Александр Мень - Церковь и мы

• Название: Церковь и мы
• Автор: Александр Мень
• Издательство: Издательский дом "Жизнь с Богом"
• Жанр: Культурология
• Год: 2012
• ISBN: 5-903612-09-3

Сборник составлен из домашних бесед прот. Александра Меня, которые проходили в домах его прихожан в период с 1982 по 1989 гг. В них отец Александр размышляет о тайне и силе Церкви и ее значении в жизни каждого человека. Беседы публикуются впервые.

---

Дух приходит как веяние тихого ветра, приходит на младенца, освящает его. Приходит Христос, Который принимает ребенка (сейчас я говорю о крещении младенца), принимает его в лоно Своей святыни, а потом посеянное семя Духа дает свои ростки. Но человек может это заглушить… Когда же речь идет о взрослом человеке, то совсем не обязательно искать каких‑то сильных внешних выражений, потому что наша вера не экстатическая, и психологические состояния экстаза — это в христианстве не главное, временное, преходящее. Об этом свидетельствует само Евангелие.

Мы никогда не видим Христа Спасителя в состоянии восхищения, исступления, экстаза. Он всегда исключительно трезвенен и ясен — это очень важное свидетельство. И когда апостол говорит нам о необходимости смотреть на плоды Духа, мы тогда и узнаем, что действие на нашу человеческую, тленную природу, незримое и тихое действие святыни познается по плодам. А «плоды Духа — это любовь, радость, мир, долготерпение, кротость, воздержание»[73].

В. М. Васнецов. Крещение князя Владимира. 1890 г. Эскиз росписи Владимирского собора в Киеве. Государственная Третьяковская галерея. Москва

Преподобный Серафим говорил, что действие Духа Божия может ощущаться субъективно, психологически, но не делал это абсолютным законом. Мы все должны стремиться к тому, чтобы Дух, Который в нас посеян, вырастал. Но это вовсе не значит, что все мы будем переживать то, что пережил тогда Мотовилов. Преподобный Серафим просто приоткрыл завесу. Как вы помните, был снежный день, они сидели на улице и беседовали, и Серафим спросил его: «А вот что ты чувствуешь сейчас?» И вдруг Мотовилова охватило тепло, и он увидел, что лицо преподобного сияет… Как бы была приоткрыта завеса, которая тут же закрылась. Это было просто свидетельство… Дух действует незаметно и неявственно, а плод Его показывает Его силу.

Подытоживая, могу сказать еще раз, что Дух — это сила. Человек нравственно слабый обретает нравственную силу, человек робкий обретает нравственное мужество, человек, не способный к молитве, обретает дар молитвы, человек, который не имеет естественных даров, вдруг их получает, — это и есть действие Духа Божия. Поэтому мы и говорим: «Прииди и вселися в ны», — то есть здесь то самое интимное воздействие, которое вожделенно для каждого христианина. И в миропомазании начало этого диалога между нами и Творцом, диалога, который может быть обозначен словами молитвы: «Прииди и вселися в ны».

Силой Духа Божия освящается тело, освящается душа и освящается дух человека. Один проповедник нашего времени говорил: «Дух Божий дает человеку силу не на необычайные вещи, вроде как “говорить иными языками”, а дает ему энергию, мощь исполнять то, к чему он сейчас призван». Если это мать — быть хорошей матерью, если это работник — быть хорошим работником, если это человек, имеющий какое‑то призвание, — достойно осуществлять это призвание. Потому что без этой силы — мы бессильны.

И последнее. Могущество Божие, осуществляемое в таинстве миропомазания, — это кенотическое, уменьшенное, сокровенное могущество, и открываться оно может только тогда, когда мы сами, активно пойдем навстречу этому посеянному в нас зерну, которое будет прорастать. Все есть рост, все есть становление. Недаром Господь говорит о Царстве Божием как о дереве, выросшем из малого зерна. Вот и все, что я могу сказать о таинстве миропомазания.

С какого времени установилось это таинство?

С первых же апостольских времен вслед за крещением следовал момент нисхождения Духа. И были христиане, которые крестились, но не приняли еще Духа, и это означало, что они не получили полноты.

Как это совершается — через возложение рук?

Да, через возложение рук. И уже у ранних христианских писателей мы встречаем упоминание о миро[74]. Поскольку епископ был один для общины, он не мог всюду ездить совершать крещение (когда стало их много), и он поручал это священникам. И как знак этого давалось миро. Почему миро? Дело в том, что в средиземноморском мире масло (елей) было символом длительной сохранности — понятно, почему: ведь это был единственный консервирующий продукт. И поэтому при помазании царя на него из рога возливалось миро, елей; поэтому и пророк тоже был помазан, поэтому и Христос есть Помазанник.

