Александр Мень - Церковь и мы

• Название: Церковь и мы
• Автор: Александр Мень
• Издательство: Издательский дом "Жизнь с Богом"
• Жанр: Культурология
• Год: 2012
• ISBN: 5-903612-09-3

Сборник составлен из домашних бесед прот. Александра Меня, которые проходили в домах его прихожан в период с 1982 по 1989 гг. В них отец Александр размышляет о тайне и силе Церкви и ее значении в жизни каждого человека. Беседы публикуются впервые.

---

Так же и сейчас: мы едем в епархию, получаем у епископа миро, и тогда мы — его представители. В Евхаристии священник выступает сам как член этой общины, а здесь, поскольку это специфическое апостольское таинство, связанное с Пятидесятницей, за епископом все‑таки сохраняется некая прерогатива, и священник тут играет роль вторичную — он только помазывает миром, освященным епископом.

Крещение существовало до Пятидесятницы: Христос ведь крестился через погружение в воду?

Спорный вопрос. Вы знаете, что большинство богословов (90%) считает, что крещение, которое совершал Спаситель (не Сам лично, а Его ученики) во время Его земной жизни, было приготовительным крещением, не тождественным новозаветному крещению. Так думают почти все. То есть это было, по–видимому, крещение покаяния или что‑нибудь в этом роде. А крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа — только после Воскресения Христова.

Заповедь «идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» была дана Христом после Воскресения. Так что то раннее крещение было иное, это такая посвященность…

А если бы не было схождения Духа Святого?

В этом случае не было бы Церкви, а было бы несколько верующих человек, которые, вот в таком числе, как мы тут сидим, жили бы себе в Иерусалиме, и умерли бы, у них были бы тоже какие‑то последователи… Но в общем, это был бы орден, еще меньший, чем иудаизм, поскольку он был внутри иудаизма; это была бы всего лишь горсточка людей, которая никогда бы не стала Вселенской Церковью. Только через сошествие Святого Духа Церкви была придана вот эта сила. Заметьте, что апостолы стали проповедовать только после Пятидесятницы, до этого они не способны были на проповедь.

А первая проповедь апостолов, когда их разослал Христос?

Они свидетельствовали, но очень робко. Это была предварительная проповедь. А после Воскресения никто из них не проповедовал — после Воскресения они сидели дома. И Бог их призвал на всемирную проповедь… Да и вообще та проповедь была только палестинская: «На путь языческий не ходите, — говорил Христос, — в город самарянский не входите»[76]. Эта проповедь апостолов была приготовлением только израильтян — а вселенская проповедь начинается после.

В чем разница между обрядом и таинством?

Обряд происходит от слова «обрядить», или «одеть». Каждое человеческое действие имеет внешнее оформление. Таинство есть неизменное действие Духа Божия. Обряд есть постоянно меняющиеся в истории формы человеческие, которые сопровождают таинство. И можно говорить об обрядах литургии или крещения и о таинствах… Скажем, когда говорят о тех или иных формах престола, тех или иных молитвах, которые читаются, — это есть обряд. Хождение вокруг купели или вокруг аналоя — это все обряд. Разумеется, скажем, в III веке никто не ходил вокруг аналоя, и никаких железных венцов не было, венцы — это обряд.

Может ли человек обходиться без таинства венчания?

В таком случае человек вычеркивает себя из:

а) благословения Божия. Он говорит: «Мы и сами, без Тебя пройдем по жизни держа друг друга под руку»;

б) благословения Церкви. В этом таинстве ты получаешь благословение Божие, силу идти вместе в недрах Церкви, получаешь освящающее действие от Церкви и от Бога. Если ты этого хочешь миновать — ты можешь миновать, но будет ли это хорошо — подумай сам.

Могут ли верующий супруг и неверующая супруга, минуя таинство, счастливо жить вместе?

Конечно. У них совершается брак.

Есть ли какой‑то момент в обряде, сопровождающем таинство, после которого ясно, что таинство уже совершилось?

Конечно, нам трудно понять соотношение внешнего и внутреннего, мистического, но у нас нет иного выхода, как принять некоторые формулы, некоторые слова, условно обозначающие некоторый рубеж. Причем, надо сказать, это рубеж очень осмысленный. Потому что, например, когда, совершая Евхаристию, мы призываем Дух Божий освятить хлеб и вино, и после этого совершаем поклонение Святым Дарам, в этот момент и совершается таинство. Мы призываем Дух Божий, и Он приходит.

