Борис Крупаткин - Поют черноморские волны

• Название: Поют черноморские волны
• Автор: Борис Крупаткин
• Издательство: Средне-Уральское книжное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1976

В книгу входят повести «Поют черноморские волны» (о легендарном крейсере «Красный Кавказ», о героизме его моряков) и «Опергруппа» (о первых контрударах по фашистским дивизиям зимой 1941 года, о героях этих боев), а также рассказы, действие которых развертывается на Урале и за рубежами СССР в годы войны и в наши дни.

---

Утром 9 декабря мы были уже на улицах освобожденного Тихвина.

В тот час мне вспомнилась первая встреча с Тихвином незадолго до войны, летом 1940 года. Группа ленинградцев приехала в этот старинный русский город, в Дом-музей великого композитора Н. А. Римского-Корсакова.

Тихая река, безмолвные, петровских времен шлюзы, замершее озеро отражали густую зелень лиственных деревьев, дома́ с резными наличниками. В тихие воды смотрелись древние стены и купола большого монастыря.

Старый герб Тихвина — щит, олицетворяющий его извечную воинскую славу. Здесь уже сотни лет назад были биты интервенты… Но боевой щит лишь обрамление фигуры бегущего лося, высекающего копытами искры. Тихвинцы говорили нам, что видят в этом простор и богатство своего края и традиции кузнечного дела, известного здесь издавна… И старый город на зеленых холмах жил мирной трудовой жизнью.

По вокзальному шоссе неслись машины с продукцией тихвинских предприятий — мебель, лес, бокситы. А тополевая аллея на высоком берегу Тихвинки вела к цели нашей поездки — Дому-музею Римского-Корсакова.

Своеобразной красоты деревянное строение с изогнутым парусом над крыльцом, с мезонином, скрывающимся в серебряных ветвях тополей. Здесь родился композитор, здесь прошло его детство, и впечатления русской старины, живая память о силе и красоте народной навсегда вошли в его музыку:

Есть над речкой-рекой
Дом, где с музыкой ладишь…

Прошло меньше двух лет, и когда утром 9 декабря 1941 года мы шли по улицам только что освобожденного от фашистских захватчиков Тихвина, трудно было узнать его.

Долго стояли мы у чудом уцелевшего дома Римского-Корсакова. Двери его распахнуты, сени забиты пустыми бутылками с ярлыками разных стран — тут пьянствовали «победители», подло оскверняя реликвию, дорогую сердцу советских людей.

Помню, какое волнение охватило всех нас, когда из кучи обломков был извлечен бюст Римского-Корсакова. Десятки рук протянулись к нему, чтобы бережно стереть пыль. Бюст тоже чудом уцелел, и когда поставили его на разбитый рояль, в комнате словно стало светлее…

К нам подошел старый учитель соседней школы. Все время хозяйничания гитлеровцев он жил на окраине города, соседи скрывали его под видом дворника.

— Вы многое еще увидите и услышите о нашем городе и наших людях. Посмотрите — дверь дома Римского-Корсакова исписана мелом. Как ни бесновались фашисты, на ней снова и снова появлялась надпись на немецком языке: «Vas brauchst du schou waber bei uns?!» («Что тебе у нас надо?!»)… — старик помолчал, оглядывая советских офицеров. — Я учитель пения, — продолжал он, — не знаю, все ли тут по немецкой грамматике верно, но тихвинцы знали русский перевод и гордились смелыми ребятами и посмеивались, когда офицерские денщики, ругаясь, стирали надпись… Тихвинцы ждали, когда она появится снова. И она неизменно появлялась — до самых последних дней…

Красноармейцы и местные жители гневно сбивали доски с немецким названием главной улицы города — «Гауптштрассе». Теперь и навсегда она снова — Советская.

В разбитой аптеке разместился советский комендант Тихвина, на полуразрушенных домах появились самодельные вывески: «Райком партии», «Райсовет», «Милиция»… Пройдет немного времени, и старинный русский город возродится к новой жизни, но сейчас мы покидаем Тихвин. Части стремительно движутся вперед, преследуя отступающих гитлеровцев.

Политразведка

У нас, политотдельцев, прибавилось дел — помогаем представителям райкомов и райисполкомов восстанавливать Советскую власть в освобожденных селах: наверное, это самая приятная работа на войне!.. Но не самая легкая… Мы первыми прибывали в деревню, откуда только что выбиты оккупанты, нужно было быстро разобраться в обстановке, это называлось у нас «политразведка»… Никогда не забуду первой своей «политразведки» в деревне с милым названием «Валюшка». По заданию политотдела я написал статью для нашей армейской газеты. Вот выдержки из нее:

«Народная ненависть

Эти старые крепкие села были своеобразно по-русски красивы. Дома с резным крыльцом и цветными деревянными инкрустациями, просторные сени и чистые светелки. Стройные березки и пушистые северные ели вокруг. И неотрывно от всего этого — колхозный клуб, школа, хата-лаборатория. Поступь людей здесь уверенная, спокойная, завтрашний день богатого колхозного села ясен, светел…

Так было еще недавно. Так будет и в недалеком будущем.