У раннехристианского писателя Тертуллиана есть такое сравнение, что мы, христиане, — все помазанники, и нас помазывают именно так, как это было в древности. «Вышедши из купели, — говорит Тертуллиан, — мы помазываемся благовонным помазанием по древнему чину, как обыкновенно помазываемы были на священство елеем из рога. Телесно совершается на нас помазание, но духовно плодоносит». Это было сказано в конце II века.

Власть епископа символизировалась тем, что он раздавал это миро священникам — как бы некое материальное прикосновение. Миро варят из драгоценных масел, обычно на Страстной неделе, с участием патриарха, епископов; есть такой особый чин. А корень — в библейском символе сохранения. Поэтому возливали елей. Мы говорим «лшропомазание», отсюда Помазанник (по–греч. Христос), и мы все как бы помазаны Духом.

В какой степени Церковь участвует в таинствах1.

Я, конечно, не специалист по догматическому богословию, но наиболее авторитетно и подробно об этом говорил покойный отец Николай Афанасьев, один из крупнейших экклезиологов нашего столетия, скончавшийся несколько лет тому назад. Его книги, такие, как «Служение мирян в Церкви», «Трапеза Господня» и главная книга «Церковь Духа Святого», посвящены этим проблемам, где он с большим серьезным святоотеческим и прочим материалом в руках показывает, что Церковь есть община людей, посвященных Богу, то есть святых, и Божие действие в ней (то есть действие Христово через Дух) совершается всей Церковью, ибо «вы — род избранный, царственное священство, народ святой»[75] — мы все священники Бога Вышнего.

Какова же роль клирика в этом? — Она служебная. Клирики есть органы Церкви, функционально созданные для совершения операционно–материальной части таинства, но именно поэтому они не могут быть отрезаны, иначе это была бы уже магия. Таинство совершает вся Церковь, совершает Христос, совершает Его Дух. Поэтому православные богословы справедливо возражали против так называемых «тихих месс», которые были приняты раньше у католиков. Священник служил один, один совершал мессу. Очевидно все‑таки (я, конечно, не берусь судить, это не моего ума дело), что такие «тихие мессы» не должны быть совершаемы. В них есть некоторая порочность.

Правда католические богословы возражали, что священник, совершающий мессу в одиночестве, как бы мысленно в это время считает, что здесь присутствует вся Церковь, что он молится за всех, он как бы предстоит вместе со всеми. Конечно, можно принять такой поворот, поэтому я думаю, что совершаемая в одиночку литургия действительна, но все‑таки в этом есть какое‑то нарушение, это аномалия, которую следует, по–видимому, избегать.

Я думаю, это относится и ко всем таинствам. В одном из церковных документов нашего века есть такая фраза: «Евхаристия совершается всеми присутствующими руками священника»…

Почему таинство совершалось через возложение рук?

Потому что руки человека являются очень важным органом, через который передаются некие силы… Не случайно испокон века были выработаны определенные формы сложения рук при молитве. Через руки передаются некие токи, душевные, психические и даже мистические. Силы, неизвестные человеку, тоже идут через руки.

Христос исцелял словом, но, мы помним, — очень часто Он возлагал руки. Происходит непосредственный контакт, материальное прикосновение. Человек в этот момент становится проводником Духа, проводником почти в физическом, телесном смысле слова. И поскольку речь идет не о чем‑то абстрактном, а о конкретной, бытийственной силе, она должна была обязательно иметь своего материального носителя. Потому что речь идет об освящении психофизического и духовного человека, а не просто какого‑то отвлеченного существа.

Дух действует и на тело: печать дара Духа Святого освящает все тело — уши, ноздри, грудь и прочее. Именно на тело Он должен был возлагать руки, и через эти руки проходила «электрическая цепь», которая тянется века. Здесь мы уже подходим к понятию рукоположения и преемственности. Вот в такой физической преемственности был глубокий смысл…

Когда произошел переход от рукоположения к миропомазанию?

Когда выделились три степени священства (они выделились не сразу), епископ был один на очень большую общину, и он должен был совершать тогда «руковозложение» на сотни, а может быть, и тысячи людей. Тогда священники становились его помощниками и как бы уполномоченными его власти. Но они уже не возлагали руки, а помазывали елеем, освященным этим епископом. То есть он как бы вручал им реальный, материальный символ своей епископской власти.