Шеннон Макгвайр - Обитель

• Название: Обитель
• Автор: Шеннон Макгвайр
• Жанр: Фэнтези

Те времена, когда люди слагали о волшебном народе красивые сказки и жутковатые легенды, давно миновали, но фейри по-прежнему живут среди нас, прячась под иллюзией человеческой внешности. Октобер Дэй не повезло родиться полукровкой-подменышем, чужой для людей, нежеланной для фейри. Но зато она владеет тем, чему за тысячелетия так и не пожелали научиться бессмертные: способности использовать опыт и умения людей. Это приводит ее на рыцарскую службу к Сильвестру Торквилю, герцогу Тенистых Холмов. Впрочем, после того как Октобер попадает в центр интриги бесконечно более могущественного, чем она сама, Саймона Торквиля, брата-близнеца ее сеньора, и оказывается на четырнадцать лет заточена в тело рыбы, она приобретает не только устойчивую неприязнь к воде, но и категорическое нежелание иметь дело с магическим миром вообще. Ее прежняя любовь, Коннор О’Делл, заключил политический брак с Рейзелин Торквиль, наследницей Сильвестра, а смертный муж Октобер и родившаяся от брака с ним дочь после четырнадцати лет отсутствия стали чужими людьми. Октобер живет одна, не считая общества пары кошек, и работает частным детективом в мире людей.

---

— Давай попытаемся. — Я приподняла Квентина в стоячее положение и привалила к ней. Эйприл ухитрилась, с большим трудом, удержать его, перекинув его здоровую руку себе через шею и обхватив обеими руками за торс. Туман электростатических помех окутал обоих, и они исчезли.

Я подбежала к краю мостков и поглядела вниз, стараясь не смотреть туда, куда упала Гордан. Эллиот казался темным пятном на полу, и видеть его таким было отчасти не легче, чем Гордан. Сбоку, рядом с дверью, появилась Эйприл с криво висящим на ней Квентином — выглядели они почти забавно. Увидев, что я гляжу на них, Эйприл помахала мне. Сморгнув слезы, которых я до сих пор даже не замечала, я помахала в ответ.

Вниз по лестнице я сползала добрых десять минут: придерживаться за перила левой рукой можно было только слегка, к тому же, оказывается, спуск в состоянии изнеможения труднее, чем подъем в состоянии паники. Но наконец под ногами оказался твердый пол, я кивнула Эйприл, оставляя Квентина на ее попечение, и опустилась на корточки рядом с Эллиотом.

Рубашка у него была насквозь пропитана кровью, пульс еле прощупывался, но все-таки Эллиот дышал. Если сможем быстро отвезти его к целителю, то он выживет. Я подсунула руки под его туловище и, напрягая все силы, кое-как подняла. Потом еще раз кивнула Эйприл, и мы потащили каждая свою ношу наружу, к солнечному свету.

Все кончилось быстро. Немного пройдя со мной по лужайке, Эйприл, пока ее силы совсем не иссякли, телепортировала себя и Квентина в комнату отдыха. Мне же пришлось тащить Эллиота пешком, а за мной единой волной следовали кошки. В ближайшем будущем они разбредутся кто куда, но в тот момент они все еще принадлежали Эй-Эль-Эйч. Не знаю, кто именно, Эйприл или кошки, сообщил Тибальту, что все закончилось, но он встретил меня в коридоре и перехватил из моих рук Эллиота, не произнеся при этом ни слова. И хорошо, а то я подозревала, что не смогла бы говорить, не разревевшись.

Людям Риордан не удалось задержать Сильвестра надолго, и он прибыл в Эй-Эль-Эйч примерно через час после смерти Гордан. Мы все сидели, сбившись в кучку, посреди моря кошек. Коннор очнулся и чувствовал себя достаточно сносно, чтобы отпускать язвительные замечания в адрес Тибальта. Раны Эллиота мы, как могли, обработали, ну а Квентин… ему, по крайней мере, не стало хуже. Пока продержится, а там им займется Джин. Мы покидали Эй-Эль-Эйч.

К лучшему ли, нет ли, но странная мечта Дженэри умерла вместе с Гордан. Что хуже всего, я так и не знаю, могло у них получиться или нет. Если бы у Джен было время, возможно, она сумела бы довести начатое до конца… но ее жизнь оборвалась, и мы уже никогда не узнаем этого.

Я ни разу не видела Джен рядом с Сильвестром, но Эйприл оказалась похожа на него настолько, что семейное сходство отрицать было невозможно. Он обнял ее. Сказал, что скорбит по ее матери и в ближайшее время предпримет меры, чтобы разъехавшиеся подданные вернулись в Укрощенную Молнию. Затем его люди перенесли раненых, включая меня, в фургон, и мы под предводительством Сильвестра тронулись в обратный путь. Никакого вторжения. Даже Риордан не сможет истолковать визит во владения погибшей племянницы как военные действия. Пока мы ехали в фургоне, я уснула, положив голову на плечо Коннора, и мне ничего не снилось.

Тибальт с нами не поехал, заявив, что остается, чтобы позаботиться о кошках, бывших подданных Барбары… но при этом избегал встречаться со мной глазами. То странное выражение, с которым он смотрел на меня с тех пор, как я оживила Алекса, никуда не делось, лишь притаилось. Я не знала, что чувствовать по этому поводу. Если я вообще что-то чувствовала, то большей частью усталость.