Но сегодня холодный ветер медленно заносит сухим снегом печальное пепелище на месте деревни. Груды кирпичей и обгорелых бревен, битые черепки и растерзанная домашняя утварь чернеют по обеим сторонам дороги. Это мрачные следы фашистского зверя.

Недолго хозяйничали здесь фашистские бандиты, но никогда не забудут этого жители деревни и окрестных сел.

Неподвижно сидит на белом камне шестидесятилетняя Анна Алексеевна Шмакова. Слезы медленно текут по ее глубоким морщинам.

— Это злые слезы! — говорит Анна Алексеевна. — Страшен будет гнев народный, злой смертью помрут наши вороги в час расплаты…

У развалин собираются люди, вышедшие из лесных землянок при первой вести о Красной Армии. Наталья Ивановна Иванова, Иван Павлович Павлов, Анна Алексеевна Шмакова, дополняя друг друга, рассказывают о пережитом.

Немцы, как стая хищных волков, ворвались в беззащитное село. Бандиты бросились в избы, хватали все, что попадало под руки, взламывали сундуки, вытаскивали из печей хлеб, тут же, обжигаясь, жрали, голодные, вшивые и наглые, как отпетые домушники…

Нагрузив награбленное на украденные сани, варвары с ненавистью стали разглядывать красивые чистые русские дома, в которых им не придется заночевать. О чем-то посовещавшись, звери снова бросились по избам и стали их поджигать. Фашистские дикари, цинично смеясь, выгоняли полураздетых колхозников на мороз и бросали обратно в огонь имущество, которое пытались спасти несчастные…

Плачущие дрожащие ребятишки, не успевшие даже унести свои шубенки, избитые старики и старухи смотрели на догоравшие дома, и в их сердцах еще сильнее разгорался неугасимый огонь народного гнева.

Печальный рассказ продолжил 50-летний Василий Иванович Чуркин.

— Немцам мало было нашего горя. Лютые звери, они решили еще поиздеваться над нами. Однажды вывели всех стариков голодных, замерзших и заставили танцевать под улюлюканье и свист немецких солдат и офицеров. Какой-то мерзавец фотографировал наши «танцы»… А потом… потом и рассказывать страшно. Всех нас вывели и, подгоняя пинками и прикладами, повели в следующую деревню. Заперли всех в двух холодных избах. Какой-то офицеришка злобно сказал: «Если русс наступайт — будем вам стреляйт…» А когда наши части приблизились к соседней деревне, немцы перед отступлением забили двери наших домов и подожгли их… Старухи, дети, старики задыхались в дыму и бросались к окнам. Немцы открыли стрельбу… Немногие из нас выбрались из горящих домов…

Колхозники продолжали свой рассказ. Лидия Щикалева и Мария Яковлевна Ильина со слезами на глазах рассказывали о том, как фашистские мерзавцы поймали в деревне 20-летнюю Клавдию Д., почтальона колхоза. Девушку зверски избили, над ней издевались… Клавдия сошла с ума.

Анна Ивановна Яновская, закрыв лицо руками, тихим голосом поведала о том, как на ее глазах расстреляли раненых красноармейцев, найденных в колхозных домах…

Бесконечен счет народного горя. Но он будет оплачен сполна. Немцы хотели истребительной войны, они ее получают, устилая нашу землю тысячами своих трупов. Они поджигают наши дома. Но в пламени пожарищ рождается неугасимый, страшный для врага огонь народной ненависти и гнева. Враг будет уничтожен».

Еще о партизанах

Здесь мы услышали много волнующих рассказов о народных мстителях — тихвинцах. Большие и малые партизанские отряды смело действовали по тылам фашистских оккупантов, выполняли военные задания командования армии, рискуя жизнью, распространяли листовки, газеты с Большой земли.

Возглавляли партизанские отряды тихвинские коммунисты. Народ верил им как представителям партии, шел за ними.

Отряд под командованием директора Бокситогорского завода Н. А. Воронина… Отряд командира И. С. Шурова — бывшего заведующего отделом Тихвинского райкома партии… Партизанская рота под командованием И. С. Кузьмина — бывшего председателя Тихвинского райкома Общества содействия Красной Армии и Флоту (Осоавиахим). В боях с врагами погибли командир Кузьмин, политрук отряда Бушков — работник райкома партии… В народе помнят их имена, поют песни о героях-партизанах.