То же самое происходит, когда призывается Дух Божий на брачующихся; то же самое, когда говорится «печать дара Духа Святого» при миропомазании; то же самое, когда на рукоположении возлагаются руки на будущего иерея или епископа и читается молитва. То есть это тот момент, когда осмысленно совершается таинство. Не во время приготовления к нему, не в завершении, а именно вот само оно — по смыслу совершается…

Что происходит с человеком, который принимает таинство неосмысленно, то есть без понимания, готовности? Речь идет о взрослом, конечно.

Думаю, что таинство от этого не умаляется, когда у него есть желание, есть воля. Если же он подходит к нему, как язычник, — ему и дается благодать в меру язычника.

Беседа после крещения младенца

Каким‑то особенным образом мы тесно, жизненно связаны со своими родителями, со всей окружающей средой и, по существу, беспомощны без них. Но кроме среды физической, кроме среды семейной, кроме среды родительской в обычном бытовом плане есть ведь еще среда духовная.

Какие бы мы ни были: слабые, несовершенные, маловерные, ограниченные, — Господь обещал жить среди нас, присутствовать в нашей жизни и действовать через нас. Мы всегда должны это чувствовать и осознавать, что когда Он говорит «Я с вами во все дни» или «где двое или трое соберутся во имя Мое», — эти слова сказаны не напрасно. И если вас, может быть, будут упрекать и говорить: зачем вы вместе общаетесь, собираетесь? — не надо никому ничего отвечать, на это Господь Иисус ответил один раз. И нам достаточно Его ответа: «Где двое или трое соберутся во имя Мое — Я там среди них».

Только мы должны быть достойны Его присутствия. И в лучшие моменты вашего общения, вашей дружбы и вашего совместного труда, в лучшие моменты вы чувствуете, чем должна быть Церковь. Церковь — это общность людей, людей очень разных, быть может, нелегких друг для друга, быть может, по естественному нашему характеру мы бы очень быстро в конце концов и разбежались, но духовное призвание собирает нас вместе.

И вот в эту общность мы сегодня принимаем дитя. Мы принимаем так, как ребенок принимается в семью, ребенок принимается на руки матери. Ей дали имя, но ведь не спрашивали ее, потому что имя сейчас пока дает семья, она является частью этой семьи.

То же самое происходит и в духовном отношении. Живя в таинственном присутствии Христовом, мы не можем оставить этого ребенка, который есть часть матери, по ту сторону Его присутствия. Зная, что Господь нас принимает, прощает, учит, любит, мы не можем оставить приходящего в мир ребенка вне Его любви. И эту любовь, высшую любовь, мы с вами должны олицетворять.

Мы очень плохо для этого приспособлены, мы, может быть, не соответствуем своему призванию. Но чем мы ограниченнее и слабее, тем ясней нам, что действует, в конце концов, сам Господь. А раз Он действует, значит, она уже все понимает и чувствует. Не по–нашему понимает, а понимает каким‑то особым, таинственным образом.

Вы знаете, что человеческое существо — сложное, и то, что в этом состоянии происходит, — это загадка, это тайна! В одной английской книжке, которую я читал в детстве (я потом никогда не мог ее ни найти, ни прочесть, ни увидеть нигде, даже название ее смутно осталось в памяти, и автора не помню) — рассказывается, как сын учителя общался с феями. Замечательно! Но когда в общении с феями он сказал первые слова, феи заплакали и с ним расстались: он уже принадлежал другому миру, миру людей.

Этот сказочный оборот имеет в себе глубокий смысл. Духовное общение у детей начинается еще тогда, когда они не родились. Ребенок что‑то переживает каким‑то таинственным для нас образом. Поэтому недаром люди сверхчувствительные (их называют «экстрасенсы» или как‑то еще) иногда, прикасаясь рукой к ребенку, могут определить, крещеный он или некрещеный. В чем дело? Крещение вовсе не какой‑то волшебный акт, но все‑таки существует некоторый круг благодати, в который мы вводим ребенка.

Я вам уже напоминал слова известного педагога о том, что если мать начала воспитывать ребенка с полугода, то она опоздала на полгода. Он много имел дел с детьми и понимал, о чем говорит. И христианское воспитание начинается с этого возраста. Это не значит, что воспитание — это только слова, а это ваш настрой, ваш дух, ваша атмосфера.

Вы знаете, что означают слова «с молоком матери»? Это же глубинные слова. «Молоко матери» — это вовсе не обязательно только то, что поддерживает физическую структуру человека. В это время ребенок принимает часть вашего духовного существа. Недаром даже существовала у отцов Церкви такая гипотеза, что ребенок получает душу от родителей так же, как тело. Выражаясь метафорически, это означает, что какая‑то часть от родительской души как бы отделяется и внедряется в это тело.