заинтересовать одну свою подругу еще по Балтимору картинами Пикассо. Теперь, когда у него кончаются деньги, Гертруда тут же принимается советовать подруге купить его рисунки на несколько сотен франков. Для молодой американки это было еще актом «романтического милосердия». Но в один прекрасный день именно эти рисунки станут жемчужиной ее коллекции.

Воллар также начинает потихоньку им интересоваться, больше не считает его сумасшедшим и не ворчит, что колокольня кривая. Видимо, «розовый период» Пикассо представляется ему более коммерческим, чем «голубой». Да и тема бродячих артистов более понятна публике. Так что Пикассо стоит накануне значительного коммерческого успеха. Однажды в его мастерскую неожиданно является Воллар. Он покупает около 30 полотен разного размера. За все вместе он платит 2 тысячи франков, сумма кажется Фернанде фантастической. Эти деньги позволят Пикассо осуществить мечту, которую он лелеет уже в течение некоторого времени: поехать в Испанию. «Атмосфера его страны была ему необходима, — писала Фернанда. — Я никогда не встречала иностранца, который был бы менее создан для жизни в Париже. Ему здесь было не по себе, он чуть ли не задыхался». Она едет вместе с ним, чрезвычайно возбужденная, ведь это ее первая поездка за границу. Она очень удивлена, обнаружив, что едва ступив на родную землю, он превращается в совершенно иного, незнакомого ей Пикассо. Он «повеселел, меньше походил на дикаря, оживился, чувствовалось, что он счастлив».

Пикассо совсем немного времени провел в Барселоне, только повидался с родителями и друзьями. Он стремился в деревню, поближе к солнцу и к запаху тмина и розмарина. Он отправляется в долину Андорры, в деревеньку под названием Гозоль; местечко это прославится лишь благодаря приезду сюда Пабло Пикассо. Добраться сюда молено только верхом на муле, а когда доберешься, кажется, что время здесь остановилось. Фернанда с той долей удивления, на которую способна ее безмятежная натура, отмечает, что Пикассо с легкостью приспосабливается к образу жизни, отставшему от цивилизации по меньшей мере на 100 лет. «Здесь, среди этих диких грандиозных пейзажей, среди горных дорог, поросших кипарисами, он совсем не казался, как в Париже, человеком вне общества».

Пикассо живет в Гозоле, как живут крестьяне, ходит с ними на охоту, карабкается по крутым горным тропам, знакомым этим потомственным контрабандистам, слушает их легенды, которые передаются от отца к сыну, пьет с ними и играет, «веселясь как ребенок». Он работает с удвоенным пылом, рисует местных жителей, сцены из их повседневной жизни, вдохновляясь реальностью. Он пишет гуашью «Пастуха с маленькой корзиной» (Галерея изящных искусств, Коламбус) с ловкой поступью горца, с маленькой головой на толстой шее.

Однако реальная жизнь для него — это трамплин для взлета, а куда, он еще сам точно не знает. «Пастух с маленькой корзиной» предшествовал большой картине, написанной, по всей видимости, по возвращении в Париж. Пикассо сам выбрал ей довольно расплывчатое название «Композиция» (Фонд Барнес, Мерион, Пенсильвания). На картине изображены две коровы и пастух, несущий на спине что-то похожее на мешок и опирающийся одной рукой на девочку, как это делают слепцы. В картине чувствуется довольно сильное влияние Эль Греко. У пастуха скошенный лоб, затылок как бы срезан сзади, предплечья удлинены. Черты лица девочки асимметричны. Туловища и пастуха и девочки непропорционально вытянуты. Однако эффект растворения формы в пространстве достигается другим, нежели у Эль Греко, способом. В картинах Эль Греко контуры скрадывает свет, у Пикассо же как бы дробятся внутренние планы, цветные пятна разрезаны на ромбы и треугольники.

Эта попытка изучения внутренней структуры остается пока единственной. Пикассо рисует чернилами «Деревенских женщин» такими, какими, вероятно, видел их на порогах их домов (Институт искусства, Чикаго). Однако рисунок этот уже не был фрагментом увиденного; это был переходный этап. Одна женщина стоит, опустив руки, другая положила руку ей на плечо. Обе одеты в облегающие корсажи и длинные юбки, волосы их стянуты назад. Но обе фигуры уже кажутся вырезанными из дерева. В углу листа Пикассо еще раз изобразил голову женщину, стоящей слева. Толстая шея, лицо, состоящее из больших плоскостей, гладкие волосы и шапочка, все это напоминает прогнатическую маску.

Одна из самых значительных картин, написанных в Гозоле, это «Несущая хлеб» (Музей искусств, Филадельфия). Это женщина из народа, у нее удлиненное лицо, спокойные черты, чистый рисунок бровей. На голове она несет два огромных круглых плоских хлеба. В этом полотне просматривается уже новая концепция человеческого лица, четкий, почти скульптурный рисунок. Глаза, один из которых затенен, разной величины, рот немного асимметричен, по лицу ее, кажущемуся неподвижным, скользит едва уловимая улыбка этрусских масок.

Создается впечатление, что именно в скульптуре Пикассо ищет точку опоры для своего воображения. Прекрасная картина с прозаическим названием «Туалет» (Академия изящных искусств, Буффало) была написана, судя по всему, под влиянием классической греческой скульптуры. Молодая женщина подняла руки, чтобы сколоть волосы на голове. Моделью для этой картины вполне могла бы послужить классическая Венера. Ее профиль отражается в зеркале, прямой нос, волосы, завивающиеся в мелкие колечки, ниспадающее складками одеяние, — кажется, что она сошла с греческой вазы. Античная грация впервые завладевает картиной Пикассо. Придет время, и этой грацией будет отмечен целый период его творчества. «Туалет» стал предтечей будущего триумфа; Пикассо доказал самому себе, чего он может достичь еще в одном направлении своего творчества. Пока же эта картина остается единственной в своем роде, так же, как и «Композиция», только в другом направлении.