В Тенистых Холмах нас ждали целители. Ко мне подошла Джин, старейшая и известнейшая из них, и я наконец-то смогла спокойно вздохнуть. Другие забрали Коннора, Эллиота и Терри, но Джин занялась сразу мной и Квентином, причем мной в первую очередь, несмотря на мои протесты. Обстоятельства, при которых мы получили свои раны, и условия, в которых они содержались, были плохи примерно одинаково, но в моей руке заражение успело распространиться дальше, чем у Квентина. Гордан, похоже, действительно оказывала нам всю возможную медицинскую помощь — в этом был свой извращенный смысл, ведь она хотела, чтобы наши тела в момент убийства были как можно целее. Она сделала все, что могла. Просто этого не было достаточно.

Когда Квентин открыл глаза, я заревела и не могла остановиться. Часть меня до самого этого момента была уверена, что мы его потеряли, что заражение крови оказалось слишком сильным и он умрет, не дав мне шанс попросить у него прощения.

— Ни фига себе, — сообщил он, прищурившись, чтобы меня разглядеть. — Тоби, выглядишь просто кошмар.

Я улыбнулась сквозь слезы.

— А сам-то, детка. А сам-то.

Физические раны — не самое страшное. У Квентина на руке останется шрам, несколько месяцев придется поносить скобу — даже магическое целительство не способно полностью восстановить рассеченные мышцы, и если насильно не заставить Квентина поберечь руку, то он может ее нечаянно повредить — но на этом было все. Мои шрамы оказались хуже. Магия крови оставляет метки. Однако даже это пустяк, с которым я могу жить. Сердечные раны лечить придется дольше. Всем нам.

Я задержалась у целителей подольше, чтобы узнать, что с остальными. То, что Коннор перекинулся в тюленя, возможно, спасло ему жизнь. Гордан всадила в него две пули, но в тюленьей форме циркуляция крови у него медленнее, а когда Тибальту удалось заставить его вернуться в человеческий облик, то он сразу зашил Коннору раны. Эллиот потерял много крови, прежде чем Эйприл успела оказать ему помощь, но его тоже удалось спасти. Целители сказали, что через несколько дней ему уже можно будет вставать. Неплохо для того, кто всего пару часов назад был на пороге смерти.

А вот с Терри оказалось по-другому. Когда солнце село, изменения не произошло. Джин на этот момент уже была в курсе ситуации и приказала целителям, прежде чем выносить окончательный приговор, подождать до утра. Когда солнце встанет, их ждет сюрприз, гарантирую. Уж если я кого из мертвых возвращаю — это надолго.

А потом меня вызвал Сильвестр, и пришлось уходить. Я вошла в тронный зал, опустилась на одно колено и принялась рассказывать обо всем. Сильвестр с Луной в молчании слушали о последних днях Дженэри, о приведших к ним событиях, о разбитых мечтах и предательстве, о невозможных надеждах на спасение мира. Много времени это не заняло. О подобном не приходится рассказывать долго. Когда я закончила, Сильвестр сказал, что я могу идти, и я вышла, не проронив больше ни слова. Я не попрощалась с Квентином. Ему будет лучше без меня. Я доехала автобусом до станции, села на ближайший поезд до Сан-Франциско, покормила кошек, выманила Спайка из-под кухонной мойки, позвонила Стейси, туманно сообщила ей, что со мной все в порядке, и легла спать. Потом будет время подумать обо всем — это «потом» есть всегда.

Но «потом» пришло и ушло, и почему-то постоянно оказывалось, что внимания требуют другие заботы и хлопоты. Надо было оплачивать счета, относить вещи в стирку, надо было приниматься за другие расследования. Все это были маленькие, человеческие дела — пропавшие дети, беспутные мужья — ничего странного или сверхъестественного. В этот раз я вновь отреагировала на боль тем, что отвернулась от фейри, и на какое-то время это действительно помогло. Ни смертей, ни таинственных ночных воплей, и я понемногу начинала надеяться, что снова смогу спать.

Лушак не явилась убивать меня, и я, выждав неделю, купила бубликов и отправилась к ней в гости. Я сказала, что разрешаю меня убить, если ей так хочется. Она рассмеялась, назвала меня идиоткой, и мы шесть часов играли в шахматы. Я все же думаю, что когда-нибудь она меня убьет. Просто это будет не скоро. В какой-то момент одиночество превратилось в дружбу — похоже, для нас обеих.

Сильвестр позвонил через месяц после того, как я ушла из тронного зала. За это время я не виделась и не разговаривала ни с кем из жителей Тенистых Холмов, даже с Квентином. Но в тот день я вернулась домой после слежки за неверной женой и обнаружила на автоответчике сообщение:

«Похороны состоятся в нашем поместье в Летних Землях в новолуние. Пожалуйста, приезжай».

Добавлять ничего не требовалось. Однажды я уже сбегала от него, но теперь всегда возвращаюсь по первому звонку. Гордан была права хотя бы в этом. Если по сути, то да, я пес Сильвестра.

На следующий день позвонил Квентин и напряженно поинтересовался, позволю ли я ему сопровождать меня на похороны. Я согласилась. А какой был выбор? Если он хотел меня видеть хотя бы вполовину так сильно, как мне внезапно захотелось увидеть его, отказываться было бы жестоко. Мы договорились встретиться в японском чайном саду и прогуляться пешком от владений Лили до поместья Торквилей. Войти внутрь самих Тенистых Холмов я была не готова. Пока не готова.